Амазонка - Семен Резник

— Так ты выяснил, отчего умерла девица? — перебил он раздраженно словоохотливого эксперта.

— Да, — ответил Раблес, — но не от того, что ты думаешь.

— Откуда ты знаешь, что я думаю? — произнес Купер, все более взвинчиваясь.

— Ты думаешь, она приняла снотворное, не так ли? — таинственным тоном произнес Раблес.

— Давай не тяни ягуара за хвост! Каковы результаты экспертизы?

— Тогда слушай! Ее отравили, причем очень редким ядом. Таким же, каким отравили Джо. Я доложил комиссару, — он замолчал, ожидая реакции Купера.

— Честно говоря, я предполагал что-то в этом роде, — равнодушно сказал Купер.

— Предполагал? — воскликнул Раблес. — Ну, ты даешь!

— Да, знал, можно сказать, — и Купер положил трубку.

Действительно, он нутром чувствовал, что экспертиза принесет именно такой результат. И это уже кое-что, ибо показывало: инспектор на правильном пути, хотя все туманно и ненадежно. Далеко-далеко загорелся свет истины. Действие незримого противника, оказывается, можно просчитать… Купер подумал, что в том заслуга не его, Купера, а, скорее, просчет убийцы.

«Три убийства совершены при помощи очень редкого яда. У мальчика отраву нашли в желудке, у последующих жертв — в легких. Но гибель Дорис выпадает из общей цепи, так же как и убийство Санчеса.

Убийца или убийцы могли воспользоваться различными методами. И необходимо найти связь между гибелью мальчика, Лабласа и Миранды. Найти общее, что связывало их. Кто имел доступ в дом сенатора? Возможно, он среди тех, кто общался с Лабласом и Мирандой. А если за всеми этими убийствами стоит организация? Тогда дело гиблое: киллеров много, и методы могут быть разные. Распутать такое дело необычно трудно. Начать надо с загадочного Филиппе Готье».

Купер набрал его номер.

— Здравствуйте! Это Филиппе Готье? — спросил инспектор.

— Да! Слушаю вас, — ответил Филиппе хриплым голосом.

— Я из полиции, Гарри Купер. Мне надо поговорить с вами…

— Насчет чего? — испугались на том конце трубки.

— Да так, ничего особенного…

— А когда вы хотите встретится? — уже спокойно спросил Готье.

— Да хоть сейчас. Я к вам подъеду.

— Хорошо, приезжайте.

Филиппе Готье — тот самый человек, которого Купер видел в кафе с Мирандой. Породу занятий — бизнесмен. Оказалось, что Миранду он знает недавно. Встречался с ней несколько раз. И только вчера вернулся из Лос-Анджелеса. Купер подумал, что это легко проверить. И разговор на этом окончился.

Потом Купер решил снова допросить Лопеса. Очевидно, что в двух последних акциях он не мог принимать участия.

Инспектор вызвал его:

— Хочу тебе задать несколько вопросов, — Купер протянул ему сигарету. Лопес взял и внимательно поглядел на инспектора; в глазах его появилось беспокойство. Купер вдруг поймал себя на мысли, что сочувствует Николасу: две недели за решеткой без предъявления обвинения — тяжелое испытание. Но, что поделаешь, так получилось.

— Ну, как ты, удовлетворен своей сексуальной жизнью, парнишка? — внезапно спросил Купер, чем привел Лопеса в крайнее изумление.

— Я!? Доволен ли я?.. Вы хотите спросить, трахаюсь ли я?

— Да, именно это я хотел спросить.

— Но почему?! Зачем вам это знать? Это… это мое личное дело!

— Конечно, дружок, личное дело, — Купер стряхнул пепел сигареты. — Но я хотел бы знать, были ли у тебя любовницы? Как у всякого порядочного парня. Если он не монах или импотент.

— Ну, есть, — пробормотал Лопес.

— Может, ты расскажешь о них?

— С какой стати? — вырвалось у Лопеса. Он не мог понять куда гнет инспектор. Молчание угрожающе затягивалось…

— Ну, что же ты не хочешь, дружок, порадовать следователя Гарри? Хочешь, я опишу одну из них? — Лопес молчал. — Итак, слушай. Этой женщине за тридцать, точнее — тридцать пять, некая блондинка. Разумеется, она хороша собой, прекрасно сложена, склонна к полноте, что даже ей идет. Эта дама, когда нет мужа, принимает тебя. И вы трахаетесь до потери сознания. Не правда ли, парнишка? Кстати, она очень богата… Ты хочешь, чтобы я назвал ее имя? — ровным тоном спросил Купер.

Лопес сидел, вперив глаза в пол. Лицо его стало багровым.

— Ее имя — Шарлота Перес! Не так ли, парень?

Прошло некоторое время, прежде чем Николас оторвал взгляд от невидимой точки на полу.

— Да, мы с ней занимались любовью, — сказал он тоном уставшего человека. — Вы же не упечете меня в тюрягу из-за этого?

Купер вместо ответа внимательно поглядел ему в глаза.

«Этот парень потерял несколько фунтов», — подумал он неожиданно.

— Конечно, дружок, не из-за этого. Не из-за этого, — скороговоркой произнес Купер. — Но скажи, парнишка, сколько длится ваша связь?

На этот раз Лопес ответил почти мгновенно:

— Около года. Может, чуть больше…

— В то утро ты был у нее? — Купер отлично знал, что был.

— В какое утро? — невинно спросил Николас. Возможно, это была игра. Но играл Лопес превосходно.

— В тот день, когда умер Джонни Перес, — в тон ему произнес Купер.

Лопес задумался.

— Да, сеньор инспектор. Я был с Шарлотой в спальне.

— В спальне? — Купер сделал вид, что удивлен. — Но ведь вас могли там засечь!

— Да нет же. Мы заперлись, а сенатор был в отъезде. Так что потревожить нас никто не мог, — усмехнулся Николас.

— А Джонни? Сеньорита? — Купер произнес «сеньорита», и у него екнуло сердце.

— В это время мальчик еще спал. А Дорис никогда не заходит в спальню мачехи. Но, конечно, риск был.

— Ну, а слуги? Они могли видеть, когда вы выходили из спальни.

— Не могли. Апельсиновое дерево, ветви которого почти касаются окна… Небольшое упражнение — и ты в спальне.

— Значит, кроме тебя, кто-то еще мог проникнуть в дом таким путем? — Купер не заметил, что рассуждает вслух.

— Запросто! — настроение Лопеса заметно улучшилось.

— Как я понял, вы неоднократно встречались?

— Конечно, — заважничал Лопес.

— Ну, а как ты думаешь, у нее могли быть еще любовники? — инспектор снова протянул ему сигарету и щелкнул зажигалкой.

— Возможно, и были. Она не знакомила меня с ними. Но должен сказать, она была чрезвычайно темпераментной женщиной.

— Но почему была? — спросил Купер.

— Говорят, теперь она парализована, — ответил Лопес, затягиваясь.

— А откуда ты знаешь? — вырвалось у Купера.