Книги онлайн и без регистрации » Триллеры » Ганнибал. Восхождение - Томас Харрис

Ганнибал. Восхождение - Томас Харрис

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 4 5 6 7 8 9 10 11 12 ... 64
Перейти на страницу:

Ганнибалу и Мике были слышны рычание и шарканье лап во дворе. Ганнибал разжег камин. Чтобы заглушить шум, он попробовал заставить Мику петь и стал петь ей сам. Она зажала в кулачках края его пальто.

– "Ein Mannlein..."

Снежные хлопья на стеклах окон. В уголке одного стекла появился темный кружок, проделанный пальцем в перчатке. А в темном кружке – бледно-голубой глаз.

7

Вдруг дверь рывком отворилась, и Грутас с Милко и Дортлихом вошли в дом. Ганнибал схватил со стены копье, с каким ходили на вепря, а Грутас, инстинктивно угадав, что надо делать, тут же прицелился в Мику.

– Брось его, не то убью девчонку! Ты понял?

Мародеры сразу же обступили Ганнибала и Мику.

Пока мародеры были в доме, Гренц, остававшийся снаружи, сделал знак рукой, чтобы санитарная машина въезжала во двор. Полугусеничная узкоглазая машина двинулась вперед, свет ее затемненных фар отразился в волчьих глазах у края поляны: волк тащил что-то тяжелое.

Мужчины стояли перед камином, обступив Ганнибала с сестрой; от согретой огнем одежды мародеров несло сладковатой вонью многонедельного пребывания близ полей сражений и запекшейся на подошвах сапог кровью убитых. Они придвинулись к детям очень близко. Кухарь поймал какое-то насекомое, выползшее из его мундира, и раздавил его ногтем большого пальца.

Они кашляли прямо на детей. Зловонное дыхание хищников, страдающих кетозом[6]из-за того, что питались они почти исключительно отбросами, в основном – мясными, иногда даже тем, что попадало под гусеницы машины, заставило Мику уткнуться лицом в пальто Ганнибала. Он укрыл ее полами пальто и, прижав к себе, ощутил, как испуганно бьется ее сердце. Дортлих схватил Микину мисочку с овсянкой, жадно проглотил кашу и выскреб остатки перепончатыми, в шрамах пальцами. Кольнас протянул ему свою плошку, но Дортлих ничего ему не дал.

Кольнас был коренаст, и в его глазках зажигался огонек, когда он видел блеск драгоценного металла. Он снял браслет с руки Мики и опустил к себе в карман. Ганнибал схватил было его за руку, но Гренц так ущипнул мальчика за шею, что у того онемела вся рука.

Вдалеке прозвучал артиллерийский залп.

Грутас сказал:

– Если явится патруль – не важно чей, – мы располагаем здесь полевой госпиталь. Мы спасли этих малышей, а в машине мы храним собственность их родителей. Снимем красный крест с машины и прикрепим на дверь. Давайте – сделайте это сразу же.

– А двое других? Они же замерзнут там, в машине, – сказал Кухарь. – Они нам помогли от патруля отвязаться, могут и еще пригодиться.

– Отведи их в ночлежку для прислуги, – сказал Грутас. – Да запри как следует.

– А куда им идти-то? – возразил Гренц. – Кому они чего сказать могут?

– Они тебе сказать могут. Про свою гребаную тяжелую жизнь в Албании. Давай, Гренц, шевели задницей, шагай на двор и делай, что сказано.

Под валящим снегом, ежась от ветра, Гренц вытащил из машины две маленькие фигурки и погнал их к амбару, где было жилье для обслуги.

8

У Грутаса имелась тонкая цепочка, она холодила кожу детям, когда он петлей накинул ее на шею Ганнибалу, а потом – Мике. Кольнас с обоих концов вдел в цепочку тяжелые замки. Грутас и Дортлих приковали детей к перилам на верхней лестничной площадке, где они никому не мешали, но были хорошо видны. Тот, которого звали Кухарь, принес им из спальни одеяло и ночной горшок. Сквозь лестничную решетку Ганнибал увидел, что мародеры бросили в огонь вращающийся табурет для рояля. Он подоткнул воротник Мики под цепочку, чтобы холодный металл не прикасался к шее девочки.

