Бетанкур - Дмитрий Кузнецов

В России его звали Антоном Антоновичем; он попал на русскую службу по рекомендации французского посланника в Петербурге Армана де Коленкура. В России Модюи повезло больше, чем его соотечественникам — преподавателям Института Корпуса инженеров путей сообщения Базену, Дестрему, Потье и Фабру. Во время войны с Наполеоном он путешествовал по Греции и Италии и в России отсутствовал.

Весной 1814 года он и французский зодчий Пьер Фонтен (один из архитекторов Триумфальной арки на площади Каррузель в Париже) встретился с Александром I в столице Франции и предложил русскому императору перестроить Петербург так, чтобы он выглядел настоящей европейской столицей. Именно Модюи в Париже внушил Александру мысль превратить Петербург в помпезный город. Пьер Франсуа Леонар Фонтен, один из основоположников стиля ампир, с воодушевлением поддержал эту смелую идею и прислал Александру I двенадцать томов альбома архитектурно-декоративных новшеств под общим названием «Здания и памятники Парижа при правлении Наполеона I».

Александру хотелось превзойти Бонапарта не только на полях сражений, но и в строительстве. Он внимательно познакомился со всеми архитектурными достопримечательностями, возведёнными в эпоху Наполеона. Императору очень понравилась французская столица — он увидел в ней современный город. Создавая в 1816 году Комитет для строений и гидравлических работ, царь включил туда Модюи, рассчитывая на его незаурядный градостроительный талант и архитектурную смелость. Однако такое решение не очень обрадовало Бетанкура.

Ещё при жизни Тома де Томона у «швейцарского» архитектора сложились довольно напряжённые отношения с Модюи, открыто выступившим против некоторых его проектов. По характеру Модюи был активным, напористым человеком, с очень тонким архитектурным видением и чутьём, но при этом не терпящим чужого мнения. Например, у Карло Росси и Антуана Модюи было абсолютно различное градостроительное мышление, и ни тот ни другой ни в чём не собирались друг другу уступать. Но организационный талант Бетанкура на какое-то время примирил их.

В Комитете для строений и гидравлических работ Бетанкур отвёл Модюи роль составителя генерального плана города и отдельных его частей. Зная, что Антон Антонович получил первоклассное архитектурное образование в Париже, Бетанкур сделал так, что творчество Модюи стало той осью, вокруг которой вращались разрозненные звенья градостроительного плана города. Первоначальные замыслы Модюи охватывали как крупные территории главных столичных островов — Васильевского и Петербургского, так и более локальные, но значимые районы — Сенной площади, Коломны, площади у Аничкова дворца, Апраксина двора, Марсова поля. Модюи доказал Александру I, а затем и Бетанкуру, что парадный облик Петербурга должен соответствовать времени: крупномасштабность и ансамблевость призваны стать отличительными и обязательными чертами архитектурно-градостроительных проектов в стиле ампир.

Что же представлял собой Петербург в середине 10-х годов XIX века? Девять десятых Северной столицы составляли деревянные постройки, по преимуществу расположенные вдоль набережной Невы. Только вблизи Зимнего дворца было несколько высоких домов. Все остальные каменные дома были двухэтажные или одноэтажные, с подвалами, где тоже жили люди. Только на Невском проспекте, между Мойкой и Фонтанкой, а также на двух Морских улицах и Миллионной деревянных домов вовсе не было. На всех же остальных улицах, если и были каменные дома, то вперемежку с деревянными. Части города, называемые Коломною, Московской, Рождественской, состояли почти исключительно из деревянных домов, а улицы здесь никогда не имели мостовых. Так называемое Козье болото в Коломне было настоящим болотом, непроходимым и смрадным, покрытым зелёной тиной. Такие же болота встречались и в районе Лиговки, на Новых местах и за Каретным рядом.

Ямская была настоящей деревней. Петербургская сторона с её лучшими улицами едва могла тягаться с плохим уездным городишком. Что уж говорить о Выборгской стороне или Песках! Даже из множества храмов только несколько были каменными — Казанский собор, Александро-Невская лавра и недавно достроенный Исаакиевский собор, представлявший собой бесформенную массу без намёка на архитектурный стиль. Дворцовую площадь окружали маленькие частные дома; среди них выделялся только дом Кушелева, бывший для Петербурга тем же, что и Пале-Рояль для Парижа, только в миниатюре. Повсюду теснились лавки, трактиры, маскарадные залы и театр, где играли немецкие актеры.

До Бетанкура тротуаров в Петербурге вовсе не существовало. Люди не имели представления о городской чистоте и гигиене. Большинство столичных улиц ранней весной и осенью становились непроходимыми. На некоторых почти всё лето стояли лужи. Рядом с Дворцовой площадью паслись коровы и разгуливали свиньи. Стаи собак бегали по городу в поисках пищи. Иногда ночью они даже нападали на прохожих. Кареты забрызгивали грязью встречные экипажи и сами утопали в грязи.

Вернувшись из Парижа в Петербург, Александр не мог не заметить удручающего контраста между двумя столицами. Он решил во что бы то ни стало изменить облик города.

3 мая 1816 года Александр I издал Высочайший указ о создании Комитета для строений и гидравлических работ. Одной из целей его деятельности была реконструкция Петербурга. Уже в первых строках говорилось о необходимости сосредоточить в комитете все утверждённые ранее планы развития города. Все основные положения указа были подготовлены членами Комитета во главе с Бетанкуром. Комитет разработал «Проект учреждения о каменных и деревянных строениях в Петербурге»: он предписывал руководствоваться чертежами, созданными ещё под началом Алексея Васильевича Квасова, составителя генерального плана Санкт-Петербурга (1763—1769). Эти документы стали директивными для всех архитекторов.

В обязанности комитета входила планировка и застройка города: прокладка новых улиц и «выравнивание» старых, перепланировка существующих и устройство новых площадей, размещение на них монументальных сооружений. Комитет утверждал проекты всех новых жилых и общественных зданий, разрабатывал для них «образцовые» проекты, осуществлял контроль за строительством не только в столице, но и во всей империи, а также наблюдал за возведением мостов, набережных и тротуаров. Большое значение комитет придавал городскому водоснабжению и канализации. В его компетенцию входило использование в городском строительстве наиболее технологичных материалов, а также вопросы противопожарной безопасности.

Согласно царскому указу Петербург предстояло довести «до той степени красоты и совершенства, которые бы, по всем отношениям соответствуя достоинству, соединили с тем вместе общую и частную пользу…». Впервые в истории Петербурга застройка города стала осуществляться комплексно, с учётом не только единого архитектурного решения, но и всех видов инженерных коммуникаций. Вот почему комитет привлёк для работы не только архитекторов, но и инженеров.

Одновременно с комитетом была создана Комиссия проектов и смет, контролировавшая экономическую целесообразность всех проектов, начиная от постройки пристаней и причалов и заканчивая возведением храмов и выпуском паровых машин, станков и насосов. Без заключения комиссии комитет не имел права выдать разрешение ни на один более-менее значимый архитектурный проект не только в России, но и в Великом княжестве Польском или Финляндском. Комитет своими силами обеспечивал экспертизу многих градостроительных и инженерно-гидравлических проектов. Каждый автор, подавая своё творение на экспертизу, отдавал себе отчет, что она будет серьёзной и профессиональной, поэтому уже на первоначальном этапе любой проект готовился очень тщательно.