Обреченные на битву - Александр Сухов

Как только «цветок» оказался в объективе «летающей камеры», с ним начали происходить весьма занимательные трансформации. Сначала вся его поверхность покрылась бесчисленным количеством локальных коронных разрядов, непрерывно увеличивающих мощность. Особенно эффектно пляска молний выглядела в тех местах, куда не падали лучи солнца.

Сразу же после того, как интенсивность разрядов достигла апогея, гигантское сооружение затряслось, будто на полюсе планеты началось разрушительное землетрясение. Однако ничего страшного не случилось – строение выдержало немилосердную тряску. Мало того, в его облике начали отмечаться определенные изменения – поверхность «бутона» лопнула в шести местах, и образовавшиеся лепестки начали развертываться в некое подобие антенны огромного локатора.

После того как лепестки полностью разошлись, а их кончики коснулись поверхности льда, точнее, той воздушной субстанции, которая полностью покрывала лед у подножия сооружения, из центра «цветка» прямо в небо ударил мощный столб черного света. Странно звучит: «черный свет», разве такое бывает? Необъяснимо, но факт: свет, исходивший из недр сюрреалистической конструкции, был на самом деле непроницаемо-черным.

На дистанции, равной двум планетарным диаметрам, свет, источаемый «распустившимся цветком», наткнулся на невидимую преграду. Подобно растекающемуся по полу потоку воды, бьющему из лопнувшей водопроводной трубы, он начал распространяться вокруг планеты, изолируя ее от окружающего пространства. Полная изоляция этого небольшого мирка с прилегающим к нему участком пространства должна была произойти в течение двух-трех часов.

Однако этого не случилось, поскольку в процесс вмешалась другая сила. Нежданно-негаданно у подножия гигантского сооружения вспыхнула нестерпимым светом микроскопическая искорка. Ее яркость была сопоставима по мощности с излучением боевого бластера. С минуту сверкающая точка увеличивала интенсивность своего свечения. Затем она потихоньку, не торопясь, как будто с величайшим трудом преодолевая силу притяжения планеты, устремилась вверх. Достигнув высоты основания черного столба, искорка затормозила и, как притянутый мощным магнитом кусочек железа, устремилась навстречу истекающему к небу потоку черной энергии. Мгновение, и сверкающая точка скрылась из глаз. Еще мгновение, и в том месте, где она утонула, начал вспухать ослепительный шар. Сгусток раскаленной до внутризвездных температур плазмы на глазах начал увеличиваться в размерах, поглощая и трансформируя черную эманацию в лучистую энергию. В конце концов поверхность шара коснулась лепестков чудовищного «цветка». На какое-то время пылающий ярче тысячи солнц сгусток плазмы замер, словно размышляя, что ему предпринять дальше. Однако пауза надолго не затянулась – шар припал к тому месту, из которого совсем недавно брал свое начало столб черного цвета, и спустя мгновение бесследно исчез в недрах похожего на развернутый цветок тюльпана излучателя. Еще какое-то время ничего не происходило – странное сооружение на полюсе планеты продолжало стоять, как стояло. Однако это затишье длилось считаные мгновения. Очень скоро гигантский «цветок» вновь затрясся, затем покрылся неровными трещинами, из которых начал вырываться наружу ослепительный свет. Наконец стены сооружения, не выдержав мощного давления светового потока изнутри, сами превратились в лучистую энергию. Еще через несколько секунд над северным полюсом мира Суоменма зависло самое настоящее солнце. После того как оно погасло, с лица планеты исчезла не только башня флуктуатора. Канули в небытие и высоченная ледяная стена, и Ржавые башни, а вместе с ними все кошмарные сущности, созданные извращенным сознанием уничтоженного Хранителем Демогоргона…

Несмотря на свежесть, царящую в больничной палате, Данай проснулся весь в поту. Внимательный Хранитель не забыл своего обещания и наконец-то показал бывшему командиру боевой «пятерни» сон апокалипсического содержания. Окончательно очнувшись от чересчур реалистичного сновидения, Дан по укоренившейся привычке резким движением попытался выскочить из постели. Не тут-то было: как только недавно восстановленная нога приняла на себя вес его семидесятипятикилограммового тела, икроножную мышцу свело судорогой. Пришлось в срочном порядке падать обратно на постель и, морщась от невыносимой боли, подтягивать к животу одеревеневшую ногу, затем щипать ее и старательно массировать. Проклинать Данай никого не стал, сам виноват – маг-целитель неоднократно предупреждал его, что процесс регенерации тканей еще не завершен, поэтому молодому человеку следует очень бережно относиться к своим новым конечностям.

Минут через пять интенсивного самолечения подлую ногу отпустило. Дан тут же повторил попытку покинуть опостылевшую кровать. Теперь все у него получилось как нужно, поскольку на сей раз он не забыл о существовании щегольской трости, присланной заботливым огром сразу после того, как армейские «костоломы» отрастили Данаю обе утерянные конечности.

Заглянул ненадолго в туалет и ванную. Согласно госпитальным правилам застегнул больничный халат на все пуговицы, туго затянул пояс на талии и, покинув палату, направился к двери лифта. До завтрака еще целый час, можно прогуляться по парку, подышать свежим воздухом.

Для начала Данай совершил обход территории госпитального комплекса. Для этого ему понадобилось всего-то полчаса. Затем он направился к довольно обширному водоему, берега которого были излюбленным местом времяпрепровождения как госпитальных постояльцев, так и свободного от своих прямых обязанностей медицинского персонала. Как обычно в столь ранний час по меркам всякого медицинского учреждения, здесь никого не было. Больные и выздоравливающие в большинстве своем еще спали или готовились к завтраку, у медиков пересменка, им и вовсе не до прогулок.

Дан присел на одну из скамеек, что была установлена прямо у воды, извлек из кармана припасенную со вчерашнего ужина сдобную булочку и, отщипывая от нее небольшие кусочки, начал скармливать их крякающей стае водоплавающих. Забавно было наблюдать, как изголодавшиеся за ночь утки вырывают друг у друга куски пищи, оглашая окрестности душераздирающими воплями. Ничего, ненасытным проглотам осталось ждать недолго – после завтрака сюда потянутся вереницы паломников, жаждущих накормить своих пернатых любимцев чем-нибудь вкусненьким.

Бросив последний кусок булки в воду, Данай отряхнул ладони от хлебных крошек и собрался было покинуть этот райский уголок, как из виртуального динамика над самым его ухом донесся хорошо знакомый голос бывшего мастера огненного боя:

– Дан, отзовись! Меня не пускают к тебе в палату. Местные мегеры утверждают, что ты где-то в парке.

Молодой человек усмехнулся, представив, как весь наличествующий медперсонал выстроился перед беспокойным гигантом, чтобы не допустить того внутрь госпитального корпуса. Дело в том, что еще после первого визита Каната в гости к раненому товарищу у него не сложились отношения с местной медицинской братией – ему, видите ли, показалось, что его командира поместили не в самую лучшую палату. А главное, Данаю не оказывалось должного внимания – по глубочайшему убеждению упертого огра, рядом с постелью капитана должен был постоянно дежурить как минимум заведующий отделением, а в идеале – сам главный врач госпиталя. Чтобы предотвратить очередное нашествие варваров на ни в чем не повинное лечебное заведение, Данай обратился к другу: