Сталинские генералы в плену - Олег Смыслов

Собственно говоря, приговор по делу был вынесен еще за неделю до начала судебного заседания. Это было сделано 23 июля 1946 года на заседании Политбюро во главе со Сталиным. В его решении были четко назначены и определены как сроки и форма предстоящего процесса, так и мера наказания всем подсудимым.

К слову сказать, советское уголовно-процессуальное законодательство того времени не было ориентировано на правовые системы наиболее развитых, демократических и цивилизованных стран. Поэтому в соответствии с отечественным Уголовно-процессуальным кодексом вполне допустимым было то, что суд, например, мог при рассмотрении дел о “контрреволюционных преступлениях” признать доказательствами протоколы допросов лиц, произведенных в ходе предварительного расследования, без их проверки в судебном заседании и даже без их оглашения. Свидетели по усмотрению суда могли вообще не вызываться и не допрашиваться. Таков был закон.

Вероятнее всего, что и методы, какими допрашивались обвиняемые по этому делу, были не самыми гуманными. Тем более, если принять во внимание то, что многие из оперуполномоченных и сотрудников следственного отдела ГУКР “СМЕРШ”, принимавших участие в расследовании уголовного дела, впоследствии были досрочно уволены из органов за нарушения социалистической законности, в т.ч. за применение пыток и истязаний, а кое-кто осужден и даже расстрелян во главе с самим министром госбезопасности Абакумовым B.C.

Вместе с тем, бесспорно, что Власов А.А. и его соратники по службе в стане врага заслужено осуждены по инкриминируемым им статьям Уголовного кодекса. Их вина в совершении предательства и измены Родине совершенно очевидна и ни у кого не вызывает сомнений. Доказательств тому превеликое множество, хоть они и не были должным образом и в полном объеме исследованы в суде. В связи с этим назвать процесс над власовцами политическим (а кое-кто сегодня придерживается и такой точки зрения), а приговор в отношении них несправедливым было бы по меньшей мере кощунственным. Они получили то, что заслужили».

К сожалению, не все понимают разницу между судом законным и справедливым.

Суд законный должен быть справедливым, правильным, обоснованным. Суд же справедливый может быть только беспристрастным в соответствии с истиной.

Следовательно, даже если суд над Власовым и его подельниками не признать законным, то не признать справедливым его невозможно.

Бывший командир 48-й стрелковой дивизии генерал-майор П.В. Богданов, по данным, опубликованным Л. Решиным и В. Степановым, «22 июля… был помещен в лагерь военнопленных в городе Сувалки и назначен старшим по лагерю. 26 июля на построении Богданов выдал немцам комиссара 48 сд полкового комиссара Фоминова и старшего политрука Колобанова, которые были затем этапированы из лагеря в неизвестном направлении. Вернувшиеся из плена утверждали, что Фоминов и Колобанов были расстреляны…

18 сентября 1941 года Богданов был переведен в одну из берлинских тюрем, где подал следователю заявление с просьбой дать ему возможность сформировать из военнопленных отряд для борьбы с Красной Армией. После этого он был переведен в Вульгайде, в лагерь министерства пропаганды, а в июне 1942 года завербован в агентурно-политическую организацию “Боевой союз русских националистов”, находившуюся под опекой разведоргана “Цеппелин”, действовавшего на правах отдела VI управления РСХА — имперского управления безопасности. В начале августа Богданов написал два воззвания, переданных по радио: “К русскому народу” и “К генералам Красной армии” (в последнем отказался от звания генерала и от советского гражданства). В декабре 1942 года он вступил рядовым во “2-ю русскую дружину СС” (в ней насчитывалось до 200 человек). В январе 1943 года бывший советский генерал был произведен в поручики, назначен заместителем начальника штаба дружины. В марте 1943-го после сформирования “1-го русского национального полка СС” (в результате слияния “1-й и 2-й русских дружин СС”) Богданов произведен в майоры и назначен начальником контрразведки полка. В апреле того же года он становится генерал-майором (все приказы о его производстве подписаны командиром “1-го русского национального полка СС” подполковником Гилем-Родионовым).

Стремясь доказать свою лояльность немецкому командованию, Богданов принимал участие в карательных операциях против партизан и местного населения. В мае 1943 года он расстрелял майора Точилова и лейтенанта Меха якобы за просоветские настроения и попытку перейти к партизанам.

В июне 1943 года Богданов назначается начальником контрразведки “1-й русской национальной бригады СС”, сформированной за счет “вливания” в “1-й полк” мобилизованных окруженцев и военнопленных. Численность бригады — до 3000 человек.

14 августа (по другим сведениям — 16 августа 1943 года) накануне перехода бригады на сторону партизанского отряда им. Железняка (командир капитан Титков), Богданов был арестован Гилем-Родионовым и передан партизанам. Ордер на арест Богданова “Смершем” оформлен 20 августа 1943 года. 24 апреля 1950 года П.В. Богданов приговорен к высшей мере наказания — расстрелу». Не реабилитирован.

Бывший командир 171-й стрелковой дивизии генерал-майор А.Е. Будыхо «в конце июня 1942 года… то ли по малодушию, то ли по другим мотивам, которые остаются не до конца понятными, принял предложение Бессонова вступить в уже знакомую… агентурно-политическую организацию “Политический центр борьбы с большевизмом”, где занял пост заместителя Бессонова по строевой части, — пишут Л. Решин и В. Степанов. — С февраля до конца апреля 1943 года Будыхо выполнял обязанности начальника контрразведки и, по данным советского следствия, выявлял лиц, настроенных просоветски и не разделявших программу “Российской народной партии реалистов”, созданной Бессоновым в рамках мероприятий ПЦБ. Во всех группах ПЦБ Будыхо завербовал информаторов, связь с которыми держали два “политических комиссара”.

После расформирования ПЦБ Будыхо подал заявление о вступлении в РОА. Собственно говоря, ни штабов, ни аппарата управления, ни объединенных общим командованием частей и соединений в РОА не было. До 28 апреля 1945 года эта аббревиатура обозначала лишь принадлежность к “русским” ротам и батальонам, придаваемым немецким частям и комплектуемым через генерал-инспектора “восточных” войск при главном штабе сухопутных сил Германии. Но система воинских званий и утвержденная униформа уже существовали.

В первых числах Будыхо перевели в Летцен, в учебный лагерь РОА, где он находился до 13 сентября 1943 года. Накануне пришел приказ генерал-инспектора “восточных” войск об учреждении его в звании генерал-майор с правом ношения знаков различия РОА (особо надежным разрешали носить немецкие знаки различия). Будыхо принял присягу на верность фюреру и был направлен в отдел формирования “восточных” частей при штабе 16-й армии, расположенный в деревне Чудная Гора Солецкого района Ленинградской области, в распоряжение начальника отдела полковника Хеннинга, где находился до 12 октября.

10 октября “легионеры” двух “русских” батальонов, приданных частям 16-й армии, перебили немцев и перешли к партизанам. Полковник фон Хеннинг уехал разоружать оставшихся. Из трофейных немецких документов известно, что на 14 октября была намечена отправка Будыхо в лагерь, как непригодного для использования.