Герцогиня и султан - Жюли Галан

А Ала ад-Дин был лодырь, был бездельник. Ремеслу учиться не хотел, работать не хотел. Хотел только играть на улице с мальчишками. Я бы своей рукой убила такого ребенка!

И вот однажды подошел к Ала ад-Дину человек. «Привет тебе, мальчик, во имя Аллаха великого! Я твой дядя! Где мой брат, а твой отец?!»

А это был, мой цветочек, совсем не дядя, а колдун! Магрибиец. Почти из этих мест. Здесь, ты знаешь, лучшие во всем мире чародеи! Каждый порядочный человек имеет амулет с джинном.

Глупый Ала ад-Дин говорит: «Мой бедный отец; умер». Тогда магрибиец давай стонать и бить себя по щекам: «Ах, мой несчастный брат! Ах, кусочек мой печени! Почему я не умер вместо тебя?» Магрибиец дал Ала ад-Дину два динара и велел отдать матушке и сказать: «Дядя завтра придет, приготовь обед».

Умная женщина очень удивилась: «Какой дядя, откуда дядя?» Но кто, кроме родственников, будет давать деньги бедным людям? И она приготовила обед.

Назавтра магрибиец пришел и принес подарок. Ум женщины и Ала ад-Дина совсем растаял, и они поверили, что это брат умершего портного.

Весенняя ночь была душной, и Фатима решила ночевать на крыше. Масрур перенес туда тюфяки и подушки, и полусонная Жаккетта поднялась наверх, на плоскую крышу дома.

Из внутреннего дворика сладко пахло цветами, с улицы неслись куда менее приятные запахи. Слышались покрикивания ночных сторожей. Горели костры на минаретах. На севере ворочалось море, далеко на юге дышала Сахара. Другой край земли, другой мир…

В соседних дворах-крепостях тоже ночевали на крышах. За глинобитными заборами слышались наигрыши арабской лютни. И тонкие женские голоса. Они были дома. А Жаккетта в плену. На краю земли…

– Не бойся, мой цветочек!

Фатима увидела, что Жаккетта съежилась под одеялом, и принялась гладить голову пленницы. Жаккетта молча глотала слезы.

– Тебя никто не увидит, никто не обидит. Если кто попытается – Масрур отрубит ему голову. Ну вот, слушай дальше:

Магрибиец взял Ала ад-Дина с собой на рынок. Купил ему хорошую одежду, сходил с ним в баню. Сказал, что купит для Ала ад-Дина лавку и тот будет купцом. Глупый мальчишка всему поверил, и ум его помутился от радости.

А магрибиец повел Ала ад-Дина за город. Они пришли на гору, где ничего не росло. Ту гору воздвиг джинн давным – давно. Я думаю, это была такая же гора, как и та, что возвышается около Мисра Охраняемого.[6]

Магрибиец развел на горе костер и бросил в огонь какой-то порошок. Пошел дым, вонючий дым. Магрибиец стал колдовать. Земля разверзлась и появилась мраморная плита, а в нее было вделано медное кольцо. Магрибиец говорит: «О сын моего бедного брата, отрада моих глаз, возьмись за кольцо и произнеси свое имя, имя своего отца, имя своей матери, имя отца своего отца и имя отца своей матери!»

Ала ад-Дин взялся за кольцо, плита поднялась, и открылась глубокая черная дыра.

«Спустись в дыру, мой мальчик! – говорит колдун. – И ты увидишь все сокровища мира. Но не бери ничего, иначе погибнешь! А возьми только старую лампу, которая висит там на крюке, и принеси ее мне, а за это я куплю тебе лавку. Возьми вот это кольцо – оно спасет тебя от беды»…

– А чего он сам не полез? – заинтересовалась проревевшаяся Жаккетта. – Зачем ему чужой мальчишка? Пригреб бы сам все денежки и горя бы не знал!

– Он не мог сам! – объяснила Фатима. – В старой книге он прочел, что только Ала ад-Дин, сын бедного портного, может, и больше никто из смертных. Пришлось ему искать Ала ад-Дина и выдавать себя за его дядю.

