Путешествие по чашам весов. Левая чаша 2 - Ёжи Старлайт

Учитель и ученик надолго замолчали. Ароматические палочки на столе сгорели дотла и рассыпались в пыль, а они продолжали сидеть. Их лица застыли. Взгляды были устремлены в никуда. Казалось, они находились вне времени, где-то далеко отсюда. По крайней мере, их мысли точно блуждали в ином мире. Наконец, учитель глубоко вздохнул. Его веки дрогнули, а взгляд стал осмысленным.

— Я поговорю с ней сам. Спрошу ее прямо о том, что меня интересует, и послушаю ответы. Но одно я знаю точно. Если они отправятся в Такэ-но Ути, я пойду вместе с ними.

— Вы, как всегда, правы, учитель.

Слова Кёрая поставили точку в этом длинном разговоре. Адепт движением руки отпустил ученика и встал сам. Он подошел к окну и посмотрел вдаль. Деревья тайры начинали расцветать. Еще несколько дней — и ярко-розовые цветы, усыпавшие их ветки, наполнят ароматом воздух вокруг Хайбуна. Тогда он и нанесет визит женщине. Её ноша и связанная с ней миссия просто чепуха эмоционального Кёрая. Он заставит ее откровенно признаться во всех тайных намерениях и… вернуться туда, откуда она прилетела. Кто же сможет защитить планету, кроме него, самого старого и самого опытного ученика Великого Учителя? Готоба даже представил, насколько возрастут после этого ряды последователей Клана Терпения. И улыбнулся.

Прошло несколько дней, и деревья в самом деле зацвели. В этом году их красота просто завораживала. Жители Хайбуна бросали все свои дела и семьями уходили в сады. Некоторые блуждали среди деревьев, другие группами сидели на свежей зеленой траве и смотрели, как легкий ветерок шевелит розовые ветки. При этом лица у всех были глупо-счастливыми, словно у ребенка, впервые увидевшего чудо. Но вся эта волшебная красота не радовала адепта. Сегодня с самого утра он был невероятно раздражен. Не успокоила даже медитация. Его сердили две вещи: то, что сегодня он твердо решил поговорить с женщиной, и то, что за эти дни не смог узнать о ней больше. Но, как обычно бывает с людьми, он винил в своем плохом настроении не себя, а других. Например, Йяццу, который целый месяц избегал встреч с ним. Готоба не помнил, что ни разу не пригласил его к себе официально как адепт клана. Он не вспоминал бы об этом и дальше, если бы не замечание Кёрая, высказанное слишком спокойным, даже равнодушным тоном.

— Он отказывается прийти. Говорит, что плохо себя чувствует.

— Когда ты беседовал с ним?

— Вчера вечером. Он отказался посетить мой дом, мотивируя это тем, что болен.

— Просто невероятно! Адепт приглашает его, а он считает возможным отказаться!

— Прошу прошения, учитель. Но я приглашал Йяццу не от вашего имени, а от своего. Мы с ним хорошо знакомы, но никогда не были друзьями. Он вполне мог отказать мне, сославшись на нездоровье.

— А в первый раз он сказал, что занят. Не так ли? Во второй — что договорился о совместной тренировке с этим, как его? Растом! В третий раз его вообще не оказалось дома. Сегодня он болен. Что еще придумает этот мальчишка?!

— Почему вы официально не пригласите его к себе? В этом случае он не смог бы отказаться.

— Это слишком большая честь для ученика, предавшего своего учителя!

— Не думаю, что Йяццу предал адепта Рёдзэна. Он ценил и уважал его.

— А то, что он водит дружбу с его убийцами, ты не считаешь предательством? И вообще, Кёрай, — адепт отвернулся от окна и взглянул на мужчину, — сегодня ты постоянно споришь со мной. Испытываешь мое терпение?

— Нет, учитель. Простите меня. Если желаете, я еще раз приглашу Йяццу к себе.

— Чтобы он выдумал новую причину для отказа? Я сам навещу его. Посмотрим, что он скажет в свое оправдание!

Готоба еще раз с раздражением взглянул на цветущие деревья тайры и отошел от окна.

Йяццу, наоборот, сегодня был в приподнятом настроении. Наступившая весна наполнила радостью его душу. Казалось, что она расцвела подобно цветку тайры. Нет. Подобно нежному и душистому цветку дерева Сум. Мужчина сидел на полу, сложив ноги и закрыв глаза. Его телу было удобно в этой обычной для медитации позе. Со стороны оно казалось статично спокойным. Но мысли никак не хотели покинуть его голову, мешая сосредоточиться. Они кружили и кружили, словно в хороводе. Йяццу несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, пытаясь успокоиться, но так и не смог этого сделать. Одна вещь особенно занимала его. Это были слова Комды о том, что она решила покинуть Хайбун на следующий день после весеннего равноденствия. То есть послезавтра. В этот раз он не стал спрашивать у нее разрешения, как когда-то в Кисэне. Йяццу знал, что просто не сможет отпустить ее одну, пусть даже и в компании преданых друзей. Эта решимость, убеждённость в том, что он поступает правильно, неожиданно успокоили Йяццу. Мужчина еще раз вдохнул, выдохнул и расслабился. Он почти достиг нужного состояния, когда почувствовал чье-то прикосновение. Йяццу ощутил досаду. Ему помешали в самый неподходящий момент. Он открыл глаза и медленно повернул голову. Около него стоял адепт Клана Терпения Оэ-но Готоба. Тот сказал:

— Прости, что помешал медитировать, но у меня есть к тебе несколько вопросов.

Йяццу подумал: «Ничуть ты не жалеешь, что отвлек меня. Ты даже доволен тем, что сделал это». Но он заставил себя вежливо поприветствовать адепта и предложил свою помощь. Старик сел напротив и пристально всмотрелся в мужчину глазами цвета зеленого чая.

— Хочу спросить тебя, Йяццу, что собирается делать женщина, которую ты привел сюда?

— Наверное, отправилась погулять по саду. По крайней мере, она собиралась это сделать.

— Не прикидывайся, что не понял моего вопроса! Что она собирается делать в ближайшее время?

— Почему бы, адепт, вам самому не спросить ее об этом? Думаю, она тут же открыла бы вам свои планы.

— Ты непочтителен, Йяццу! С тобой разговаривает адепт клана!

— Простите меня, старейший, но я не буду доносить на своих друзей.

— С каких пор эти чужеземцы и убийцы стали твоими друзьями?

— С тех самых, как несколько раз спасли мою жизнь и ничего не попросили взамен. Мы многое преодолели вместе и всегда понимали друг друга. И убийцами я их никогда не считал.

— Эта… Комда заморочила тебе голову! Она манипулирует тобой! Скажи, зачем она появилась на нашей планете? Чтобы уничтожить ее?!

Последние слова адепта прозвучали как обвинение. Йяццу нахмурился, но ничего не ответил. Это молчание злило адепта, но он заставил себя успокоиться. Разве не терпению он учился всю жизнь? Этот мальчишка, сидящий напротив, не выведет его из себя! Все еще думая над тем, что Рёдзэн ничему не научил своего ученика, он услышал:

— Комда собирается покинуть Хайбун. Сразу после дня весеннего равноденствия. Я не спрашивал, куда она отправится, но думаю, что в Такэ-но Ути. Ей хотелось встретиться с Великим Учителем.

— Этого нельзя допустить!

— Почему?