Без права на ошибку - Ли Чайлд

Затем он повернулся и вышел из мотеля. Нигли повертела в руке свою карточку-ключ, подбросила банку с газировкой и снова поймала ее, а потом подхватила сумку с вещами и отправилась в свой номер. Фролих и Ричер последовали за ней. В коридоре их встретил еще один полицейский. Он устроился на простом стуле, для удобства чуть наклонив его и прижав спинкой к стене. Ричер пронес мимо него неуклюжий багаж и остановился у своего номера. Фролих в это время уже находилась напротив своей двери, через две комнаты от него. Она даже не взглянула в его сторону.

Джек вошел внутрь и обнаружил знакомую обстановку, которую ему приходилось видеть уже тысячи раз. Вот только сама комната оказалась не слишком просторной. Здесь стояли кровать, кресло и стол, имелся обычный телефон и небольшой телевизор. Все остальное тоже не отличалось от внутреннего убранства других гостиниц: занавески в цветочек, уже задернутые на ночь, такое же покрывало на кровати, накрахмаленное так, что ткань казалась жесткой. Стены завешаны бамбуковыми циновками. Над кроватью висела дешевая репродукция, которая должна была представлять собой раскрашенный вручную рисунок какого-то античного греческого храма. Ричер разложил пожитки, расставил бритвенные принадлежности на полочке над раковиной. Посмотрел на часы. Они показывали начало первого ночи. Значит, уже начался День Благодарения. Он снял пиджак, когда-то принадлежавший Джо, и бросил его на стол, затем ослабил узел галстука и зевнул. В этот момент в номер постучали. Он открыл дверь и увидел перед собой Фролих.

– Заходи, – пригласил Джек.

– Я только на минуточку, – тут же предупредила женщина. Джек отошел вглубь комнаты и присел на край кровати, чтобы дать гостье возможность устроиться в кресле. Волосы у нее были немного растрепаны, словно она недавно тщетно пыталась привести их в порядок. Но эта небрежность в прическе оказалась ей даже к лицу. Она выглядела моложе и ранимей, что ли.

– Я уже забыла его, – начала она.

– Хорошо, – кивнул Ричер.

– Но мне кажется, я понимаю, почему ты до сих пор так не считаешь.

– Хорошо, – повторил Джек.

– Поэтому, я полагаю, нам сегодня следует оставаться в разных номерах. Но все же я хотела бы объяснить, почему зашла.

– Как пожелаешь.

– Ты просто очень похож на него. И я не могла не вспомнить о нем. Понимаешь, что я имею в виду? Но ты никогда не играл для меня роль замены ему. И мне очень важно, чтобы ты знал об этом.

– Ты до сих пор думаешь, что он погиб из-за меня?

Фролих отвернулась.

– Из-за кого-то он все же умер, – сказала она. – Что-то повлияло на его решение, и это «что-то» относилось к его прошлому. Ведь почему-то он решил, что сможет сразиться и победить того, кого победить он никак не мог. Что-то заставило его подумать о том, что у него все получится. Но ничего не получилось. И ведь то же самое может случиться с тобой на этот раз. И ты глупец, если этого не понимаешь.

Ричер кивнул, но ничего не стал отвечать ей. Фролих поднялась с кресла и прошла мимо него, оставляя за собой легкий аромат духов.

– Позвони, если я буду тебе нужен, – негромко произнес Джек.

Она не ответила ему, а он не стал подниматься, чтобы проводить ее до двери.

* * *

Через полчаса в номер снова постучали. Открывая дверь, Джек ожидал опять увидеть Фролих, но это оказалась Нигли. Она была в той же одежде, в которой приехала сюда, немного усталая, но совершенно спокойная.

– Ты один? – поинтересовалась она.

Джек кивнул.

– А где она?

– Уже ушла.

– Из-за занятости или от недостатка ласки и внимания?

– Она пребывает в смятении, – пояснил Ричер. – То ей хочется, чтобы я превратился в Джо, то начинает меня обвинять в том, что брат погиб из-за меня.

– Она до сих пор любит его.

– Очевидно, ты права.

– А ведь прошло шесть лет с тех пор, как они расстались!

– И это нормально для женщины?

Нигли только пожала плечами:

– Ты меня об этом спрашиваешь? Впрочем, я знаю, что многие люди несут свой факел любви очень долгое время. Наверное, он был весьма достойным человеком.

– Я не слишком хорошо знал его, – заметил Джек.

– Так он погиб из-за тебя?

– Конечно, нет. Я в то время находился за тысячи миль от него. И мы не общались с ним уже лет семь. Я же тебе рассказывал об этом.

– Тогда чего она добивается?

– Она говорит, будто он становился безрассудным оттого, что сравнивал себя со мной.

– Это правда?

– Сомневаюсь.

– Но ты говорил, что впоследствии испытывал некоторое чувство вины. Помнишь, когда мы просматривали пленки с записями камер наблюдения?

– Мне помнится, что я говорил тебе о том, как сердился на него, но никакого чувства вины при этом не испытывал.

– Ну, это почти одно и то же. А почему ты должен чувствовать себя виноватым, если он погиб не из-за тебя?

– Ну вот, теперь еще ты будешь убеждать меня в том, что я каким-то образом причастен к его смерти!

– Я просто спрашиваю тебя: почему ты должен был бы испытывать чувство вины?

– Он вырос, ориентируясь на совсем иные ценности.

Джек замолчал и ушел в угол комнаты. Нигли последовала за ним. Он лег на кровать, раскинув руки, так, что ладони свисали по сторонам. Нигли устроилась в кресле, там, где совсем недавно сидела Фролих.

– Расскажи мне об этих ценностях, – попросила она.

– Он был крупным мужчиной, и одновременно прилежным и трудолюбивым, – начал Джек. – А в тех школах, куда он ходил, быть прилежным означало то же самое, как если бы он написал у себя на лбу «Дай мне по заднице». Кроме того, он совсем не был крутым парнем, хотя природа наградила его богатырской внешностью. Вот поэтому ему частенько попадало от других, причем с завидной регулярностью.

– И что же?

– Я был на два года моложе его, такой же здоровенный, но очень крутой и совсем не прилежный. Вот поэтому я стал приглядывать за ним. Это была братская преданность, а кроме того, мне просто нравилось драться. Мне исполнилось всего шесть, но я ввязывался в любые потасовки и многому научился. Например, тому, что очень важно показать свою готовность к драке. Только сделай вид, что сейчас ты бросишься на человека, и он, скорее всего, отступит. Правда, этот метод не всегда срабатывал. Первый год учебы в школе меня то и дело мутузили третьеклассники. Но это пошло мне на пользу, и я научился драться по-настоящему. Я стал просто бешеным. Это было что-то! Мы то и дело переезжали на новое место, и мои одноклассники стали очень быстро понимать, что с Джо лучше не связываться, иначе им немедленно начнет мстить психопат Джек.