Карнавал в последние выходные августа - Наталия Землякова

— Нет, не обязательно. Но, думаю, в твоем случае лучше все-таки черный. Воротник лучше шалькой…

— Ага, у меня бабушка очень любит такой, — засмеялся Иван. — Ей точно понравится.

— Это будет другая шалька, — холодно ответила Лиза. — Красиво отделанная атласом. Итак, рубашка белая, это понятно. А пояс и бабочку какие хочешь? Бордово-красные или черные?

— Ой, нет, красные не надо, — испугался Бекетов. — Я буду выглядеть как клоун. Давай черные, если без них нельзя.

— А туфли хорошие черные у тебя есть? — спросила Лиза, уже зная ответ. Она не совсем ошиблась.

— Да, — гордо воскликнул Бекетов. — Вот туфли есть. Я в них на выпускной в школе ходил.

— Понятно, — вздохнула Лиза. — Значит, туфель тоже нет. Вот их придется выкупить — я не смогу потом со стертой подошвой в магазин вернуть.

— Купим, что ж делать, — покорно согласился Бекетов.

— Нет, ну можно на подошву скотч приклеить, — решила пошутить Лиза.

— Ага, или прокладки. Когда я для MADAME снимался, их стилист так делала — лепила на подошву прокладки, только черного цвета, те, которые для стрингов, — со знанием дела произнес Бекетов.

— Ты же говорил, что не переодеваешься и снимаешься только в своем! — опешила Лиза. — А ты, можно сказать, профи.

— Лиза, да меня из-за этого «Космоса» чуть ли не каждый день для журналов снимают, — серьезно ответил Иван. — Но вот у вас мне больше всего понравилось. Ну так как? Ты достанешь мне смокинг и все, что там к нему полагается?

— Хорошо, — кивнула Лиза. — Раз обещала, значит, сделаю. Но туфли будут дорогие — я другие не выбираю. Понял? И скажи Марте свои размеры — она запишет.

Лиза вдруг перестала чувствовать себя волшебницей. Она снова стала той, кем была последние годы, — очень успешной, очень уставшей и никому по-настоящему не нужной женщиной. Даже этот молодой человек легко мог обойтись без ее помощи, но почему-то ему взбрело в голову обратиться за помощью именно к ней.

Когда он попрощался и ушел со словами «до связи», Лиза пожалела о том, что направила его к Марте. «Не надо было этого делать. Надо было самой записать его размеры!» — с досадой подумала она. Да и слово «размеры» прозвучало как-то слишком двусмысленно. Хотя Бекетов, надо отдать ему должное, никак на него не среагировал. «Эх, зря я к Марте его отправила!» — снова поморщилась Лиза и почувствовала, что ее переполняет ревность. Но было уже поздно. Из-за двери доносился задорный смех секретарши, которой, по всей видимости, восходящая звезда кинематографии Иван Бекетов рассказывал что-то очень веселое. Неужели такое серьезное дело, как выбор туфель и смокинга, может кого-то рассмешить? С таким подходом к выбору одежды Лиза Соболевская столкнулась впервые. Впрочем, не исключено, что Иван Бекетов, продиктовав размеры, начал заигрывать с молоденькой секретаршей главного редактора. И это предположение привело Лизу в состояние холодного бешенства.

Итак, позвольте представиться! Ой, черт, совсем забыл — сейчас же так никто не представляется. Или, говоря модными словами, не позиционирует себя. Ведь надо быть каким? Легким, веселым и даже слегка безбашенным. Главное, никого не грузить. Господи! Да кого я могу загрузить! Я, которому, как говорится, сто лет в обед. А если честно, то гораздо больше. Но говорить об этом еще более неприлично, нежели представляться по всей форме.

Итак, дубль второй. Привет! Как дела? У меня все отлично! У вас, надеюсь, тоже? Ха, меня зовут Дух! Прекрасный Дух Гламура! (В этом месте по всем законам нашего времени желательно начать подтанцовывать, что я в данный момент и проделываю.)

Что должно следовать далее? Правильно, после того, как я рассказал, кто я, собственно, такой, необходимо рассказать, как я выгляжу и во что одет. Но я начну с последнего — ведь именно это волнует всех, не правда ли?

Разряжен я, без ложной скромности, в пух и прах. На мне — длиннющие роскошные ботфорты от Гуччи из золоченой кожи, украшенные бриллиантовыми пряжками. А какой неземной красоты на мне сюртук Balmain? Правда, мне кажется, что-то подобное я носил в веке XVIII. Впрочем, не важно… Я же не историк моды, и моя фамилия не Васильев.

Итак, продолжаю описание моей красоты. На шее у меня — огромная золотая цепь. На голове — бархатная шляпа с пером. А рядом валяется прекрасная шуба из рыси. И если я наброшу на себя эту самую шубу, то от красоты моей можно будет ослепнуть! Признайтесь, именно так вы подумали, когда представили меня? А вот и нет — дудки! Не ослепнете! Почему? Да потому, что вы, люди, как всегда, не учли самого главного, не дошли, так сказать, до сути. Как же меня можно увидеть, если я привидение? И никто, никто никогда не увидит меня! По всем законам жанра в этот момент я должен разрыдаться навзрыд и воскликнуть сквозь потоки слез: «И никто не полюбит меня!» И снова — дудки. Потому что меня, Духа Гламура, обожают миллионы, миллиарды и все хотят быть похожими на меня!

Но, как говорится, даже на солнце есть пятна. Да, я чертовски хорош собой. Да, у меня армия поклонников. Но сегодня утром я понял, что несчастен. Фу, какое старомодное слово. Вычеркнте его. Лучше так: «Я понял, что у меня проблемы с самореализацией». Ну посудите сами. Я — самое нарядное и модное существо на планете. Я бываю везде, где захочу. Ну, точнее, там, где появилась хоть капелька гламура. А где, спрашивается, ее сегодня нет? Я уже не говорю о банальных Рублевке и Куршевеле. Даже в общежитии текстильной фабрики работницы станка прилежно изучают глянцевые журналы и учат наизуть, как мантру, статью «10 способов соблазнить Его».

«Чего же тебе не хватает, о прекрасное привидение?» — спросите вы, уже чуть не лопаясь от зависти. Того же, чего и всем вам. Мне хочется быть услышанным. Конечно, лучше быть увиденным, но раз это невозможно, то я избрал для себя единственно возможный путь — стану писателем и расскажу вам о тех людях, с которыми вы без меня никогда не встретитесь, и покажу те места, в которые вы без меня в жизни не попадете. Конечно, я слегка лукавлю, когда делаю вид, что так уж забочусь о вас, мои дорогие читатели. На самом деле мне хочется славы — настоящей, серьезной, а то уже некоторые начали пальцами тыкать и хихикать «фу, гламурный». Думаете, не обидно?

«Одно из самых серьезных произведений написал Дух Гламура. Он показал всю глубину и драматизм современной жизни, нарисовал портрет нашего современника». Вот что напишут о моей книге серьезные литературные критики. Потом мне вручат премию «Национальный бестселлер», потом — «Букер». Потом меня пригласят на телевидение, и я наконец-то скажу то, о чем давно хотел сказать:

— Люди! Доколе вы будете сочетать красное с розовым? Это моветон!

Тьфу. Нет, скажу что-нибудь более фундаментальное, правда, пока сам не знаю, что. Но к тому времени придумаю. И не надо, дорогой читатель, в сотый раз орать, мол, как же ты пойдешь на телепередачу, если тебя все равно никто не увидит! Поверьте мне, как-нибудь выкручусь. Как говорится, главное — это бренд. Согласны?