Заблудшая душа. Демонолог - Григорий Шаргородский

Да что ж ей все неймется-то!

Резко менять направление движения я не рискнул, потому что вдруг нахмурившийся после слов маркизы парень направился в мою сторону.

Положение спасла баронесса — она быстро поняла, что происходит, и как гончая рванула мне навстречу.

— Мой дорогой Ван! — Баронессе пришлось практически прыгать мне на шею, чтобы успеть раньше бретера.

Несмотря на возраст, парень выглядел серьезно. Несколько шрамов на его лице говорили о солидном опыте схваток, а то, что он до сих пор ходит на своих двоих, подсказывало, что эти схватки он выигрывал, отделавшись лишь легкими ранениями. Загорелая рука уверенно сжимала потертую рукоять забадарского меча, который был чуть массивнее и шире кронайской шпаги, но значительно уже, чем традиционные мечи северных имперцев.

Меня посетила неприятная мысль, что я веду себя как последний трус, и тут случилось то, за что я женщин люблю и ненавижу одновременно, — именно они сталкивают лбами восторженных идиотов, и они же способны вытащить мужчину из самого дурацкого положения. Кора посмотрела мне в глаза, и ее взгляд оправдывал любой мой поступок только потому, что именно она считала его правильным.

Баронесса, не переставая щебетать, увлекла меня на балкон, а бретер растерянно смотрел на наши спины. Если бы он был постарше, так легко мы бы не отделались.

Возможно, эти слова покажутся отговоркой, но в данной ситуации я спасал от опасности нас обоих. Во-первых, честной дуэли он не дождется, я, как и в прошлый раз, выберу главным оружием парные короткие клинки, но опыт противника не позволит мне просто ранить его. Моя первая и, как я надеюсь, последняя дуэль в столице закончилась смертью достаточно неплохого парня, который в будущем обещал стать прекрасным капитаном. Без привычной сатарской широкой и массивной шпаги шансов у него не было, но и я не смог обойтись первой кровью — обезумевший от романтических чувств юнец сам напоролся на «младшего брата» из облегченной одарийской пары.

Ясные и такие удивленные глаза этого почти ребенка еще снятся мне по ночам. Из тех, кого я убил в бою, никто меня не беспокоил, а вот погибший по глупости паренек наведывается регулярно. Получив удар в грудь, он посмотрел на меня с непониманием и обидой — как же так, ведь он защищал честь дамы?.. И то, что эта дама является моей любовницей, а оскорбление — всего лишь простым скандалом двух влюбленных, ему в голову просто не пришло. Взгляд незадачливого дуэлянта погас медленно, как огонь на опустевшей лампаде. Увы, целители оказались бессильны — удар прошел между ребрами и разрезал сердце едва ли не напополам. Магия целителей могла срастить самые страшные раны, они даже проводили полостные операции и поддерживали организм раненого энергетическими вливаниями. Сердце — тоже мышца, но очень уязвимая…

Твою ж мать — прошлое вновь стегнуло мозг кровавой картинкой, а следом пришла злость.

Тогда мальчишка умер из-за собственной глупости даже без вмешательства Лары, а сегодняшнего «героя» сознательно подталкивали в спину.

Кора погладила меня по плечу и ткнулась в него носом. Она прекрасно понимала, что происходит, потому что была свидетелем той давешней дуэли.

— Я выгоню ее, — решительно сказала баронесса.

— Не нужно наживать себе врагов. Продолжай жить своей жизнью, и все будет хорошо.

Увы, мы оба недооценили решительности маркизы. Ведущая на балкон дверь открылась, и в проеме показалась голова юного бретера.

— Граф, куда же вы…

Договорить ему не дали, и вся заготовленная издевка канула втуне.

— Юноша, — баронесса выразительно осмотрела одежду забадарца в поисках баронского герба, но, естественно, не нашла, потому что парень, как и тот же д'Артаньян, стоял на низшей ступени дворянского сословия и титула не имел. — Вас матушка не учила, что врываться в покои к женщине — это позор даже для мужланов, не говоря уже о дворянине?

Бретер застыл на месте и вдруг покраснел.

Да что же он такой стеснительный, неужели мало общался с женщинами? Впрочем, забадарским дворянкам далеко до откровенности вдов сатарских капитанов, в чьих жилах еще плещется кровь пиратов.

Все, шах и мат. Так могут только истинные леди — одной фразой и движением брови сбить спесь даже с самого уверенного в себе мужчины. Изящность момента испортила сама же баронесса — все же сатарские, и тем более кронайские, корни в ней были сильнее дворянского воспитания.

— Ну что ты на меня смотришь, сопляк? Пошел вон, и чтобы в моем доме я тебя больше не видела!

Буквально резанув меня яростным взглядом, бретер исчез из виду.

Что ж, эта проблема всего лишь откладывается, и мне придется ходить по городу, оглядываясь по сторонам. Причем беспокоиться нужно о том, чтобы «ящеры» не зарезали этого горячего парня у всех на глазах. Так что нужно искать нестандартное решение. И кое-какие мысли по этому поводу у меня уже появились.

Мужскую натуру переделать трудно — даже понимая всю подоплеку происходящего, мне было неловко за то, что я отсиделся за спиной хрупкой женщины, так что наше общение с баронессой затянулось ненадолго и я покинул уютный дом раньше обычного. К этому времени ни маркизы с почитателями, ни бретера в главном зале уже не было.

Проинструктировав Шипа насчет бретера, я отправился домой, где убил несколько часов времени за игрой в шахматы с Таней. С моей названой сестрой тоже было не все просто — она с нетерпением ждала выхода в высший свет, но после земных развлечений даже имперские балы показались ей скучными, особенно после того как схлынуло очарование первого впечатления.

Шип явился ближе к полуночи, и мы с ним отправились на небольшую конную прогулку по дворянскому кварталу. Наш путь вел к недорогому пансиону для офицеров гвардии и мелких дворян, которые не могли позволить себе дорогих гостиниц, но при этом считали ниже своего достоинства жить в Низовье или на купеческом холме.

На улице было безлюдно. В отличие от Низовья, жители дворянского квартала предпочитали проводить свободное время в помещениях, а по улицам передвигаться исключительно в каретах.

В этот раз я обошелся «малым выходом» и для решения возникшей проблемы привлек лишь пятерку «ящеров».

Небольшой коридорчик и лесенка привели меня к двери в стандартные для таких заведений апартаменты. В подобных местах было не принято лезть в чужие дела, поэтому нас никто не остановил.

Шип, Сом и Змей ждали меня в комнате, а вот Барсука не было видно — скорее всего, он стоял «на стреме». После случая с иглометом бывший «медведь» вообще старался не попадаться мне на глаза, насколько это было возможно для телохранителя.

В компании «ящеров» юный бретер вел себя намного увереннее, чем на светском рауте, несмотря на то что был прикручен к стулу и «снабжен» кляпом. Это был плюсик в моем отношении к нему.

По моему приказу Шип не стал подвешивать пленника вверх ногами и тем более раздевать — мне нужна была возможность просто донести до парня свои слова: что-то в его глазах все же зацепило меня за живое. Возможно, я вспомнил историю Лована, лишившегося очень многого, включая возможности говорить, точно в такой же ситуации.