Семилетняя ночь - Чон Ючжон

«Может быть, у него другая женщина?» – спросила Ёнчжу.

Ынчжу ответила: «Я не глупая».

«Я не говорю, что ты глупая…»

«Что это за жена такая, если она не может узнать и уличить мужа в измене?»

«Тогда, наверно, с ним случилась какая-то беда».

«О чём ты?»

«Ну, может быть, он проигрался в казино, или украл деньги фирмы, или в пьяном виде с кем-то подрался. По его действиям очень похоже, что у него большие неприятности, с которыми он не может справиться».

«Хёнсу даже не умеет играть в карты. И красть он не умеет. Он никогда не дрался в пьяном виде и никого не бил».

«Но тебя же он в прошлый раз ударил?»

Ынчжу рассердилась. Ёнчжу сама сказала тогда, что одна пощёчина – это не удар, почему же она сейчас говорит об этом? Ынчжу еле сдерживалась, чтобы не бросить трубку. Но она терпела: ей очень нужна была помощь.

«Ну, что бы то ни было, у него нет никаких больших неприятностей. Даже если бы он что-то натворил, он бы первым делом обратился ко мне за помощью».

«Но он же сказал, чтобы ты всё забирала и что он не сможет платить алименты. Ещё сказал, что, пока будет возможность, он будет присылать тебе всю зарплату. Он даже поручил тебе Совона. Разве Хёнсу может просто так оставить тебе Совона? Он всё отдаст, кроме сына. Значит, что-то случилось. Случилось то, с чем он никак не может справиться. Это как раз логично. Ты представь, например, что ваше имущество арестуют? Значит, в такой ситуации самый верный способ защитить жену и ребёнка – это развод. Не так ли? Хотя странно, конечно, что он тебе ничего не рассказал. Поэтому ты всё-таки не злись, а разузнай всё как следует. Спроси у сотрудников компании или его друзей. Можно позвонить им, прикинувшись, что ты просто хотела узнать, как у них дела, и спросить между делом. Если Хёнсу не в силах решить эту проблему сам, то тебе надо ему помочь в этом».

Ынчжу вспомнила следователей, которые приходили к ним в прошлый четверг вечером. Они сказали, что хотят расспросить в связи с убийством Серён. И добавили, что это обычный опрос соседей. Тогда Ынчжу сказала им, что она готовит ужин, и попросила задавать вопросы поскорее. Первое, о чем её спросили: бывали ли они в этих местах до переезда сюда. Когда она сказала, что не бывали, они стали расспрашивать более подробно. Сказали, что обычно люди заранее приезжают посмотреть дом, в который переезжают. И уточнили: может быть, Хёнсу один приезжал сюда раньше? Они также спрашивали, не попадала ли их машина в аварию, так как заметили на ней следы ремонта.

Ынчжу не хотела рассказывать детективам, что именно это было причиной ссоры и они до сих пор с Хёнсу не разговаривают. Вместо этого она сказала полицейским, что машина куплена на её имя. Если бы машину ремонтировали после аварии, то ей бы об этом сообщили из страховой компании, поэтому она не могла бы не знать о ремонте. Несмотря на её логичные ответы, они ушли не сразу, а продолжали свои расспросы больше тридцати минут.

В тот день Ынчжу не придала их визиту особого значения. Она подумала, что это обычная проверка.

Ынчжу позвонила первым Киму Хёнтхэ и спросила: не попадал ли Хёнсу в аварию? Ким Хёнтхэ сказал, что вряд ли. И добавил, что после лишения прав за вождение в пьяном виде Хёнсу стал водить машину аккуратнее. При словах «вождение в пьяном виде» и «лишение прав» у Ынчжу ёкнуло сердце. Когда она позвонила Киму Канхёну, с которым Хёнсу учился в школе, тот сказал, что 27 августа Хёнсу приезжал к нему в пивную. Они вместе пили до восьми вечера, но он не заметил, когда ушёл Хёнсу. Затем Ынчжу позвонила в автомастерскую, куда обычно ездил Хёнсу, и спросила: не ремонтировал ли он у них машину в последнее время? Вместо ответа хозяин мастерской спросил: «Что-нибудь случилось?» – и сказал, что к нему приезжали следователи и интересовались тем же самым.

Ынчжу закрыла сотовый, ей стало страшно спрашивать дальше. Куда бы она ни звонила, все рассказывали то, что ей даже трудно было себе представить. Пьяное вождение, лишение прав и эти таинственные сутки, начиная с отъезда из пивной до субботнего дня, когда он вернулся домой. И следователи, которые копаются в делах Хёнсу… Что же он натворил? Вдруг она вспомнила песню, которую услышала за день до переезда, снимая бельё с веревки на лоджии.

Это пел очень пьяный человек. По голосу она узнала Хёнсу. Ынчжу открыла окно, посмотрела вниз и действительно увидела Хёнсу, который шёл, шатаясь из стороны в сторону. Ынчжу страшно рассердилась и ушла в свою комнату. А теперь это показалось ей странным. Хёнсу никогда не пел эту песню. Если быть точнее, он вообще никогда не пел. Потому что Хёнсу нравились только водка и бейсбол. А радость ему доставлял лишь Совон.

Охватившие её гнев и смятение постепенно угасали. Их место заняли новые вопросы. Разве раньше он пил так сильно, как сейчас? Разве раньше он бил меня или говорил мне грубые слова? Разве раньше он запрещал мне работать? Не было такого. Значит, его поведение в течение этих двух недель стало ненормальным. Последним, кому она позвонила, был Сынхван. Ынчжу спросила, точно ли Хёнсу не приезжал к нему до переезда. Сынхван ответил, что не приезжал. Ынчжу глубоко вздохнула. Не может такого быть. Нет, конечно, нет.

Раздался стук в дверь. Женщина с длинными прямыми волосами стучала в окно охранного поста. Ынчжу, прикрыв трубку рукой, открыла окно.

«Будьте добры, займитесь уборкой в библиотеке. Сегодня в одиннадцать часов мы собираемся в комнате для занятий».

Женщина с длинными прямыми волосами пошла в дом. Она была одной из нескольких женщин, которые по вечерам, надев шорты, занимались бегом на центральной дороге. Ынчжу взяла пылесос и направилась в библиотеку.

Библиотеку использовали в качестве игровой зоны для детей и места собрания женщин, проживающих в казённых квартирах. Похоже, что её вообще построили именно для этих целей. Стены и пол в библиотеке были из кипариса, окна выходили на юг, поэтому она хорошо освещалась солнцем. Там лежало много игрушек и игр, были качели и огромные шары, стоял книжный шкаф, наполненный книгами. В углу ещё один шкаф со спортивным инвентарём для открытой спортивной площадки: баскетбольный мяч, алюминиевая бита, бейсбольные перчатки…

Женщины из казённых квартир использовали библиотеку и как учебный класс для детей. Там проводили уроки по чтению, написанию сочинений, английскому языку, отработке иероглифов и т. д. Преподавали по очереди сами женщины. Поэтому они часто собирались здесь под предлогом подготовки материалов. Квак, который называл подобные собрания «теплицей сплетен», посоветовал Ынчжу не разговаривать с ними, если она не хочет, чтобы начали сплетничать о ней. Ынчжу пропылесосила пол и вытерла пыль с книжного шкафа. Чтобы избавиться от разных навязчивых мыслей, она убиралась очень старательно. Когда она заканчивала уборку, вошли женщины. Одна из них спросила Ынчжу: