Марк Мидлер. Повесть о фехтовальщике - Александр Мидлер

Е. ГРИШИНА: А на сабле они убрали руку, и начинается вот здесь вот…

М. МИДЛЕР: Не за что зацепиться. И причем получается что? Преимущество заведомое, потому что ударить тебя можно… В рапире тебя ударить можно в две точки – внутрь и снаружи. То есть 50 процентов ты… наугад. Но можно круговую защиту. Круг четыре наугад взял – 50 процентов, что ты собьешь его. А на сабле ты возьмешь четыре – тебя можно ударить и сверху, и сбоку. То есть три точки – верх, бок и корпус. В три. Поэтому даже ошибившись, ты имеешь соотношение три к одному, а в рапире – два к одному. Две точки. Ну, мы всё это прожевали, обсосали и начали каждый день работу. Двухразовые тренировки круглогодичные. И каждую субботу – прикидка называлось – боевая практика.

Е. ГРИШИНА: Но в 1952 году выступили все равно, так скажем, не ах.

М. МИДЛЕР: В 1952 году я тебе скажу, как выступили. Саблисты там устроили встречу. На рапире выдергивали, там по одному брали венгра и одного нашего. Ну, кого давай? Ну, Мидлера. Нет, сначала Вышпольский был. Двадцатикратный чемпион. Вышел против венгерского тренера – лысого, с таким животом. Вышпольский – красавец, стройный. Они все занимались в военных институтах. Поэтому там, конечно, к физике…

Е. ГРИШИНА: На всех хватало.

М. МИДЛЕР: Вопросов нету, да? А тот старик. Но тот – обобщающие защиты. Тут Вышпольский прыгает и начинает нападать, а соотношение-то один к трем. И этот Дуранелли… Дуранелли его фамилия была – этого Вышпольского (первый бой они вышли) 5:1. Наши, конечно, немало удивились. Он у нас лучший, двадцатикратный чемпион страны, на всех видах: и рапира, и сабля, и шпага. Атлет, такой, ну, в общем, как с плаката. Понимаешь? А тот старик лысый, как Тартарен из Тараскона, с пузом. И этот дед в три минуты нашего бойца сожрал. За счет знаний. А начали с того, что венгры перед выходом на бой окружили своего Дуранелли и чего-то ему говорят. А потом этот, значит, Дуранелли, кинулся на Вышпольского, а тот ему – ты-дынь! – на полной скорости. Тут венгры своего подзывают и на своем языке, разумеется, (потом нам перевели) говорят: «Куда ты лезешь, старый дурак! Стой на месте!» Он встал и всё. И наш подождал-подождал, а потом начал на венгра бросаться, а этот Дуранелли начал Вышпольскому делать харакири. За счет того, что соотношение отрицательное, а лысый преднамеренные защиты брал, обобщающие, не конкретно четыре и шесть, а обобщающие. Раз обобщающая – и в харю. Раз – и в харю. И тот бился, бился около него – и 5:1. Это был шок, конечно. Ну, потом вызвали молодого Мидлера. (Смеется).

Е. ГРИШИНА: Так.

М. МИДЛЕР: Мидлер там все прикидки чесал. На рапире все прикидки были первые места у меня. А на сабле – в тройке. У меня всегда так – в тройке быть. Потому что гарантии нет – первое там. А в тройке – это уровень. Я так и оказался на Олимпиаде, попал к саблистам в команду, поскольку был в тройке, и на рапире, как первый номер. Фехтовал и в личных, и в командных. В личных – ну, это потом скажу – в личных на рапире я был в четвертьфинале. В четвертьфинале была система пулек. Из шести трое входило. Я в первой пульке. В третьей ступени в четвертьфинале я попал с чемпионом мира 1951-го года, итальянцем. Как его фамилия?

Е. ГРИШИНА: Да Бог с ним, я посмотрю потом.

М. МИДЛЕР: Дель Монако, что ли. Или как-то… Нет, Дель Монако хорошо поет тенором. Не фехтует… О, вспомнил, Манлио Ди Роза… Я проиграл ему 5:4 сводный бой. Стыковой бой, да, проиграл. И всё, не попал дальше. Это высокое место, я считаю.

Е. ГРИШИНА: Это уже достижение, да.

