Невыносимый - Александра Салиева

отделается. Сперва расскажет мне, с какой целью мне «напомнили» о том, что у меня есть сын, или же убедит в своей непричастности, в чем придется нехило постараться.

– Макс останется с Лидией Михайловной и твоей няней у Ярослава. На сегодня. Завтра заберешь, – озвучиваю планы на ближайшее будущее уже для Таи, едва нахожу ее.

Она стоит посреди ванной комнаты и вертит в руках испорченный наряд, рассматривая его с самым тоскливым видом. На мое заявление тяжко вздыхает и согласно кивает.

– Хорошо, – добавляет вслух.

Так и стоит, фактически голая, вряд ли подобие ажурных полосок на ее заднице можно счесть действительно за белье, ничего не скрывает. Плечи опущены, отчего ключицы выделяются отчетливее, обнажая и подчеркивая, насколько же она хрупкая. Настолько зацикливаюсь на этом, что не сразу реагирую на ее вопрос.

– Ты тоже участвовал в таких играх?

Приходится не только возвращаться в реальность, но и вспоминать все то, что слышал в туалетной комнате, из разговора двух девушек. Непроизвольная насмешка задевает мои губы сама собой. Привычка.

– Я похож на того, кто увлекается ролевыми играми? – озвучиваю встречно, задумываясь над тем, что в этой хорошенькой головке блуждает, пока ее обладательница внешне изображает «тихий омут». – А может, именно поэтому я тебя от них избавил тогда, по твоим же словам? – о чем я все равно, хоть убей, не помню. – Сыграл в спасителя и героя? Сносно же вышло, в итоге, как посмотрю.

– Я об этом думала, – соглашается она со мной. – Но сюда не вписываются все те твои обещания, что ты нараздавал мне в ту ночь. С другой стороны, ты также можешь все помнить, а утверждать обратное. Удобно же.

Вот теперь я ухмыляюсь уже в открытую. Не отвечаю. Не сразу. Сперва шагаю к ней ближе, приблизившись вплотную, лицом к лицу. Платье из ее рук отбираю. Никчемную тряпку вышвыриваю.

– Ты права. Удобно, – склоняюсь над ней. – Тогда с чего бы тебе верить, что это не так? – выдыхаю ей в губы, склоняюсь еще ниже, вынуждая ее прогибаться в спине. – И с каких пор чужие обещания становятся доказательством чего бы то ни было? Ни одно из них я все равно не сдержал, – заношу ладонь выше, отводя светлые прядки, демонстративно заботливо заправляя за ушко. – Попросту говоря, на*бал тебя со всех сторон, по полной программе.

На ее губах расплывается ответная усмешка. Она привстает на цыпочки, почти целует, и руку мою перехватывает за запястья, прежде чем я слышу:

– Или я тебя. С учетом, что обещания свои ты сегодня все же все выполнил, – фактически вызов с ее стороны.

Принимаю.

– Тоже верно, – соглашаюсь, а шаловливые ручки одним резким жестом завожу ей за спину и фиксирую, чтоб не распускала, когда не просят. – Х*р его знает, обещал ли я тебе вообще что-то, и случались ли те ролевые игры в самом деле, с учетом, что я все еще нихрена не помню о той ночи, – наклоняюсь, заставляя ее прогибаться в спине еще сильней, на грани падения. – Утро – да, номер телефона – тоже да. Помню. Но может, мне его твой папаша нацарапал, когда я ему обещал очередную взятку? Или какой-нибудь другой мент, чтоб шкуру твоего папаши продать? Возможно, через тебя. Как тебе такой вариант, м?

– Или это я специально втиралась к тебе в доверие все это время, чтобы потом сдать своему отцу, – выносит она встречным предложением.

– Такую вероятность я предполагал с самого начала. И уже исключил ее. Придумай что-нибудь занятнее.

– Уверен, что не зря исключил?

Девичьи запястья я удерживаю в прежнем положении, одной моей ладони хватает. Свободной – тянусь к крану и включаю воду.

– В таком случае, что мне мешает утопить тебя прямо здесь и сейчас? – не скрываю угрозы в голосе.

– Ммм… – делает вид, что призадумывается. – Например, то, что в таком случае тебе точно свободы не видать? Мало ли чего и где я на тебя собрала и припрятала.

– Час назад я отправил в кому единственного сыночка губернатора, а также его зятя, уверен, губернаторская дочурка тоже будет не в восторге. Мне терять особо нечего, – не соглашаюсь с ней. – Особенно, если они не дотянут даже до утра.

Вот теперь Тая напрягается и заметно мрачнеет.

– Не нужно было тебе этого делать, – замечает почти сурово.

И снова на моих губах застывает насмешка.

– Я уже сделал, – проговариваю, вспомнив о том, что от своей одежды тоже стоит избавиться, не только от ее. – Не припозднилась со своими советами? – стаскивая с себя ранее наполовину и без того снятый пиджак.

Он плюхается к ногам. Дальше на очереди пуговицы рубашки.

– А что, ты бы прислушался ко мне, попроси я тебя этого не делать? Зачем вообще было нужно их снова избивать? Думаю, они и с первого раза усвоили, что с тобой шутки плохи.

– А я думаю, что них*ра они не усвоили. Потому что в отличие от меня, Андрей Полонский прекрасно помнит ту ночь, и это совсем не помешало ему отпустить сопутствующие в твой адрес комментарии этим вечером. А еще я думаю, что из всех, кого я проверил на причастность к анонимке с ДНК, только эту троицу я не учел: тех, кто знает, насколько близко мы с тобой познакомились в ту ночь, – говорю, как есть.

Ее запястья все же отпускаю. Пуговицы расстегнуты, рубашку с плеч банально скидываю. Как и платье, тоже сжечь придется.

– Думаешь, они за мной следили? – хмурится Тая, принимаясь привычно кусать губы в такие моменты. – Или что? Как они могли иначе знать, что я родила Максима именно от тебя? Да и зачем им это?

Достаточно просто знать о самом факте. Дальше – всего лишь нюансы, позволяющие проследить дальнейшую закономерность. Если уж у кого и хватит возможностей, так точно у кого-то подобного этим экземплярам подобия мужиков. Но то про себя. Вслух же игнорирую. Отодвигаюсь на полшага, временно давая больше пространства, пока снимаю с себя брюки. Все также, без слов ставлю ее в воду, затем и вовсе раскладываю. На себе.

– Я сам с этим разберусь. Забудь.

– Забудешь тут, как же, – отзывается она ворчливо,