Ала ад-Дин спустился в дыру и оказался в комнате, где было четыре раза по четыре кувшина, доверху наполненный золотом, серебром и драгоценными камнями. Но он ничего не взял и пошел дальше. И увидел сад. А на двери в сад висел старый светильник. Ала ад-Дин взял лампу, положил в мешок и пошел осматривать сад; А в саду на каждом дереве все листья и плоды были из драгоценных камней. Ала ад-Дин был бедняком, сыном бедняка и не знал, что такое драгоценные камни. Он думал, что это просто стекляшки. «Я возьму этих стекляшек, – сказал Ала ад-Дин, – и буду играть ими с мальчишками!» И насыпал камней в мешок поверх лампы. И пошел обратно…

Масрур, почему скрипит наша калитка?!

Масрур, мягко поднявшись со своего ложа, по-кошачьи неслышно, исчез. Через несколько минут он вернулся и что-то сказал госпоже.

– Эта мерзавка Бибигюль еще раз отказала почтенному купцу Махмуду с Красной улицы! – прошипела Фатима. – Какого шайтана ей надо?! Что она задумала? Как узнать? У-у, дочь шакала, ты не скроешь своих мыслей от Фатимы, я все равно узнаю, для чьего гарема ты бережешь девушку!

Ну вот, отрада моих глаз, дыра была высоко, и Ала ад-Дин попросил колдуна: «Дядя, дай мне руку, я не могу подняться».

«Бедный мальчик! – говорит фальшивый дядя. – Тебе тяжело будет подниматься с лампой. Дай мне ее, и я помогу тебе выбраться, о радость моего сердца!» А сам хотел взять светильник и завалить дыру камнем.

Ала ад-Дин сунул руку в мешок, а лампа на дне. Он и говорит: «Я не могу дать тебе светильник. Дай мне руку, я выберусь и тогда отдам тебе лампу». – «Нет, дай сначала лампу!» – говорит колдун. «Ты, дядя, совсем дурак? – говорит Ала ад-Дин. – Я не могу дать тебе сейчас светильник!»

Магрибиец рассердился и топнул ногой. Дыра закрылась, и стало темно. А Магрибиец плюнул на то место и пошел домой. Он думал, что Ала ад-Дин скоро умрет в той дыре.

Ала ад-Дин долго-долго плакал, а когда стал вытирать слезы, поцарапал лицо кольцом. Он потер кольцо, и появился джинн. Страшный, как пожар, и огромный, как гора.

«О, мой господин! – сказал джинн. – Что хочешь? Говори!» – «Домой хочу!» – говорит Ала ад-Дин. И попал домой.

Матушка его уже заждалась и даже плакала. Ала ад-Дин рассказал, какой колдун плохой человек и спать пошел. Утром встал – дома ни крошки еды.

Мой цветочек, ты не голодная? Нет? Ну, слушай, дальше.

Матушка говорит: «Потерпи, сынок, сейчас пряжу спряду, продам и куплю тебе лепешку». – «Не надо! – говорит Ала ад-Дин. – Лучше я продам эту старую лампу и куплю нам еду». – «Хорошо! – говорит женщина. – Только почисти лампу – тогда цена будет больше».

Ала ад-Дин взял старый светильник, пошел во двор и давай тереть. Вдруг из лампы повалил дым и появился страшный джинн. И сказал: «О мой господин, что ты хочешь? Я раб лампы и сделаю все, что хочет мой господин, владелец лампы». – «Есть хочу!» – говорит Ала ад-Дин. И джинн принес ему серебряный столик, уставленный кушаньями. Сладкий шербет в кувшине, сладкий кунафа в миске и прочие яства.

Мой цветочек, ты точно не хочешь кушать? А? О! Моя девочка уже заснула! Да будет твой сон, по воле Аллаха великого, чист и спокоен, цветочек моего сада!

Наутро Жаккетта сделала то, что делали до нее сотни людей, простых душой, и сделают еще тысячи после нее.