Сугробы снега высоко поднялись вокруг охотничьего домика, только верхняя часть окон пропускала сероватый свет. Ветер, завывая, гнал снег наискось мимо окон, и казалось, что охотничий домик – это огромный мчащийся вперед поезд. Ганнибал с сестрой завернулись в одеяло и ковер, лежавший на лестничной площадке. Мика кашляла, но одеяло и ковер заглушали ее кашель. Лоб девочки обжигал Ганнибалу щеку. Ганнибал достал из-под пальто корку черствого хлеба и сунул себе в рот. Когда хлеб размяк, он дал его Мике.

* * *

Каждые несколько часов Грутас посылал одного из своих людей из дома наружу – расчищать дорогу к дверям и тропинку к колодцу. А один раз Кухарь отнес кастрюлю с объедками в амбар.

В занесенном снегом доме время тянулось болезненно долго. Не было еды, потом вдруг еда появилась. Кольнас и Милко водрузили на плиту ванночку Мики, прикрытую сверху толстой доской; края доски обгорели там, где они выходили за края ванночки. Кухарь поддерживал огонь, бросая туда книги и деревянные салатницы. Поглядывая краем глаза на плиту, Кухарь взялся заполнять "бортовой журнал" и подбивать счета. Он высыпал мелкие трофеи мародерства на стол и принялся их сортировать и подсчитывать. Тонким неразборчивым почерком он написал наверху страницы имя каждого члена банды:

Влалис Грутас

Жигмас Милко

Бронюс Гренц

Энрикас Лортлих

Петрас Кольнас

А в самом конце – свое собственное имя: Казюс Порвик.

Под каждым именем он перечислил все, что приходилось на долю этого человека из награбленного добра: золотые очки, часы, кольца, серьги, золотые зубы; все это он отмерял, используя в качестве мерки украденную серебряную чашку.

Грутас и Гренц обыскивали охотничий домик с упорством одержимых, с силой выдергивая ящики столов и комодов, отламывая задние стенки секретеров.

Через пять дней погода улучшилась. Все надели снегоступы и отвели Ганнибала и Мику в амбар. Ганнибал заметил струйку дыма, поднимавшуюся из трубы там, где было жилье для обслуги. Он взглянул на большую подкову Цезаря, прибитую над дверью – на счастье, – и подумал о коне: очень хотелось знать, жив ли еще Цезарь. Грутас и Дортлих втолкнули детей в амбар и заперли дверь. Сквозь щель между дверными створками Ганнибал смотрел, как мародеры подошли к лесу и направились в разные стороны. В амбаре было очень холодно. На соломе валялась скомканная детская одежда. Дверь в жилье для обслуги была закрыта, но не заперта. Ганнибал толкнул ее, и она отворилась. Укутавшись во все одеяла, снятые с коек, жался как можно ближе к маленькой печке мальчик. На вид ему было не больше восьми лет, вокруг запавших глаз – темные круги. Одет он был в самую разную одежду, натянутую на худое тело в несколько слоев, на нем были даже какие-то девчачьи одежки. Ганнибал подтолкнул Мику к себе за спину. Мальчик съежился еще больше и попятился от Ганнибала.

– Здравствуй, – произнес Ганнибал по-литовски. Он повторил "Здравствуй" по-немецки, по-английски, по-польски. Мальчик не отвечал. На ушах мальчика и на пальцах вспухли красные ознобыши. Пока тянулся этот долгий холодный день, он ухитрился как-то дать понять, что он родом из Албании и говорит только на своем родном языке. Он назвал свое имя – Агон. Ганнибал дал ему ощупать свои карманы – не найдется ли там какая-нибудь еда. Однако он не позволил мальчику прикоснуться к Мике. Когда Ганнибал жестами объяснил Агону, что тот должен отдать половину одеял ему с Микой, тот не воспротивился. Маленький албанец вздрагивал при каждом звуке, его испуганный взгляд тотчас же обращался к двери, и он делал ладонью такие движения, будто что-то рубил топором.

1 ... 4 5 6 7 8 9 10 11 12 ... 64
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?