Массандрагора. Зов Крысиного короля - Иван Безродный

Внизу оказался тупик – лестница внезапно закончилась, и Пашка чуть не врезался лбом в серо-голубую деревянную дверь с висящим на ней амбарным замком. Вокруг валялись бумажки, картонные папки, окурки с бутылками и прочий непотребный мусор. Он медленно выдохнул и развернулся лицом к ступеням. Не повезло… Ну что ж, к бою он был готов.

– Добегался, голубок? – Целясь в него из бластера, по лестнице осторожно спускалась одна из охранниц, с хрустом давя осколки стекла армейскими ботинками. – Все, пацан, теперь ты наш.

«Ага, как же!.. Только попробуй подойди, я тебя быстро оприходую, а там и пукалку заберу!» – злорадно подумал он. Кажется, это был неплохой план, однако амазонка остановилась на пролет выше и дальше идти явно не собиралась. Что называется, не вчера родилась.

– Парализатор брось, слышь?! – крикнула девушка.

Да, она оказалась не настолько тупа, как те две клуши… Хотя в любом случае странная охрана, непрофессионалы. Даже удивительно, кого это Тунгус набрал?

– А то что? – глухо отозвался Пашка.

– Отрежу тебе руку, – просто ответила амазонка. – Нам мессир разрешил. Ты же ему больше не нужен.

Что же делать? И расстояние-то большое для парализатора, и подобраться быстро не получится, вверх надо бежать… Не спуская с девушки глаз, он тихонько поднялся на одну ступеньку, поставил ногу на вторую…

– А ну назад! – громко закричала амазонка. – Куда полез?! Назад!

Пашка озадаченно вернулся к двери. К первой подошла еще одна воительница, жгучая брюнетка.

– Все, готов кавалер? – спросила она первую.

– Почти… – кивнула та. – Ишь ты, уйти от меня решил, подлец эдакий!

– Тогда кончай его.

В каком смысле «кончай»?! Пашка лихорадочно соображал, что же ему делать дальше. Нет-нет, не может быть, он ведь нужен им живым! Они блефуют, определенно блефуют. Просто пугают.

– Кончать? – растерялась первая. – Я?..

– Ну да, – кивнула брюнетка. – Кто тут младший по званию? Соломон схвачен, и этот хрен нам только помеха.

Что? Что такое?! Соломона схватили?! Пашка решил, что ослышался. Ему очень хотелось ослышаться… На лестничную клетку спустились еще несколько охранниц, и там образовалась целая толпа. Все с любопытством смотрели, что будет делать первая амазонка. Та нерешительно прицелилась… Дуло бластера заметно подергивалось.

– Ну?! – требовательно гаркнула брюнетка. – Долго мне еще ждать?

– Погодите! – слабо запротестовал Пашка.

– Нечего годить, – отрезала командирша.

– Нельзя так сразу! Вы все напутали!

– Пали уже! – заорала брюнетка.

– О-отста-а-авить! – раздался громкий окрик.

– Отставить! – быстро повторила приказ брюнетка, и первая амазонка с явным облегчением опустила оружие.

Пашка перевел дух.

– Проход, ведьмочки, проход! Да пропустите же меня!.. – Пробираясь сквозь толпу, на ступеньки вышел Фаронов.

Амазонки почтительно расступились. Пашка от досады закусил губу.

– Эх, Паша, Паша, – с укором произнес Тунгус. – Ну что же ты, а? Я с тобой как с партнером, почти что братом, можно сказать, а ты? Чем ты мне отплатил? За что?

– Да я… я… – Пашка развел руками. – Произошло недоразумение!

– Да что ты заладил!.. – поморщился Тунгус. – Впрочем, уже не важно. В принципе я не держу на тебя зла. Но и отпустить не могу – как тогда сделал Михайлов, помнишь? – Он подмигнул. – Ох, как он жаждет встречи с тобой, ты даже не представляешь! Подставил ты его, здо́рово подставил, я тебе доложу. Фрукт ты еще тот, Паша…

– А что я должен был сделать, по-твоему? – буркнул Пашка. – Самому полезть в печь? Ну уж дудки! Я вам не Колобок.