М. МИДЛЕР: Огромный результат… А в командных на рапире у нас была тоже такая стыковая встреча за вход в четвертьфинал с Аргентиной, Аргентина тогда имела шестое место в мире, у них приличная команда была, а у нас все старики и я. Нет, ну, Овсянкин, Разживин, может, ты помнишь?

Е. ГРИШИНА: Нет-нет-нет.

М. МИДЛЕР: Динамовские. Комаров – тоже, с войны пришедшие люди. То есть это такие были созревшие фрукты, которые уже падают на землю. Ну, я с Аргентиной дал четыре победы, все четыре. А те, ну, представляешь, как – 8:8. Проиграли один укол.

Е. ГРИШИНА: Ой, как обидно.

М. МИДЛЕР: Это рапира была. А сабля была выше, попала. В сабле нас было пять человек: вот этот Вышпольский, Манаенко, Кузнецов Лева, я и Беляков такой был, Боря Беляков из Саратова. Вот. Ну, я свои две победы давал в любой встрече на сабле. На рапире я четыре мог дать с любой командой, а тут две. И мы 9:7 проиграли.

Е. ГРИШИНА: 9:7?

М. МИДЛЕР: Да. Фактически это один бой.

Е. ГРИШИНА: Да, один бой получается.

М. МИДЛЕР: А на этой встрече шесть на шесть лучше всех выступил Манаенко. Три победы дал из шести. Я дал две. Вышпольский дал две. А остальные – Сайчук, Тышлер и Беляков – на нулях. Они просто шли по нулям. Причем я выиграл у двух очень сильных: Карпати чемпион мира и Ковач чемпион мира. Карпати было тридцать девять, Ковачу – под сорок тоже. Ну, они выступали до глубокой старости. Последний раз чемпионом мира стал, в сорок пять лет, Геревич. В сорок пять лет он фехтовал – сказка была, рука молниеносная! Вот он руку так ставил – ты стоишь, да, и думаешь, сейчас ты ему ударишь по руке вот так, с выпадом. Не успеваешь, он успевал брать защиту.

Е. ГРИШИНА: Ну, это от природы…

М. МИДЛЕР: Ну, быстрота – это природное качество, конечно. Есть быстрые люди, есть медленные. И это качество консервативное. Есть качества, которые тренируются, а есть как бы природные, неизменные. Или человек быстрый, или он не быстрый. Вот Марк Ракита или Дод Тышлер были сравнительно медленными, но хорошо фехтовали за счет выбора сектора, куда ударить (в таком случае не надо очень быстрым быть, там реакция сложная должна быть, куда выбрать), они показывали результат. Не за счет быстроты, а Геревич за счет быстроты. То есть он с такой скоростью делал атаку и защиту-рипост, что просто… Сорок пять ему было. А венгры мне говорили, так сказать, в утешение: «Что ты? Ты еще молодой. Тебе тридцать лет».

Е. ГРИШИНА: А вот скажите, на ваш взгляд, идеальный фехтовальщик – это что? В чем вообще талант фехтовальщика? Это должны быть какие-то физические качества или это все-таки главным образом ментальность?

М. МИДЛЕР: Понимаешь, в чем дело… Я тебе сейчас объясню. Фехтование – это вид спорта, который… Дай ладонь. Вот так поставь. Общаются друг с другом личностью всей. Вот плоскость – это моя личность. И вот так мы общаемся, понимаешь? Не так, не так, не так, а вот так. Вот. Личность. И поэтому, если личность… Что такое личность? Это физические качества и характер. Вот говорят: «Фехтовальщик он хороший, но боец…» А что такое боец? Это человек, который может «через не могу». Вот у нас фехтовальщики, они «через не могу» драться не могут. Ни женщины, ни мужчины – никто. Как «не могу», так разрушается и техника, и голова ничего не соображает – понимаешь? А когда человек «через не могу» контролирует события… Потому что все бои в фехтовании, большие длинные бои, в командных тяжелые бои – они все идут «через не могу». Не на свежака. На свежака многие, а, раз, раз – скорость есть. А когда начинается «через не могу» или вытаскивать надо с большого счета. В этом отношении, конечно, у нас из последних поколений самый яркий пример это Стас Поздняков. «Через не могу»… Я его первый раз увидел на Олимпиаде в Барселоне.