Турнир - Валерий Самохин

– Идти по следу, – пожав плечами, озвучил банальную истину маг-ищейка. – Если с молодой леди что-нибудь случится, головы нам оторвут без лишних разговоров.

– Так ищи! – взъярился десятник. – Когда они сбежали?

– Два звона прошло, не меньше… Но лошади все на местах, пешком они далеко уйти не могли.

– Лесной дух свой нор открыть, госпожа ходить тайный троп, – заискивающе улыбнувшись, поведал трактирщик, ставя на стол кувшин с пивом.

– Что он несет? – брезгливо поморщился Гийом. – Какие норы, что за тропы?

Маг-ищейка помрачнел. Задав несколько вопросов горцу на местном наречии, он озабоченно произнес:

– Лесовик увел их своими путями. Тяжело нам будет их отыскать: и драконица, скорее всего, след запутает, и лесной владыка защитный барьер от поиска поставит… Сдается мне, что они отправились к Северному замку. Но главный фактор – время. По горам почти два дня пути.

Гийом смачно выругался. Дальнейшее продолжение гневной тирады прервалось появлением второй ищейки.

– Командир! – Маленький Шоник дышал часто и взволнованно. – Срочное послание от милорда Казначея! Император вводит военный режим, нам велено двигаться на усиление гвардейскому легиону под командованием Клавия… – Он замолчал, переводя дыхание.

– Что еще? – сухо потребовал Гийом.

– Его преосвященство и Тайный Канцлер объявлены вне закона. Подразделения Ночных Кошек и боевые монахи ордена подлежат разоружению и аресту. – Маг-ищейка, деловито перечислив полученные новости, тяжело вздохнул. – Нам приказано нейтрализовать звезду рыцарей-магов господина Магистра войны.

Вновь выругавшись, десятник резко спросил:

– Милорд Казначей задавал вопросы о молодой леди?

Шоник виновато потупился и вздохнул еще раз.

– Я сказал, что у нас все в порядке. Леди отдыхает после дороги и не велела ее беспокоить, – не поднимая глаз, ответил он.

– Нельзя врать правд свой старейшин, – назидательно задрав палец, укорил трактирщик.

– Кстати… – повернулся к нему Гийом. – Если ты видел лесовика, то должен был слышать, как его вызывали?

– Моя помнить, – напыжился горец. – Воин-драчун читать заклинаний, угощать лесной дух барашк, поить его вин и пив, потом ходить тайный троп.

Маги переглянулись.

– В старинных манускриптах упоминается бог-обжора… – осторожно начал Пат, в задумчивости почесывая кончик носа.

– Некоторые считают, что он и есть Лесной Хозяин, – подхватил Шоник. – По крайней мере, в Лунные леса – его исконную вотчину – Древние старались не лезть без особой нужды… Это известно доподлинно.

– Ты сказал, что капитан прочитал заклинание вызова духа? – вкрадчиво уточнил Гийом, в отличие от магов не упустивший важной детали.

Трактирщик степенно качнул головой.

– Сможешь его повторить? – без особой надежды продолжил допрос десятник.

Горец, мучительно собрав морщинами лоб, слегка запинаясь, выдал:

– Три раз дерево стучать, потом сказать: бухло стынет, греби ластами, пока халява ломится.

– Ты ничего не путаешь? – недоверчиво хмыкнул десятник.

– Мой бабушк колдун! – оскорбленно напомнил трактирщик. – Моя слышать заклинаний, сколько твой конь подков менять.

Одним глотком опустошив половину кувшина, Гийом вопросительно уставился на магов.

– Можно попробовать, командир, мы ничего не теряем, – с показным безразличием предложил Пат.

О том, какие последствия может вызвать неправильно прочитанный вызов, он решил умолчать. Да и тарабарщина, которую произнес горец, никоим образом не походила на привычные магические обряды. Скорее всего, напутал что-то гордый сын горного племени.

– Неси вино и окорок! – приказал Гийом трактирщику и решительно поднялся из-за стола.

Выйдя во двор, десятник трижды хлопнул ладонью по стволу вяза. Затем медленно, делая паузы, произнес странное заклинание. Некоторое время стояла тишина, все дружно пялились на неподвижные корни дерева. Наконец долговязый маг-ищейка с сожалением выдавил из себя:

– Бесполезно! Надо искать другие пути.

– Халяву оставь, а сам греби ластами отсюда, – раздался откуда-то сверху недовольный скрипучий голос.

– Милорд владыка? – молниеносно среагировал Гийом, поднимая голову.

– Очи протри, коль не видишь, – мерзко хихикнул лесовик, удобней устраиваясь на толстой ветке.

– У нас есть просьба к вам, почтеннейший, – торопливо вмешался Шоник.

– Люблю вежливых отроков, – благосклонно кивнул мужичок. – Что за горе лихое у тебя стряслось? Урожай градом побило аль чесотка заморская покоя не дает?

– Нет-нет… – поспешил заверить маг-ищейка. – Со здоровьем, хвала богам, у меня все в порядке… У нас другая беда случилась.

– Жбан с вином подай, – приказал лесовик. – Когда горло сухостью першит, в ушах треск стоит – слышу плохо.

Гийом, выхватив кувшин из рук трактирщика, передал его мужичку. В мгновение ока опорожнив посудину, лесовик довольно крякнул. Похлопав себя по животу, он брюзгливо сказал:

– Ведомо мне, что за оказия с вами приключилась. Деву красную, заботам неусыпным вверенную, проморгали, шары бесстыжие брагою залив… Чего от меня-то хотите?

– Помоги найти ее, – не мудрствуя лукаво, попросил Гийом.

– Ладно… – закряхтел мужичок, сползая с дерева. – Сбирай своих воев, отведу я вас к ней. Чудится мне, что помощь твоя не лишней будет.

Воину собраться, что купцу кошель худой взвесить. Раз, два – и готово. Четверть звона не прошло, как отряд выстроился во дворе.

– Со мной пойдет одна звезда, а ты с остальными направишься на встречу с легионом, – торопливо инструктировал десятник Шоника. – Одной ищейки мне будет достаточно. Если милорд Казначей выйдет на связь, скажешь, что мы уводим молодую леди подальше от Северного замка – так будет безопасней для нее.

– А что будем делать с разбойниками? – напомнил маг еще об одной проблеме. – Может, стоит их взять с собой?

– Зачем? – удивленно вскинулся Гийом.

– Не оставлять же их здесь? Слишком много они видели и слышали.

Командир Призрачных Псов над судьбой Коэна раздумывал недолго. Катнув желваками, он жестко спросил:

– Тебе напомнить, что полагается за разбой?

Маг отрицательно покачал головой.

– Тогда исполняй!

Оставив основной отряд вершить правосудие, Гийом с пятеркой бойцов и долговязым магом-ищейкой нырнул следом за лесовиком в подземный лаз. Сотня шагов – и глазам открылась величавая картина недавнего сражения с небрежным дополняющим мазком сюрреалистической идиллии: под раскидистым дубом, в окружении безмолвных каменных статуй и бодрствующих валькирий, безмятежно спала Леся, уютно подложив ладошку под щеку.