Катастрофа под Киевом - Илья Мощанский

Ответ Ставки, как это обычно случалось, когда решение вопроса попадало в руки Г. К. Жукова, последовал немедленно: передать 6-ю и 12-ю армии в Южный фронт.

В этот же день генерал армии И. В. Тюленев (командующий Южным фронтом) получил приказ отвести армии на рубеж Звенигородка, Тальное, Христиновка, Умань, то есть пробиваться на восток. Таким образом, им предстояло прорываться через дивизии 48-го моторизованного корпуса и приданные ему соединения. В то же время на юго-востоке, на стыке с 18-й армией Южного фронта, оставалось почти 100-км пространство, еще не занятое противником. Его можно было бы использовать для вывода 6-й и 12-й армий. Но командование Юго-Западного направления так же, как и Ставка, не воспользовалось этим обстоятельством и по-прежнему требовало пробиваться на восток. В свою очередь генерал Тюленев стремился в точности выполнять поставленную Москвой задачу: отводить 6-ю и 12-ю армии на восток. Но после 26 июля эта задача потеряла всякий смысл, так как из-за недостатка сил армия Костенко прекратила атаки навстречу отходившим войскам.

Передача 6-й и 12-й армий Южному фронту пагубно отразилась на их судьбе. На третий день после их формального подчинения Тюленеву штаб Южного фронта сообщал в Ставку: «Установить точное положение частей 6-й и 12-й армий невозможно из-за отсутствия связи…» Положение в районе действий переданных армий удалось выяснить только 29 числа.

Незнание обстановки явилось причиной и последующих неправильных решений. Фактически директива, подписанная генералом Тюленевым вечером 28 июля, повторяла задачу, поставленную 6-й и 12-й армиям Ставкой еще 25 июля. Да и вообще командование Южного фронта больше заботила судьба своей 18-й армии, на флангах которой противник угрожал прорывом. К сожалению, Ставка тоже недооценила опасность окружения армий Музыченко и Понеделина, считая, что неприятель стремится отбросить их на юг, чтобы овладеть переправами на Днепре, между Киевом и Черкассами, для дальнейшего наступления на Донбасс. В связи с этим она 28 июля потребовала от войск Юго-Западного и Южного фронтов не допустить противника к Днепру. А противник продолжал захлестывать петлю с востока и юго-запада, не ослабляя натиска с севера и запада.

Упорное сопротивление войск генерала Понеделина в районе Умани задержало дивизии Клейста почти на восемь суток. Окружить советские войска ударом навстречу 17-й армии ему не удавалось. Между тем Клейст опасался, как бы они, отходя на юго-восток, не избежали окружения. 29 июля он приказал 48-му моторизованному корпусу, обходя Умань с востока, наступать на Первомайск[20]. Соответствующую задачу 49-му горнострелковому корпусу поставил командующий 17-й армией генерал Штюльпнагель: корпус повернули на юго-восток. Этот маневр противника, казалось бы, давал советским войскам драгоценное время для ликвидации угрозы окружения и выхода на юго-восток.

Командование Южного фронта упустило и эту последнюю возможность, предоставленную судьбой. Оно по-прежнему требовало от 6-й и 12-й армий отходить на восток.

1 августа стал переломным днем в Уманском сражении. Утром генералы П. Г. Понеделин и И. Н. Музыченко доложили по радио Военному совету фронта и Ставке: «Положение стало критическим. Окружение 6-й и 12-й армий завершено. Налицо прямая угроза распада общего боевого порядка 6-й и 12-й армий на два изолированных очага с центрами Бабанка, Теклиевка. Резервов нет. Просим очистить вводом новых сил участок Терновка, Ново-Архангельск. Боеприпасов нет. Горючее на исходе»[21]. К этому времени 26-я армия отошла за Днепр, удерживая на его правом берегу ржищевский и каневский плацдармы. Начала отходить на юго-восток и 18-я армия — южный сосед группы Понеделина. Пала Умань. Большая часть 2-го механизированного корпуса на основании директивы командующего Южного фронта КА № 0024/оп от 25.07.1941 года также была выведена из боя. На 31 июля во 2-м мехкорпусе числилось 147 танков и бронеавтомобилей: 1 КВ, 18 Т-34, 68 БТ, 26 Т-26, 7 огнеметных танков, 27 Т-37, 90 БА-10, 64 БА-20. Однако значительная часть бронетехники 11-й танковой дивизии генерал-майора Г. И. Кузьмина (не менее 50 танков и бронемашин) осталась во вражеском кольце. Кроме частей 2-го механизированного корпуса от основных сил были отрезаны остатки 16-го механизированного корпуса, имевшего на 31 июля в своем составе 5 Т-28, 11 БА-10, один БА-20.

2 августа на реке Синюха, у Добрянки, 1-я танковая группа и 17-я армия вермахта замкнули кольцо окружения, а на другой день 16-я танковая дивизия и венгерский корпус соединились в Первомайске, создав еще одно кольцо. Однако командование Южного фронта и мысли не допускало, что его войска оказались в двойном «котле». Считая, что Понеделину с востока противостоят лишь танковая и моторизованная дивизии, генерал Тюленев приказывал ему «активными действиями в восточном направлении уничтожить прорвавшегося противника, занять и прочно удерживать рубеж Звенигородка, Бродецкое, Ново-Архангельск, Терновка, Краснополье». В действительности же против группы Понеделина только с востока наступали два корпуса 1-й танковой группы в составе шести дивизий, а также две пехотные дивизии, а с запада и северо-запада — часть сил 6-й армии, соединения 17-й армии и венгерский подвижный корпус.

С 4 августа окруженные оказались целиком и полностью предоставлены самим себе. Правда, командование Южного фронта пыталось перебрасывать им по воздуху боеприпасы, но, по свидетельству немцев — участников боев под Уманью, значительная часть сброшенных грузов попадала в их руки. Командование группы не теряло управление войсками и настойчиво пыталось вырваться из окружения. Самыми решительными и успешными были действия в ночь на 6 августа: 12-я армия пробивалась на восток, а 6-я — на юг. Однако группировка противника, особенно на юге, была настолько глубока, что преодолеть ее столь малыми силами оказалось невозможно. Отчаянные атаки в первые предутренние часы, да еще под проливным дождем, на какое-то время привели немцев в растерянность, что позволило советским войскам продвинуться на несколько километров. Но вскоре немцы опомнились: атаковавшим под напором превосходящих сил пришлось с большими потерями повернуть назад, в район Подвысокое. И здесь они продолжали сражаться. Историк 49-го горнопехотного корпуса, дивизии которого на себе испытали яростные атаки окруженных под Уманью, писал, что противник, «несмотря на безнадежное положение, не помышлял о плене»[22].

В районе населенного пункта Бабанка части 11-й танковой дивизии РККА приняли свой последний бой. Вырвавшиеся из окружения видели в этом районе более 50 наших танков и бронемашин. Подбитые и обгорелые, стояли они фронтом на запад. Возле них находилось много наших погибших танкистов и пехотинцев.

Последняя попытка была предпринята в ночь на 7 августа. Советским войскам удалось прорвать оборону 1-й горнопехотной и 24-й пехотной дивизий. На направление прорывов немецкое командование повернуло 16-ю моторизованную дивизию и полк СС «Вестланд». Днем сопротивление в основном было сломлено, хотя еще до 13 августа в лесу восточнее Копенковатое, по свидетельству немцев, продолжала сражаться группа командиров и красноармейцев.