Северная буря - Джульет Э. Маккенна

— Сюда, будь любезна, Джанне Дэйш.

Кейда задержался, пропуская ее в следующее помещение, где стояли лари черного и железного дерева, а на низких столах высились алебастровые вазы с яркими свежими цветами. Здесь тоже имелся ковер: белый с золотым, но никаких подушек для посетителей. Вождь наклонил голову, почти поклонившись, но именно почти.

— Чем я обязан этому неожиданному посещению?

Неожиданному и нежелательному. Чего тебе надо?

Она улыбкой выразила свое дружелюбие.

— Рекха только о том и рассказывала, как великолепно Итрак восстановила обе усадьбы, и я не смогла удержаться, отправилась взглянуть.

— Прости, — он поморщился. — Я не о твоем посещении владения. А о том, зачем ты явилась сюда, в эти покои. Похоже, вы с Рекхой в последнее время откровенно пренебрегаете приличиями.

Джанне воззрилась на Дева, ждавшего ответа со склоненной головой: раб, готовый служить, да и только.

— Можешь удалиться.

— Мой господин? — Дев удивленно взглянул на Кейду. Слова у него прозвучали чисто, как у алдабрешца.

— Жди снаружи, — велел вождь. — А ты хорошо выглядишь, — безразлично заметил он, когда северянин послушно затворил за собой дверь. — Ты теперь воистину первая госпожа Дэйш, ибо стала матерью вождя, но не супругой. Но ты словно постарела за те десять лет, как мы живем врозь.

— Это большое облегчение для меня и Бирута, — Джанне невозмутимо улыбнулась. — Ты никогда и не подозревал, как много сил уходит на то, чтобы добиться зависти других предводителей и своим видом повергать в отчаяние их жен.

Джанне Дэйш перестала закрашивать седину в волосах. Она убрала свои длинные локоны в сетку плетеного белого шелка, усеянную хрусталем, а спереди закрепила серебряным полумесяцем. Годы, безжалостные даже с правителями, сурово напоминали о себе: подбородок начал расплываться, морщины тронули шею. Она больше не старалась скрыть возраст под краской, лишь самая малость серебра лежит инеем вокруг глаз, да губы блестят пурпуром под цвет платья. А шелковое платье с высокой горловиной сшито так, чтобы скрывать, а не подчеркивать прелесть ее обильных грудей. Белый кушак с вышивкой из алых и пурпурных цветов откровенно сообщал, что ее стан раздался, длинный подол прятал некогда стройные ноги.

И все же я бы охотно обнял тебя и положил голову тебе на плечо. Ты была мне такой женой, что лучше не найти. Сама знаешь.

— Я вижу, ты очень устала, — он оглядел ее с легкой жалостью. — Не иначе как плавание было утомительным для женщины твоих лет.

Хочешь сойти за мать-властительницу? Посмотрим, как тебе понравится, что с тобой обращаются, словно ты старше меня на двадцать, а не на девять лет.

— Твой новый телохранитель вызывает у меня любопытство, — Джанне покосилась на дверь, за которой скрылся Дев. — Он ведь варвар, не так ли? Или никто из наших соседей не пожелал продать тебе более обученного раба после всего, что ты сделал для Чейзенов?

Каких признаний ты от меня ожидаешь? Что я не посмел обратиться к Редигалам, Ротсемам, Эдисам или Саремам, боясь, что они откажутся послать раба во владение, оскверненное волшебством? Если бы все было так просто…

— Он варварского происхождения, — Кейда пожал плечами: мол, да, но это пустяки. — Я повстречался с ним, когда искал мудрость на севере.

— Он добровольно безбород? — Длинный рукав Джанне упал, обнажая руку, когда она поправляла прическу пальцами, унизанными серебряными кольцами с аметистами. — Мужчина для мужчин? — без надобности уточнила она.

— Примечательно неуместный вопрос. Даже для той, что была мне супругой. — В его голосе не было тепла. — И я вовсе не обязан отвечать, ведь ты сама решила, что я тебе больше не муж. Учти, у меня у самого имеются вопросы. Почему сюда явилась не Рекха, а ты? Что тебе здесь нужно, помимо жемчуга, чтобы скрыть, каким скудным был нынче урожай Дэйшей?

Ты надела аметисты, чтобы охладить гнев и обрести смирение. Значит, придаешь большое значение тому, о чем придется договариваться. Небесный Аметист плывет в дуге вдоль Мотыги, воплощения тяжкого труда, независимо от звания труженика. И ты ожидаешь, что я стану хранить спокойствие и забуду свой долг вождя Чейзенов ради своих былых чувств?

Джанне развела руками:

— Ты не вправе упрекать меня за любопытство, ведь мы не встречались с тех пор, как ты отправился в плавание, которое настолько изменило наши жизни.

Кейда пропустил колкость мимо ушей.

— Он принадлежал торговцу из срединных владений. Мне требовался кто-то, кто помог бы мне отправиться под парусом на юг. Дев пожелал оказать мне услугу, дабы получить место среди моей челяди.

— Когда он даже не знал, имеются ли челядь и дом, куда ты можешь вернуться, — с недоверием заметила Джанне. — Чего пожелал в обмен торговец?

— Это осталось между ним и мной. — Тут Кейда вспомнил, что рядом нет верной тени Джанне. — А где Бирут?

Ты не желаешь, чтобы он присутствовал при нашей беседе. К чему бы это?

— Он с Джевином, рабом Итрак, у них нашлось о чем потолковать, — непринужденно ответила она. — Я не хочу видеть Итрак смущенной, когда ее посещают другие, более требовательные гости, например, жены Эдиса. Мальчик Итрак старателен, но Рекха сказала, что ему недостает опыта для службы при первой жене. Бирут ему кое-что покажет.

— Ты сама выбрала Джевина для Итрак, — напомнил Кейда, — когда мы узнали, что уцелела единственная из жен Чейзена.

— Подозревали, — уточнила Джанне. — Мы не знали наверняка, что Секни мертва. — Она удержала его взгляд темными и непроницаемыми глазами, по лицу нельзя было догадаться о ее мыслях. — Когда лишь подозреваешь нечто, то поступаешь так или сяк, а когда знаешь твердо, то действуешь иначе. Самым важным в те времена было то, что ей требуется охрана, дабы какой-нибудь Улла Сафар не мог принудить ее к браку и потребовать владения в придачу к ее телу. — Она помолчала. — С тех пор случилось столь многое. И слишком много непредвиденного.

— Предсказывать — это долг вождя, — жестко напомнил он. — Тебе не следует вмешиваться, когда Сиркет толкует знамения.

— А я и не вмешиваюсь, — возразила уязвленная Джанне. — Я предлагаю поддержку Я стремлюсь прежде всего к благу владения на основании того, что усмотрит Сиркет в земном и небесном кругах.

Копье, знак мужской силы и призыва к оружию, находится в дуге брака вместе с Рубином, приносящим храбрость. Не предостережение ли мне, что небесная Жемчужина, защитница Дэйшей, движется через Крылатого Змея, олицетворяющего сплетенных самца и самку? Они в той дуге, где Изумруд, сулящий мир и процветание, управляет предвестиями здоровья и мирного будущего. И какой же следует вывод?

— Я так надеялась увидеть благоденствие Чейзенов, — глубокое сожаление прозвучало в голосе Джанне, палец с длинным ногтем скользил по серебряным цветам на рукаве. — Но, кажется, неудачи преследуют это владение.