Двенадцать шагов фанданго - Крис Хаслэм

— Я бы предпочел продырявить их как следует, — проворчал Мерфи.

Небольшой фургон «рено» предоставлял больше удобств для путешествия, чем старая «тойота» Мэри. Я находил теперь более разумным использовать арендованную машину для контрабанды наркотиков. Мы быстро удалялись от меркнувшего «старлета» и его ядовитого, пропитанного кровью груза. Двигались слишком быстро и агрессивно для старой, необустроенной дороги. Кровавой Мэри придется изменить свое прозвище. Несмотря на то что Мэри обхаживала Смерть в качестве голодающей шлюхи, ей снова удалось избежать ее роковых объятий и остаться единственной обитательницей Ла-Мендиросы, которая еще сможет исполнить один из нескольких бодрых танцев, когда заглянет под сиденье своей машины. Счастливая Мэри.

— Куда ехать на выезде, там, наверху? — рявкнул Мерфи.

— Налево, — ответил я без колебаний. — Будь внимателен к валунам!

Раздался стальной скрежет, и машина, скребя по дороге, остановилась.

— Чертов бриллиант, — выругался Мерфи, ударив по кнопке руля. Ирландец переключился на заднюю скорость, но скрежет только усилился, когда он попытался сдать назад. — Вылезайте из машины, слишком много веса.

Когда я вылезал из «рено», едва сдерживал смех. Получалось, что, кто бы ни соприкасался с этим кокаином, был обречен страдать от автомобильных неполадок на проселочных дорогах. Я представил себе очередь из стонущих боливийцев с корзинами, наполненными листьями коки, которые стоят рядом со сломавшимся автобусом где-нибудь в Андах на горной дороге, по которой они возвращаются в пору своей зеленой юности после консигнационной отправки товаров. Быстро рассмотрел возможность еще одного побега, но почувствовал, что Мерфи — тот человек, который не промахивается, стреляя по движущимся мишеням.

— Снизу течет масло, — сказала Сара, — думаю, что-то повреждено.

При общем весе подвесок всего лишь больше ста килограммов «рено» отскочил от булыжника, на который напоролся, но сразу же выяснилось, что его повреждения несовместимы с дальнейшей эксплуатацией. Мерфи встал, уперся руками в бедра, перевел взгляд с машины на небо и обратно. Ценное произведение искусства на его левой загорелой руке свидетельствовало о лояльности ее величеству королеве и Великобритании, это качество усиливалось тюремной татуировкой на правой руке, которая характеризовала его как волонтера из Данлевина. Он пнул булыжник, который угробил машину, и выругался.

— Нам придется возвращаться назад и ехать на той машине. Всем нам. Сначала отнесем эту на обочину. Позднее я вернусь сюда с автопогрузчиком.

— Почему не оставить ее на месте? — удивилась Сара, пройдя несколько сотен метров вниз к «тойоте» Мэри.

— Потому что она арендована на мое имя! — раздраженно ответил он. — И потому что ты не продырявила лягушатников. Мы избавимся от него, а затем я вернусь сюда с автопогрузчиком, и надеюсь, что мы будем далеко, когда кто-нибудь обнаружит их. — Он сплюнул. — Тогда со всем этим будет покончено.

— Было бы хуже, если бы ты сбросил машину в пропасть, — вздохнула Сара.

Через двадцать минут мы проехали мимо разбитого «рено» и направились в Матаморос в «тойоте» Кровавой Мэри. Я был абсолютно уверен в том, что их основным намерением было забрать кокаин, вернуть свои деньги и ликвидировать свидетеля. Мерфи внушал страх еще больше, чем Жан-Марк, поскольку был профессионалом. У меня не оставалось сомнений, что, даже если Сара и намерена сохранить мне жизнь, он не посчитается с ее доводами и завершит дело роковым выстрелом. Уничтожение меня стало бы разумным, логичным действием, так как я мог опознать их обоих по именам и внешности. Следовательно, я представлял угрозу их жизни и свободе, пока продолжал дышать. Несмотря на их уверенность в том, что я состоял в заговоре с Иваном — Жан-Марком и хотел обчистить их, они были не из тех, которые относятся снисходительно к сексуально недоразвитым субъектам. Они бы убили меня не из-за угрозы разоблачения, не из-за боязни потерять лицо или возможности моего побега. Они убили бы меня просто потому, что это освободило бы их от лишних хлопот, и это беспокоило меня больше всего.

Сара была щедра на сигареты, когда мы проехали Матаморос и стали спускаться к побережью. Страх перестал быть эффективным оружием, поскольку нет угрозы более серьезной, чем угроза смерти, и она отвечала их стремлению обеспечить охотное сотрудничество с моей стороны. Если бы они действительно были расположены ко мне, могли бы даже убедить меня вырыть себе могилу среди сорняков.

В тот или другой момент они поочередно пытались выяснить, не пора ли выходить из машины.

— Кокаин зарыт, да?

— Ты зарыл его в лесу прошлым вечером. Мы видели, как ты выходил из леса.

У меня осталось мало душевных сил для того, чтобы участвовать в разговоре, поэтому я делал вид, будто угнетен, встревожен и озабочен своим будущим. Они воспринимали мое состояние как угрюмое равнодушие.

— Я наблюдал, как ты вел эту машину из Матамороса прошлым вечером, — сказал Мерфи. — Мы поехали за тобой и обнаружили, что ты выезжал с боковой дороги сюда. Мы видели, как тебя задержали на железнодорожном переезде и как ты покидал этим утром полицейский участок. Мы точно знаем, где ты был и что делал, поэтому не пытайся обмануть нас.

Я пожал плечами. Сара сменила тему разговора.

— Зачем ты ездил в Кадис, Мартин? — спросила она. — Хочешь еще сигарету? Бери. Ты ведь не будешь вынуждать нас снова туда ехать, верно?

Я почувствовал, что подвергаюсь воздействию новой бесчеловечной вариации опробованных и испытанных технических приемов. Сара надоедала вытягиванием из меня признаний. Вместе они пробовали, испытывали, угрожали и приманивали, но острота их допроса притуплялась бессодержательностью вопросов и смягчалась успокоительным ольстерским акцентом.

Пара больших белых фургонов ожидала у шлагбаума на дороге, ведущей в крепость, они не были помечены никакими знаками. Я подумал о трупах, которые они, должно быть, доставляли с гор, трупах, завернутых в полиэтиленовые мешки, похожих на почерневшие от солнца черные окорока. Единственным трупом, о котором я сожалел, был труп Альберто, ему не следовало находиться в таком состоянии. Антонита ла Буэна предсказала смерть Ивана и разрушение крепости — северный ветер, предупреждала она, занесет искру в крепость, и не понадобилось особенно горячей искры, чтобы выжечь ее дотла. Я забыл, что она предрекала мне, но я бы без колебаний рекомендовал довериться ее прогнозам.

Мерфи свернул на дорогу в ущелье и притормозил, глядя на меня вопросительно. Указательные дорожные знаки лежали с прошлой ночи, как пара убитых ядовитых змей на раскаленной поверхности земли. Я взглянул на Мерфи:

— Не здесь.

Он закусил верхнюю губу, скорчил гримасу.

— Дурачит нас, — пробормотал ирландец.

Сара глубоко вздохнула:

— Если не здесь, Мартин, то где?

Я вздохнул:

— Сотню раз говорил тебе, что покажу то место тебе, тупому кретину.