Пять граммов бессмертия - Аркадий Неминов

– Вызывали, Валерий Петрович?

– А, Леша, проходи, дорогой! Ну, как дела? Что нового от твоего приятеля? Есть подвижки? Ведь он уже почти полтора месяца работает над этим делом. А ведь ты, помнится, обещал, что ему и месяца будет достаточно!

– Вот как раз сегодня вечером и буду с ним встречаться! Он обещал поделиться хорошими новостями.

– Ну, давай, давай! Не подведи! От этого зависит не только моя, но и твоя жизнь и карьера. Это я тебе обещаю! Завтра доложишь. Ступай.

* * *

– Севочка, что-то я не вижу нашего милого юношу Виталия. Не заболел ли он? – спросила как-то вечером Елена Дмитриевна, когда они всей семьей сели ужинать. – Или он уже закончил сбор информации?

Сева механически жевал и не реагировал на слова тещи. Его остановившийся взгляд упирался куда-то в скатерть. Казалось, он ничего не слышит и не видит вокруг себя.

– Сева, голубчик, с тобой все в порядке? – уже громче спросила теща, встревоженная его странным поведением. На него уставились уже все члены семьи.

– А? Что вы сказали? – очнулся Сева. – Да-да, спасибо, очень вкусно!

Тут уж не на шутку всполошилась Катя:

– Дорогой, что случилось? – она знала это его состояние и без ошибки определила, что у мужа явно возникли серьезные неприятности.

Сева поднял на нее глаза, в которых были ужас и растерянность одновременно:

– Катя, не хочу тебя пугать, но у нас, кажется, большие проблемы! Мы остались без адвоката, без доказательств и без малейшего шанса на успех дела!

Наступила мертвая продолжительная тишина. Сева встал из-за стола и, шатаясь, словно пьяный, вышел из кухни. Вскоре он вернулся с газетой в руках.

– Читай! – он ткнул пальцев в небольшую заметку.

Катя с ужасом прочла заголовок вслух:

– Очередная жертва дорожного разгильдяйства.

«Вчера в 22.45 на пересечении улиц … произошло дорожно-транспортное происшествие с участием легкового автомобиля марки «Шкода» и самосвала «КАМАЗ», груженого песком. В результате лобового столкновения водитель иномарки некто Чуркин В. А. получил травмы, не совместимые с жизнью, и скончался еще до приезда «Скорой помощи», не приходя в сознание.

Как утверждают случайные очевидцы, несчастный случай произошел по вине иномарки, передвигавшейся на высокой скорости и вылетевшей на полосу встречного движения, не вписавшись в поворот. Удар был настолько силен, что легковушка в один момент превратилась в груду смятого железа. Водитель самосвала отделался легкими ушибами.

По предварительным данным погибший находился в состоянии сильнейшего алкогольного опьянения. Судя по удостоверению, найденному при нем, погибший Чур-кин являлся адвокатом. Все вещи погибшего были уничтожены в результате пожара…»

– Ты понимаешь, Катя, при нем были все мои документы и диск с материалами для суда. Он мне позавчера звонил и сказал, что заберет у Эдика диск с восстановленными данными… И бумаги он всегда носил с собой в кейсе. Я ведь его как раз сегодня ждал…

Катя посмотрела на мужа:

– Ты хочешь сказать, что отдал ему всё?! И записи, и винчестер?

– Ну, да. Винт надо было ремонтировать, а записи, как он сказал, заверить у нотариуса.

– Но почему ты не сделал копию для себя или не поехал с ним к этому нотариусу?

– Ну… не знаю… Виталик сказал, что это просто формальности, и он сам все быстро уладит и привезет мне. К тому же, он очень торопился… и…

– Понятно! – оборвала его жена. – Ты как всегда оказался тюфяком и растяпой! Как можно быть таким беспечным и недальновидным?

– Понимаешь, Катя, есть здесь одна странная штука: Виталик вообще не пил! Еще в первый день нашего знакомства он мне говорил, что, несмотря на то, что любит встречаться в кафе, никогда не позволяет себе выпить, потому что находится на работе. А поскольку работает круглые сутки, то не пьет совсем! А тут еще и за рулем! Странно это как-то! Жаль его, хороший был парень!

– Действительно, как-то непонятно все… – задумалась Катя. – Не похоже это на него, всегда собранного и делового. Неужели это все подстроено? Но как и, самое главное, зачем? Кому вообще мог помешать какой-то рядовой адвокат?.. Постой, Сева, – ее вдруг осенило, – у нас ведь есть еще папина тетрадь! Это ли не самое главное доказательство? Давай, неси ее сюда!

Сева поплелся в комнату. Спустя некоторое время оттуда раздался его душераздирающий крик:

– Не-е-т!

Все, как по команде, бросились на голос. В комнате, привалившись спиной к большому письменному столу, служившему еще Катиному отцу, сидел на полу поникший Сева. По его щекам катились слезы.

– Катя, тетрадь пропала!!!

Алексей Курочкин проснулся с сильной головной болью. Он вообще последнее время спал очень плохо. Ему мучили ночные кошмары. Стоило ему только закрыть глаза и провалиться в тревожный сон, как тут же невидимыми обручами начинало сдавливать грудь, становилось тяжело дышать, все тело – он это чувствовал физически! – покрывалось липким потом. А перед глазами одна за другой начинали сменяться страшные картины. Во всех этих кошмарах зримо или незримо обязательно присутствовал образ его погибшего приятеля Виталика, но теперь жертвой становился уже он, Алексей, и именно на него обрушивались все беды и напасти.

Каждую ночь в своих страшных снах Алексей снова и снова переживал ужас собственной смерти: то его сбивала машина, за рулем которой с каменным выражением лица сидел Чуркин; то на него с крыши здания вдруг падал огромный камень, и в последний момент Алексей видел искаженную гримасой злорадства улыбку своего одноклассника; то он проваливался в неизвестно откуда взявшуюся на тротуаре яму и, падая в бездну, отчетливо слышал откуда-то сверху злой смешок адвоката. И каждый раз он с тоской понимал, это ему наказание… Наказание за смерть разбившегося в автокатастрофе бедного Виталика, которого Алексей втянул во все эти дрязги.

А во всем виноват его «благодетель», будь он трижды проклят! Это он, однажды позвав Лешу к себе в кабинет, фактически отравил все его существование, опутав своими интригами, словно паутиной! И Алексей сейчас бьется в этой липкой паутине маленькой беззащитной мошкой, ожидая своего убийцу – всесильного паука!

Он снова закрыл глаза, и перед ним отчетливо всплыла картина начала его конца, конца его порядочности и спокойной безоблачной жизни.

– Алексей Константинович, – торжественно произнес тогда директор, – я очень доволен вашим самообладанием и присутствием духа во время непростой ситуации, сложившейся в ходе пресс-конференции. Мне понравилось, что вы до конца и с честью исполнили свои обязанности пресс-секретаря, поэтому я хочу предложить вам повышение: вы согласны занять должность моего личного помощника с соответствующими полномочиями и заработной платой?