Фаронов рассмеялся:

– Эх, Паша, Паша! Веселый ты человек, жалко мне с тобой расставаться… Но уж ничего не поделаешь – ты мне больше не нужен. У меня теперь настоящий Соломон имеется, и его жалкая подделка мне ни к чему.

– Ты все врешь… – не поверил Пашка. – Нет!

– Вру? – оскорбился Тунгус. Его лицо исказила гримаса злости. – Да как ты смеешь со мной разговаривать в таком тоне?! Эй, вы, там, наверху! Тащите сюда Соломона, живо!

Дело плохо, решил Пашка. Он сник. Страх начал закрадываться в душу. Страх безысходности.

Через пару минут, в течение которых все только зыркали друг на друга, к ним спустился Соломон: в наручниках, избитый, хромающий, с окровавленной щекой… И вела его не кто-нибудь, а сама Милослава, облаченная в черный облегающий костюм Женщины-Кошки. Нет, это уже было слишком!

– Убедился? – ухмыльнулся Тунгус. – Не верит он мне… Мне, Великому Мессиру Мультивселенной, Ядерному Канцлеру, черт побери!

– Извини, Паша, извини меня! – прохрипел Соломон, виновато глядя на обескураженного Пашку. – Так уж получилось, они следили…

– Вот что мы сделаем, дорогие вы мои параллоиды. – Фаронов скрестил на груди руки. – Ты, Соломон, мне кое-что должен. Так? Так. Поэтому я этого твоего друга, самозванца-оборванца, пока не трону, но подержу у себя. И если ты сделаешь все правильно, я оставлю его в живых. А будешь артачиться – прикончу не думая, ты меня знаешь. Ну что, по рукам, брат?

– Я тебе не брат! – сверкнул глазами Соломон и сплюнул кровью.

– У тебя нет выбора, идиот! – рявкнул Тунгус. – Хватит! Достал ты меня уже! Уведите, уведите же его! А ты, Милослава, останься, ведьмочки сами справятся. Ну же, в камеру предателя! И позовите сюда пятьсот восьмого. Живо, девочки, живо! Пятьсот восьмого!

Охранницы с готовностью подхватили Соломона и потащили его по лестнице вверх, остались только Фаронов и Милослава, грациозно держащая в руках бластер. Если бы не эта идиотская ситуация, Пашка посчитал бы ее довольно сексуальной, но… пока было не до того.

– А ты готовься, парень. – Тунгус достал сигареты, и они с Милославой закурили. – Сигарету хочешь?

– Нет, – соврал Пашка.

– Ну и правильно, здоровее будешь, – хмыкнул Фаронов. – Жаль, правда, что знакомство наше с тобой оказалось таким недолгим! Ты был таким наивным, свежим, неискушенным… Не то что этот Соломон! Возможно, из тебя со временем и можно было бы сделать что-то путное, но… Ты, к сожалению, слаб, а это не по мне. Нежизнеспособный ты! Почти мусор. Только не обижайся, ладно? Ведь такова жизнь, что означает – пищевая цепочка. И ничего тут не поделаешь, пацан. – Тунгус глубоко затянулся и выпустил череду дымных колец. – И не нужно меня умолять, спрашивать: «А почему, а за что?» и тем более давить на жалость, ладно? Знаешь, сколько я уже наслушался подобного дерьма? Тебе и не снилось. Да и не понять тебе всего этого, честно говоря. Большинство из вас слишком низко летают. Или вообще – плавают-ползают. Не видите вы замысла Божьего! Даже Соломон вечно тупил, за что уже поплатился и поплатится еще… А потому не надо никому из вас обижаться: на меня, на судьбу или обстоятельства – это бессмысленно и как минимум вредно для нервной системы. Чему быть, того не миновать, вот и вся песня.