Шелортис. Часть вторая - Константин Хант

время, когда магия стала доступна каждой живой душе … — запричитал Фодж, — … когда иллюзия стала рутинной обыденностью, демонстрировать всем образ наследной принцессы империи «первых». О-о-о Вечность! — Фодж вознёс руки к потолку, после чего обрушил их на свою голову, — Глупо, очень глупо … но даже я не догадывался куда нанесёт удар сама судьба.

Хозяин дома бросил короткий взгляд на Эми. Её новый наряд явно не давал ему покоя, но причин своего неподдельного интереса, профессор не раскрывал.

— Шли годы! — Фодж продолжил свой последовательный монолог, — Король не унимался! Он на весь мир заявил о рождении дочери, принимая дары и добрые слова! Но как же так, ох шельма … — Харвуд грозно сжал маленькие кулачки на уровне груди, — … произошло страшное, леди Эми. Вас действительно отравили! Я знаю кто, … во всяком случае, догадываюсь! Я солгал, что совсем ничего не знал, но тогда было не время!

Профессор уселся в своё бержере. Подлив себе и всем собравшимся чай, Харвуд явно готовился к длинному рассказу.

Данкен продолжал мирно сопеть. Вымотавшийся мореход был уверен, что самое интересное ему расскажут после. Поникнув головой, Бритс видел третий сон. Сжимая в полураслабленной руке флакончик с голубой жидкостью, Данкен, вероятно надеялся принять его в момент наивысшей усталости, … но, похоже, не успел.

Кэтлин вальяжно развалилась на диване. В этот самый момент в гостиной Фоджа не сидела леди-рыцарь Уортли, но присутствовала белокурая оторва Кэт. Оценивающе смеряя взглядом профессора, она пыталась понять замешан ли тот в недостойных поступках, али все подозрения не более, чем надуманный поклёп в его адрес.

В отличие от подруги, леди Шелортис сидела более скромно. Сложив руки в единый кулачок, принцесса положила на него свой подбородок и внимательно слушала рассказ профессора. Несмотря на то, что сейчас она выглядела полной противоположностью взбалмошной Кэт, мотивы её были абсолютно идентичными

Что уж говорить, даже сам профессор ощущал, что возможно сейчас даёт последнюю лекцию в своей жизни. Либо немногочисленная публика правильно поймёт совершённые поступки прошлого, либо его ждёт справедливое возмездие как заговорщика и предателя.

— Наш мир! — продолжив Фодж, слегка сменив угол своего повествования, — В его недрах проистекает «вечная материя», дарующая ему жизнь. Однако вокруг нашего мира необъятная вселенная, наполненная куда более сильной энергией, «вечной» энергией. Разумеется, в её недрах есть свои адепты, куда более могущественные, но только лишь в своём мире.

Профессор поднял чашку с изображённым солнышком, после чего, поднёс её ко рту. Бросив взгляд в сторону рассеивателей под потолком, Харвуд так и не отпил.

— Только в своём мире … — отрешённо повторил Фодж, после чего добавил: — Но, что если существо из того мира, попытается пробраться в наш? Я знаю, вы окрестите это невозможным, сам учил, но … — Харвуд затих, сделав глоток и выигрывая время, чтобы не казаться лукавым во время долгих пауз, — … это действительно возможно! К сожалению или счастью, но возможно!

Кэт вновь переродилась в леди Уортли, чей пыл к науке был разительно сильнее её предшественницы. Собрав ноги в кучи, Кэтлин упёрлась локтями в колени, обхватив голову руками. Вопросов у леди-рыцаря было много, но перебивать профессора всё же не стала.

— У «древних» существует легенда о Великой Аврис! — Фодж выдал очередной тезис, — Ровно пятьдесят «танцев девяти планет» небо разверзлось и на наш мир снизошло озарение. Сама Вечность подарила нам защитницу, и имя ей было Аврис. Великой силой обладала покровительница нашего мира, но была ли она заступницей? А может наказанием за наши недостойные деяния?!

Несмотря на то, что всеми фибрами своей души профессор хотел выглядеть искренним и простым, сейчас в его речах читался самый натуральный ханжеский пиетизм.

— Так вот к чему я это! — вернувшись в основной линии, Харвуд продолжил: — Существ внепланетных мы не можем осязать, как друг друга, — Фодж отложил чашку чая и пощупал себя за плечи, — Они обитают вне нашего восприятия мира, в той его части, что кроется под тощей таинств, вне времени и пространства.

Профессор говорил очень сложно, но всё же Эми прекрасно его понимала. Действительно, покинув свой мир в столь юном возрасте, принцесса упустила шанс обучиться наукам у столь именитого профессора как Фодж. Однако в призме реалий стоило отметить, что волей случая учёному молло пришлось покинуть Академию Райтона. Наследнице королевского рода так и так пришлось бы остаться без должной порции знаний. Могла ли Сама Вечность так сурово обойтись с принцессой? Конечно же, нет.

Обживаясь в новом мире, юная Эми имела счастье получать знание в школе имени Тома Сарли в пригороде Лос-Анджелеса. Девочке очень повезло, ведь её преподаватель химии был истинным фанатом своего ремесла, вот уж действительно учитель по призванию. Мисс Эванс обожала его предмет и всегда с удовольствием посещала дополнительные уроки.

Собравшаяся компания юных дарований вместе со своим учителем проводила различные опыты. Не ограничиваясь только химическими свойствами предметов и веществ, юные последователи науки также проводили физические явления.

Так, например, Эми вспомнила одну из интереснейших лекций, где учитель рассказывал о таком химическом элементе как «германий». Казалось бы, типичный неметалл, но твёрдый и блестящий, сильно смахивающий на серебро. Быть может, даже какой-нибудь безродный пират и принял бы блестяшку за ценность. Однако была в нём маленькая хитрость, которая едва ли не граничила с магией.

Как-то раз учитель принёс крупный кусочек этого самого «германия» на урок, при этом, не ограничившись только им. Ещё одним гостем продлёнки являлся прибор, который позволял увидеть всё вокруг в инфракрасном диапазоне. Совместив эти две вещи, молодой преподаватель произвёл фурор среди своих учеников.

Если через инфракрасный прибор посмотреть на этот твёрдый кусок сребристого вещества, то он окажется прозрачным. Действительно. Ученики и ученицы с большим интересом смотрели друг на друга через кусок абсолютно непрозрачного «камня», искренне поражаясь его свойствам.

Уже тогда Эми стала подозревать, что в мире, пусть даже не ограничивающимся в рамках одной планеты, есть куда большее число всевозможных тайн. Яркий пример с «германием» под инфракрасным излучением, «непрозрачно» намекал на то, что человек несовершенен, и речь не о популизме и религии. Человек, как существо, не способен видеть всего того, что его окружает, он слишком скромен в своих возможностях.

Смышлёная не по годам двенадцатилетняя девочка стала задумываться о тайнах мироздания. Несмотря на то, что ледяная стена намертво сковала её сознание, всё же некоторые образы её собственной памяти проскальзывали в сознание. Долгое время девочка не могла придумать объяснения своим грёзам, но в тот день ей многое стало понятно.

День ото дня всевозможные религиозные