Цусимские хроники. Апперкот - Сергей Протасов

Исходя из этих соображений, почти состоявшиеся призы, к которым уже успели привыкнуть, также прикончили подрывными патронами и артиллерией прямо на фарватере, предварительно забрав с них все ценное. После этого спешно занялись поджогом других судов, уже не таких свежих, но еще вполне бодрых. Оставлять их японцам в «товарном» виде желания ни у кого не было.

Тут наткнулись на свой русский пароход, захваченный еще до объявления войны. Он имел весьма потасканный и совершенно непрезентабельный вид и уже плотно сидел на камнях в одном ряду с японцами. Называлось судно «Россия» и, судя по сохранившимся надписям на бортах, принадлежало Российскому обществу пароходства и торговли[16].

Поскольку никакой возможности вернуть его из плена теперь не было, с большим сожалением, его тоже подпалили. Закончив с этим, двинулись обратно к крейсерам, пусть с пустыми руками, но зато гарантированно обеспечив безопасность всей эскадры с южного направления. Как оказалось, очень вовремя.

С «Орла» как раз подали сигнал общего сбора, завидев который оба боеспособных миноносца, дав полный ход, побежали на север. Проходя мимо стоянки, на «Аврору» отмахали семафором результаты своей вылазки. К этому времени у бухты Сукуинора с сильнее прочих поврежденными «Жемчугом», «Блестящим» и миноносцем № 206, ни при каких условиях не могущими принять участие в предстоящем бою, оставались только транспорты, заканчивавшие прием на борт десанта из гребных шлюпок, в спешке так и притащенных ими от входа в залив на буксире.

Якорей никто кроме тройки «инвалидов» не отдавал. Пароходы стояли, развернувшись носом на бухту Сасебо, и держались на месте, изредка перемешивая воду винтами в ожидании сигнала к началу высадки. А их катера, теперь уже по распоряжению Егорьева, снова принялись «обнюхивать» берег, посверкивая штыками пехоты, уже замаявшейся от таких «покатушек» и насквозь промокшей от залетавших брызг.

Покалеченная «Аврора», почти сразу после достижения этого считавшегося безопасным района, занялась укреплением пластыря на торпедной пробоине и заделкой остальных. После чего ей предписывалось выдвигаться к мысу Кого, для содействия «Донскому», на случай появления крупных сил неприятеля или оживания пушек района Омодака.

Тральщики и прорыватели также по сигналу с «Орла» медленно, словно нехотя, выдвигались к каналу, ведущему в Сасебскую бухту. Они уже оставили линию тяжелых артиллерийских кораблей и снова строились в тральный ордер, проверяя и приводя в порядок потрепанные снасти.

Перед ними справа и слева прямо от поверхности воды, покрытой крупной рябью загоняемой с моря зыби с белыми пенными барашками от ветра, высились крутые лесистые берега. На том, что справа сразу за пологой полосой серого галечника в некотором отдалении от кромки воды на возвышенности, господствующей над окружающей местностью, хорошо просматривались брустверы уже показавших свои зубы фортов. Они были еще слегка затуманены сизой дымкой недавно сгоревшей взрывчатки и вздыбленной ей пыли. Левый, более крутой, берег продолжал таинственно молчать, нагнетая адреналин в крови.

А между ними и дальше в сторону порта, насколько доставал глаз, все пространство закрывало шлейфами дыма, тянувшегося от пожарищ на узкой полосе каменистого пляжа под склонами западного берега и постоянно загоняемого в глубину бухты. Что за постройки могли быть у японцев у самой кромки воды, разглядеть не успели, но горели они уже довольно давно и все так же чадно.

За тральной партией, которую снова замыкали прорыватели, занимали позиции для их прикрытия оба оставшихся у эскадры боеспособных эсминца и еще только заканчивавшие сосредоточение миноносцы № 211, 209, 202 и 205. А еще дальше к югу вздымались бортами, тяжелыми башнями, мачтами и трубами готовые к бою броненосцы. С мостика «Орла» постоянно мигали фонари и мелькали флажки сигнальщиков, доводивших новые распоряжения и инструкции начальникам отрядов. От них все это мельтешение передавалось дальше, управляя и организовывая.

К половине первого медленным разворотом тральщиков на север, прямо во входной канал Сасебской бухты, было отмечено начало последнего решительного броска. Точнее, как скоро выяснилось, его первой и неудачной попытки.

В 12:37 тральная партия благополучно миновала вход в бухту Ионоура, за мысом Иорисаки. В самой бухте, просматривавшейся на всю глубину, никого не оказалось. Впереди шли шесть миноносок, попарно тянувших свое полуподводное хозяйство. Следом еще одна пара, уже без тралов, прикрывавшая основную группу и обязанная выставлять вехи, если головные этого не смогут сделать, и расстреливать подсеченные мины. В трех кабельтовых за ними следовали два прорывателя, также с тралом, а сразу за ними третий, в готовности оказать помощь любому пострадавшему.

Вся процессия изрядно растянулась в длину, но сокращать интервалы было слишком опасно. И без того места для маневра не хватало. У японцев имелось достаточно времени для минирования. А в их возможностях и изобретательности сомневаться не приходилось, так что заграждения ожидались плотные.

Малокалиберная артиллерия, митральезы и пулеметы пароходов-прорывателей, нависавших своими высокими корпусами позади каравана, обеспечивали хоть какую-то ближнюю защиту миноноскам на случай вполне возможных наскоков легких сил противника.

Истребители и миноносцы, сохранившие боеспособность, ползли малым ходом следом в готовности отразить возможную атаку, но за пределы протраленной полосы старались не вылезать. Опасались, что мины могут быть на малой глубине и даже на поверхности.

Наши броненосцы к моменту выдвижения тральщиков тоже дали ход и начали формирование боевой колонны. Головным снова встал «Ушаков», а замыкал пока еще не вытянувшийся в нитку строй «Орел». Еще даже не выровняв порядки своего отряда, малые броненосцы, имея приказ оказывать непосредственную поддержку группе прорыва заграждений, сразу начали последовательно ворочать к северу, вставая в кильватер миноносцам, но на некотором отдалении. В то время как их большие собратья легли в разворот через противоположный борт, чтобы держаться перед батареями.

Предполагалось, воспользовавшись тем, что противник, скорее всего, не ждет начала атаки без обычной предварительной бомбардировки, до открытия фортами массированного огня успеть форсировать хотя бы часть входного канала. Так был, хоть и призрачный, но все же шанс успеть раньше, чем будет предпринята какая-либо контратака.