Касание Воды - Михаил Липарк

Один из магов заметил, как Сарвилл пытается что-то сказать, и уловил смысл, приказав спутникам остановиться и не жечь единственное не тронутое огнем здание. Уцелевшие продолжали собираться внутри и, прижимаясь друг к другу, смотрели полными страха глазами на четырех магов, оставшихся снаружи.

Один из чародеев подошел к страннику и достал кинжал.

— Отличная мысль, господин! Сейчас все, кто выжил, сбегутся в храм, и тогда Айрик устроит поджог, чтобы не осталось свидетелей. — Волшебник обрезал веревку, сковывающую движения медведя, и кивнул.

Сарвилл обессиленно рухнул на колени.

— Нас прислала Ноэми. Сама она отправилась в Холденфелл. Сейчас закончим здесь, увезем вас и устроим встречу с ней, — проговорил маг.

— Рядом со Спутником я чувствую невиданную мощь, — восклицал эльф, подбежавший следом. — Я сотворил столько огня, сколько раньше мне не удалось бы ни при каких обстоятельствах. А сейчас я даже не чувствую усталости!

Сарвилл глянул на дом, в который последний раз уволокли Риту. Дом был охвачен пожаром, а крыша, как будто ждавшая, когда странник наконец посмотрит в ее сторону, обвалилась, похоронив под собой тех, кто находился внутри. Клубы дыма, золы и пыли поднялись над местом, где днем ранее великодушно приняла Сарвилла верующая девушка.

— Ваш меч, господин Кхолд. — К медведю подбежала молоденькая волшебница и протянула меч.

Ее белокурые волосы торчали из-под капюшона, а совсем юное личико покрылось румянцем то ли от холода то ли от застенчивости.

— Айрик, долго мне еще удерживать дверь церкви? — сказал Тул, когда Жельева положила Зойу перед странником.

— Я готов, — ответил эльф, но отвлекся на Сарвилла, который что-то еле слышно говорил себе под нос.

— Это был не Дастгард, — прошептал странник.

— Что вы имеете в виду, господин? — Айрик наклонился ближе, чтобы расслышать, что говорит Спутник.

Но Сарвилл больше не собирался говорить. По его руке уже разливалась сила меча, отданного ему в дар дриадами.

В одно мгновение клинок распорол брюхо Айрику и показал свое лезвие другим магам, высунувшись из спины убитого. Тул не успел сообразить, что происходит, и Зойа мелькнула у него перед глазами, отделив голову от тела. Молодая белокурая девочка наполненными от страха и цунами синими глазами смотрела на Сарвилла в ожидании приговора, не в силах произнести и слова. Медведь пылающими пожарами смотрел в ответ, а рука, в которой томился меч, легко подрагивала. Синие глаза Жельевы хлопали длинными ресницами, а на самых кончиках копились слезы. Но лицо девушки было непоколебимо — оно было готово достойно встретить смерть, несмотря на юный возраст.

Ее глаза, волосы и хладнокровие напомнили Сарвиллу разных близких ему людей, и, вместо того чтобы поддаться своим эмоциям, он поднял с земли кусок ткани, которая служила Зойе ножнами, и обернул меч.

— Ступай.

— Что? — испуганно произнесла Жельева.

— Уходи. И если я встречу тебя еще раз, не жди пощады.

Чародейка, еще не понимая, что происходит, попятилась назад, развернулась и побежала прочь, скрывшись за хлопьями вновь повалившего с неба снега, в объятьях опустившегося тумана.

Испуганные лица оставшихся в живых крестьян глядели из высоких окон храма. Некоторые из них, уже осмелев от вида крови своих обидчиков, выкрикивали проклятия и угрозы.

— Провались в бездну, маг!

— Будь проклят, странник! Пусть все мертвые вечно жгут твою душу в аду после твоей смерти!

— Убирайся!

— Проваливай!

— Пусть собственные дети съедят твое гнилое сердце!

Видя, что странник не реагирует, жители совсем осмелели и продолжали проклинать его, уже выйдя на улицу и поливая его бранью в паре саженях, но все еще сторонясь, словно запаршивевшего пса. Еще несколько камней прилетело медведю в голову.

Сарвилл, не смотря в сторону деревенских жителей и не произнеся ни слова, подошел к привязанному к забору коню и успокоил его. Как только мерин перестал трясти головой, странник забрался на него и пришпорил, пустив того в галоп.

— Вот такая история, корчмарь. — Сарвилл вытер губы. — И теперь я здесь, на самом севере, ищу чародейку на краю света, которой обязан жизнью и которую люблю.

Бернард встал из-за стола и прошел уже проторенной дорожкой до чулана и обратно. Налил в свою кружку меда так, что полилось через край, и, не дождавшись, пока спиртное успокоится и перестанет раскачиваться из стороны в сторону, все еще переливаясь через край, впился губами и осушил до самого дна.

— Бурлящая бездна, медведь! В эту историю никто не поверит, — громко прошептал он, еще задыхаясь выпитым.

— Ну… Ты же поверил.

— А знаешь, те, кого ты пощадил, на всю Неймерию тебе репутацию самого кровавого убийцы создали. Еще ты добраться до Холденфелла не успел, а слухи о тебе уже тут обжиться успели и корни пустить.

Вместо ответа Сарвилл поднял кубок и сделал соответствующий жест, призывающий самого себя выпить.

— Нелегко тебе, должно быть, было до сюда добраться?

— И все же я здесь. И ты меня не прогнал, хоть и в слухи эти так же, как и все остальные, верил.

Корчмарь пожал плечами.

— Ладно, Бернард. Вечер уже наступил. — Странник встал из-за стола и взял вещи. — Спасибо тебе за компанию. Как и обещал, пойду к твоему конунгу спрашивать, чего он хочет и как узнал, что я здесь.

— Береги себя, медведь. — Корчмарь встал следом и протянул руку.

— Бывай, Бернард.

***

— Приветствую, Сарвилл Кхолд.

Конунг сидел на своем троне и гладил по голове небольшого пса с уродливой мордой.

— Вы хотели меня видеть, конунг Искрад? Я здесь. По правде говоря, я и сам направлялся к вам за помощью.

— Правда? А я думал, что странник, сжегший великую Башню Стихий, истребивший весь Совет Тринадцати в Дастгарде, а затем испепеливший небольшую деревеньку под Туурином под названием Столог в сговоре со своими приспешниками, будет осторожнее и не станет бросаться на каждого правителя с просьбами, а, наоборот, притаится и будет остерегаться любого внимания к себе. Ты знаешь, ведь каждый пьяница на Неймерии слыхал о тебе и твоих проступках, а ты вон даже повязку ленишься на глаз надевать.

— Мне терять больше нечего. А если вы думаете, что теперь люди глупы и каждого с повязкой на глазу не принимают за странника, то вы не умнее их.

— Осторожнее, медведь. Я гостеприимен, но нетерпелив.

— Прошу прощения, конунг. Дорога в Амарилиз и вправду далась мне нелегко.

— Я понимаю. У нас с тобой гораздо больше общего, чем ты думаешь. Мою жену сожгли инквизиторы много лет назад. Она была магом Воды.