Спаситель Птолемей - Неля Гульчук

– Так пусть же нами и дальше управляет Фокион, давайте и дальше внимать его мудрым советам.

Но эти слова встретили бурный протест в возбужденной толпе. Уже давно посеянная клевета против Фокиона нашла в афинском народе хорошо подготовленную почву.

– Фокиона нужно изгнать из Афин.

– Наказать за его управление и поддержку Кассандра.

– Немедленно заключить в тюрьму.

Фокион хотел ответить толпе, но громкие крики не дали ему говорить, заглушили голос.

Стратег Деркилл снова взял слово.

– Необходимо обратиться к царям и регенту с просьбой помочь городу превратить в действительность обещанную автономию и свободу.

– Правильно, правильно! Надо немедленно отправить в Пеллу посольство, – кричала толпа.

– Надо срочно вооружаться и идти на Мунихию и захватить в плен Никанора.

Но тщетно ожидался со дня на день приказ выступить против Мунихии и приступить к осаде, – как вдруг однажды утром горожане узнали, что Никанор ночью выступил из Мунихии и занял порт Пирей со всеми гаванями, а утром расположил значительную часть своих войск вдоль длинных городских стен Афин.

Фокион, потрясенный предательством Никанора, призвал афинян взяться за оружие. Афиняне отказались повиноваться ему.

– Теперь слишком поздно! – кричали торговцы на Агоре.

– Фокион хочет предать нас.

– Скоро подойдут войска из Македонии. Регент защитит Афины от козней Кассандра.

Между тем, военная помощь из Македонии, которую ждали афиняне, была еще далеко, а Никанор, имея в своих руках гавани Афин, препятствовал морской торговле, задерживал суда с хлебом и лодки, привозившие каждый базарный день продукты с Пелопоннеса.

Жителям Афин грозил голод.

Афиняне потеряли надежду освободить Пирей. Не оставалось ничего другого, как попытаться вступить в переговоры. Отношение впечатлительных афинян к Фокиону мгновенно изменилось. Они устремились на Пникс, где Фокиону были выражены слова поклонения и признательности.

Глядя на толпу, еще вчера требующую его наказания, а сегодня приветствующую его, Фокион с горечью подумал: «Гибель Афин еще не наступила, но она уже совсем близко.»

Фокиона с Кононом и Клеархом, двумя уважаемыми гражданами Афин, по решению народного собрания афиняне в качестве послов срочно отправили на переговоры к Никанору. Им было поручено заявить от имени народа протест против беззаконного захвата Пирея и потребовать, чтобы народу была возвращена обещанная царским манифестом независимость и свобода.

Увидев среди прибывших из Афин послов Фокиона, стратег Никанор искренне удивился и дружелюбно раскрыл навстречу ему объятия. Но гордый афинянин лишь слегка наклонил седую голову в знак приветствия.

Высокий, стройный, полный сил Никанор с усмешкой на тонких губах предложил послам занять места за круглым столом.

Фокион начал переговоры первым, с обидой напомнив, что Никанор нарушил условия их личного договора о ненападении, поставив его жизнь, под угрозу.

Никанор еле сдержал бушующий внутри него гнев, суровым голосом напомнил.

– Вы, афиняне, ненавидите нас, македонян!

– Но, Никанор, вы должны понять и нас! – примерительно заметил Конон. – За что грекам любить вас? Зачем Македонии сейчас Афины? Даже Александр пощадил наш город!.. Воевали б и дальше с варварами, а мы бы помогали вам. Так нет – зачем-то вам понадобилось захватить наш порт Пирей.

– Я – воин! – Никанор, багровея, уставился на послов тяжелым взглядом. – Что приказали, то и сделал. Приказ хилиарха Кассандра – высший приказ для меня!..

– Никанор! – воскликнул ошеломленный Фокион. – Выходит, если тебе прикажут идти на Афины…

– Я – воин! – вместо ответа повторил Никанор.

Фокион обвел взглядом послов и осторожно продолжил переговоры.

– Насколько мне известно из надежных источников, Никанор, на днях ты получил письмо от царицы Олимпиады с приказанием возвратить афинянам Мунихию и Пирей.

Никанор, крайне удивленный осведомленностью Фокиона, не стал отрицать получения им послания от царицы. Резкий тон его разговора мгновенно стал доброжелательным.

– Да, такое письмо мною недавно получено. Более того, я узнал, что Олимпиада по просьбе регента вскоре возвращается в Пеллу и примет на себя воспитание сына Александра, наследника престола.

В разговор осторожно включился Клеарх.

– Многие государства Греции решили поддерживать Полиперхонта.

Лицо Никанора мгновенно приняло льстивое выражение. Он не чувствовал себя достаточно сильным для того, чтобы выдержать серьезное нападение со стороны государств Греции, поэтому, чтобы выиграть время и не довести дело до крайности, он согласился на все предложения послов, Кассандр с войсками был в нескольких днях пути. Войска регента могли прибыть раньше, опередить хилиарха.

Письмо царицы, зачитанное на Пниксе в присутствии послов, вернувшихся после переговоров со стратегом Никанором в Афины, наполнило сердца восторженных афинян радостью.

– Молодец Олимпиада!

– Никанор побоится ослушаться царицу.

– Вовремя пришло письмо! Вовремя!

– Теперь Пирей, а значит и гавани Мунихия, Зея и Канфар скоро снова будут наши!

– Если Кассандр вновь не обманет нас!

– По искусству обмана ему нет равных!

Но афиняне не желали слышать слов предостережения. Они уже не сомневались, что теперь им снова будут возвращены их гавани, и надеялись на скорое возвращение свободы, как в добрые старые времена.

Афиняне искрение радовались своему вновь возобновившемуся согласию с царским домом, верили, что оно должно в ближайшие дни принести им множество выгод.

Но дни проходили за днями, а Никанор не удалялся со своим войском из гаваней Пирея и от городских стен города.

Наконец пришло радостное известие, что к Афинам приближается царское войско и что Полиперхонт посылает вперед своего сына Александра с отрядом, чтобы помочь афинянам освободить гавани.

Едва отряд Александра расположился лагерем вблизи Пирея, Фокион немедленно отправился к молодому полководцу. Он дал понять сыну регента, что в Афинах неспокойно, следует ожидать внутренних раздоров и смут, только хорошо вооруженные войска в состоянии страхом поддержать порядок в городе. Старый опытный стратег посоветовал молодому полководцу, стоящему лагерем вблизи Пирея, занять гавани своими войсками и передать их афинянам не раньше, чем Кассандр будет побежден. Фокион с горечью заметил:

– Афиняне как дети. Их мнение меняется ежедневно, а бывает и ежечасно, в зависимости от слухов, сплетен и новостей. Сегодня они могут приговорить к казни, а завтра помиловать и назвать героем.