Земля будет вам прахом - Майкл Маршалл Смит

Она принесла ноутбук из гостиной и водрузила на кухонный стол. Когда на экране открылся браузер, она помедлила, руки ее зависли над клавиатурой.

Она чувствовала позыв сделать что-то, но… что? На ее жестком диске хранились тысячи слов, бессчетное число пэ-дэ-эф-файлов, в браузере висело две сотни закладок. Проблема в том, что ни один из создателей сайтов, на которых были сделаны закладки, и не подозревает об их важности. Они напоминали людей, которые бредут по улицам и мимоходом отмечают, что тротуары время от времени вроде как белеют, при этом не имеют ни малейшего представления о том, что такое снег. Нужно понимать систему, чтобы вписать эти данные в контекст. И она понимала; по крайней мере, ее осенило некоторое время назад. Она была вовсе не глупа, хотя, как ей теперь казалось, она никогда не пользовалась этим для собственной выгоды.

Случалось, призрак свободы мелькал перед ней, в особенности на протяжении последних двух месяцев, когда ей приходило в голову, что все это, наверное, глупость — просто зрение у нее затуманилось, а причина тому соринка в глазу, только и всего. Не имело значения, сколько метафор она придумала (английский был одним из ее любимых предметов в школе), в конечном счете Кэрол знала, что верит. И вера ее была темной и неколебимой. Это знание не улучшало ее самочувствия, а вера только изматывала нервы.

Вера/нервы — странно, как созвучны эти слова. Когда мы заставляем себя верить во что-то, может, это просто попытка убежать от страха, поберечь нервы?

Она сосредоточилась на экране, проверяя сайты при помощи Ар-эс-эс-канала, что автоматически показывало ей добавления, редакции, новые статьи в блогах. Ничего. Тогда она открыла некоторые закладки. Сайты по мифологии, фольклору, местные слухи, аномалии. И там ничего.

Собственно, так и должно быть. Ее чувства ничего не говорили о возмущениях в эфире. Она вовсе не частичка макрокосма, пора отринуть глупые заблуждения (боже, опять этот школьный английский!). Это было личное. Каждый раз, когда она отправлялась на поиски и не обнаруживала ничего нового, успокоение, которое она когда-то нашла там, испарялось. То, что когда-то дало ей ощущение, будто она не одна, теперь постоянно подтверждало обратное. Что дальше? Что ты можешь сделать, если знаешь: тут что-то не так, — но понятия не имеешь, почему и что именно?

Не паниковать. Это самое главное.

Ее отвлек стук.

Она моргнула и поняла, что кто-то стучит в дверь. Конечно. Кэрол с трудом поднялась со стула и поплелась в прихожую. Она с тревогой осознала, что какую-то часть времени провела, взвешивая то, от чего вроде бы отказалась: мысль о самоубийстве.

Кэрол открыла дверь и увидела улыбающуюся Рону — она казалась совсем молоденькой и до невозможности цветущей.

— Ма-а-а-а-ма-а-а, — раздался визг у ног Роны, и Кэрол присела, чтобы Тайлер мог ее обнять.

Он хорошо умел обниматься. Кэрол поднялась, держа сына на руках, и широко улыбнулась няньке, услугами которой иногда пользовалась.

— Спасибо, милая, — поблагодарила она, а четырехлетний мальчик у нее на руках ерзал и тянулся к замку.

Для малыша не было ничего привлекательней выключателей и замков. Это области мира, на которые он может влиять, думала Кэрол, первые шаги на пути управления хаосом. Она надеялась, что сын никогда не узнает, как они способны обернуться против него самого.

— Ах, он такой лапочка, — сказала Рона.

Она никогда не унывала. Мать Тайлера знала, что иногда ее сын бывает вовсе не лапочкой, но, если верить Роне, этого никогда не случалось.

— Значит, в следующий раз в пятницу утром?

— Угу, — кивнула Кэрол.

Она смотрела на руки сына, крутившие замок.

Подумала: мы еще встретимся попозже.

— С вами… все в порядке, миссис Рэнсом?

Кэрол повернулась и увидела, что ее с любопытством разглядывает соседская дочка.

— В полном, — ответила она с фальшивой улыбкой и закрыла дверь.

Готовя сыну перекусить на кухне, она подвергла его допросу: как он провел день? Нужно было быстро извлекать из него эту информацию. То, что происходило в детском саду, через два-три часа, казалось, теряло для него реальность, словно прошлое разряжалось, как батарейка. Кэрол завидовала ему.

Выяснилось, что он «играл» и что все было «отлично».

Они сели вдвоем на диване с детской книгой (одно из преимуществ работы в библиотеке состояло в том, что у нее был неисчерпаемый запас таких книг), и через пятнадцать минут Кэрол почувствовала, как напряжение отпускает ее. Дети — иногда они оказывают благотворное влияние на взрослых. Они настолько искренни, что если настроиться на их волну, то на какое-то время можно забыть о собственном мире.

Потом зазвонил телефон. Они переглянулись. Телефон у них звонил крайне редко.

— Кто-то звонит, — сказал Тайлер.

— Я слышу, детка. — Она встала, подошла к столику и взяла трубку. — Слушаю.

— Привет, дорогая.

Женский голос.

Кэрол мгновенно узнала его. Она не сразу нашлась, что ответить, и голос ее прозвучал ломким шепотом:

— Откуда ты узнала мой номер?

— Одна маленькая птичка напела. Пора возвращаться домой, — сказала женщина. — Мы тебе поможем.

Кэрол положила трубку.

— Кто это был? — спросил сын.

— Никто, маленький.

— А разве никто может говорить?

— Да, — ответила она. — Иногда.

Она попросила его сосчитать всех коров на страничке, а сама успела дойти до ванной и закрыть дверь — там ее сразу же вырвало.

Тем вечером она тридцать два раза проверила замок перед тем, как лечь спать, хотя и понимала, что уже поздно. «Никто» успел войти в дом, и теперь она осознала, что такое настоящая паника. Когда твоей жизнью управляет нечто, чего нет, тебе в ухо шепчет мировой шум.

Этим голосом с тобой разговаривает никто, не замолкая ни на секунду.

День в ресторане выдался трудный. Я не сообщил Теду, что его специалист по пицце не появится, потому что иначе у него неизбежно возник бы вопрос, откуда мне это известно. Я просто дождался, когда он подойдет ко мне и попросит заняться пиццей, а сам сделал вид, будто этот случай ничем не отличается от других. Ресторан был заполнен наполовину, и я метался между печкой, залом и баром. Для этого времени года наплыв неплохой, и Тед явно понемногу успокаивался, понимая: сегодня он покроет часть дневных расходов и ублажит темных богов денежных рек.

Я последним из персонала покидал ресторан и был рядом, когда Тед напоследок окинул взглядом входную дверь, прежде чем закрыть ее на ночь. Он одобрительно хмыкнул.

— Хорошая работа, — сказал он. — Нет, я должен тебя как-то отблагодарить.