За кулисами путча. Российские чекисты против развала органов КГБ в 1991 году - Андрей Пржездомский

Колонна БМП тем временем неумолимо двигалась в сторону Калининского проспекта. Сначала Орлов подумал, что она может свернуть в Большой Девятинский переулок, откуда он только что выбрался. Это был самый короткий путь до Дома Советов. Но военные, видно, знали о том, что переулок намертво «замурован» автомобилями и баррикадами, и поэтому двигались дальше. У Андрея даже появилась мысль о том, что военные и не собираются выдвигаться к Белому дому, и уж тем более его штурмовать. Как оказалось впоследствии, все было именно так. Но тогда в толпе этого никто не знал. Нагнетаемая во второй половине дня двадцатого августа истерия сделала свое пагубное дело — значительное число людей, оказавшихся в те ночные часы на пересечении Калининского проспекта с Садовым кольцом, были уверены: войска идут на подавление главного «очага сопротивления» — Дома Советов. Что и говорить, даже такой сотрудник КГБ РСФСР, каким был майор Орлов, неплохо осведомленный в обстоятельствах, являющихся тайной для многих, и то не мог с уверенностью сказать, куда направляются эти БТР.

СООБЩЕНИЕ: «Колонна боевых машин десанта (БМД) подошла к баррикаде около Дома Союзов со стороны посольства США. Народ попытался остановить головную БМД. Солдаты стреляли боевыми патронами в воздух. Первые машины прорвали цени горожан у американского посольства и движутся в сторону Нового Арбата. В 00.05 21 августа около 20 бронированных машин прорвали первые баррикады на Новом Арбате и двинулись в сторону Дома правительства РСФСР»

(Российское информационное агентство. 21 августа 1991 года. 00.07. Москва).

Несмотря на рокот моторов и лязг гусениц, раздирающих асфальтовое покрытие, Орлов услышал несколько хлопков и тут же понял, что это выстрелы. Откуда стреляли, разобраться было уже невозможно. Толпа, превратившаяся теперь в грозную и агрессивно настроенную силу, все теснее окружала боевые машины. Возгласы негодования, которые не мог заглушить даже нарастающий рев моторов, превратились в беспорядочный шум, среди которого были слышны только отдельные выкрики:

— Убирайтесь вон! Негодяи! Куда прете, суки!

По накалу обстановки Орлов чувствовал: сейчас должно что-то произойти! Беснующаяся толпа, медленно опускающиеся в подземный туннель БМП, хлопки выстрелов — все это не могло закончиться просто так. Джин ненависти был уже выпущен из бутылки. Готовый вцепится в глотку каждого участника событий, он превратил людей, окружающих броневые машины и военных, сидящих в них, во врагов, готовых к смертельной схватке. Впрочем, солдаты — простые мальчишки, некоторые из которых не только не знали существа происходящих событий, но и сами впервые оказались в Москве, — вряд ли готовились к бою. Они ошеломленно смотрели через триплексы — узкие смотровые щели с многослойным стеклом — на озверелые лица окружающих их людей, слышали проклятия в свой адрес и, безусловно, не понимали, в чем, собственно, их вина.

— Сейчас мы их уделаем! — заорал какой-то парень рядом с Орловым. В руках у него была полутораметровая водопроводная труба.

— Дави их, сук! — поддержал его мужичишка в клетчатой рубашке. — Уроем их, гадов! На народ идут! — Он посмотрел по сторонам, как бы ожидая одобрения сказанному.

— Ты, что ль, народ? — со смехом спросил его долговязый парень. — Бодун бомжовый!

— Чо-о? — мужичишка принял агрессивную позу. — Кто я?

Только тут Орлов почувствовал сильный запах перегара, исходящий от него. Запах, который не могли перебить даже выхлопные газы БМП, постепенно заполняющие окружающее пространство.

— Ладно, мужики, не гремите! — крикнул парень с трубой. — Лучше повоюем!

Он подбежал к парапету подземного туннеля, в который уже втягивалась колонна бронетехники, и, широко взмахнув рукой, бросил трубу в передний БМП. Она описала в воздухе дугу, со звоном ударила по броне и отскочила в сторону, не причинив, разумеется, никакого вреда боевой машине.

— Эх, жалко, ничего такого нет! — с огорчением воскликнул парень, только что бросивший трубу.

— Чего такого? — спросил его долговязый.

— Гранаты! Вот чего! — резко ответил тот.

— Ну ты даешь! Гранаты!

— Мужики, сюда! — раздался истошный крик со стороны парапета, огораживающего верхнюю часть туннеля. Все бросились туда.

На медленно продвигающиеся вглубь туннеля БМП теперь уже летел град камней, досок, металлических предметов. Кто-то, видимо, предусмотрительно запасся пустыми бутылками, и теперь они со звоном разбивались о броню, рассыпая блестящие при свете фонарей осколки.

Ночь с 20 на 21 августа 1991 года.

Москва. Садовое кольцо. Подземный туннель

Толпа будто остервенела. Всякое очередное удачное попадание в БМП встречалось улюлюканьем, громогласным гоготом и одобрительным ревом. Проезжая часть в туннеле была уже вся усеяна брошенными сверху предметами, но движению боевых машин это, естественно, не мешало. БМП вползали в туннель, перестроившись в две колонны. Одна двигалась по правой стороне туннеля, друга — по встречной полосе, огибая опорные колонны с левой стороны. Фотовспышки продолжали озарять место столкновения, запечатлевая драматические моменты «народного сопротивления хунте». Среди толпы попадались операторы с видеокамерами. Рискуя быть смятыми толпой, они тем не менее не забывали включить подсветку, чтобы изображение было более ярким и четким.

Кое-где на фоне ругани и мата слышалась английская речь, а возле опрокинутой урны Андрей заметил двух японцев, один из которых снимал происходящее на видеокамеру, а второй, суетливо озираясь, шептал что-то в поднесенный к лицу диктофон. «Репортаж с места событий», — понял Орлов, и ему страшно захотелось подойти к ним и врезать как следует, чтобы упала на мостовую и разлетелась вдребезги дорогая японская камера. То, что происходило в районе туннеля, казалось Андрею постыдным и унижающим достоинство его страны.

«Но почему же нет милиции? Почему нет военных патрулей?» — спрашивал себя Орлов, но не находил ответа. Именно сейчас, как никогда, нужно было вмешаться, остановить толпу, пресечь катастрофическое развитие событий в сторону полномасштабного столкновения с войсками, которое, следуя законам цепной реакции, может превратиться в побоища на улицах громадного города, когда уже никто не будет разбирать, где свои, а где чужие, когда только того и ждущие банды убийц и шайки воров станут грабить и убивать, превращая людей в оцепенелое от ужаса стадо животных, пытающихся найти спасение в своих квартирах, но не находящих его. Деморализованная армия, недееспособные спецслужбы, раздираемая взаимной ненавистью российская и союзная власти, поднявшая голову преступность — все это могло привести только к одному: гибели Великой державы.

Обстановка в подземном туннеле с каждой минутой осложнялась, превращаясь все больше и больше в побоище, в котором разнузданная толпа пыталась уже не просто остановить продвижение военной техники, а вывести ее из строя. Как только первая БМП стала приближаться к выезду с другой стороны туннеля, в нее снова полетели камни, обломки асфальта, куски бетона, палки, бутылки. Именно сюда стала быстро перемещаться толпа. С гиканьем и дикими криками молодежь бросала вниз все, что попадалось под руку. Сгрудившаяся у парапета толпа восторженными возгласами сопровождала каждое точное попадание в бронетехнику.