Ставка на любовь - Шарон Сэйл

— Я вас понимаю, — кивнул Уил Арнольд, — и ценю вашу заботу об отце. Честно говоря, когда мы арестовали Сэмза, у меня промелькнула мысль о возможной причастности вашей семьи.

Заметив, как лицо Ника гневно вспыхнуло при этих словах, детектив улыбнулся, думая, что в иных обстоятельствах они могли бы стать хорошими друзьями.

— И что же? — нетерпеливо спросил Ник.

— А то, что я изменил свое мнение, мистер Шено.

Ник откинулся на спинку стула и улыбнулся.

— Прошу вас, зовите меня просто Ник.

От неожиданности Уил Арнольд рассмеялся.

— Так в чем загвоздка с этим Сэмзом? — нетерпеливо спросил Ник. — Я сделаю все, чтобы смыть это позорное пятно с нашей семьи!

Уил нахмурился. В полицейской практике было не принято разглашать сведения, полученные во время допроса подозреваемого в совершении преступления, однако в данном конкретном случае сокрытие этих сведений могло повлечь за собой серьезные негативные последствия для семьи Шено.

— Скажите, кто питает к вашей семье жгучую ненависть?

От неожиданности Ник слегка оторопел, потеряв на, некоторое время дар речи. Потом недоуменно пожал плечами.

— Никто… Во всяком случае, мне такие люди неизвестны. Черт побери, детектив! Я управляю таким специфическим заведением, как казино, где на несколько выигравших по-крупному счастливчиков приходятся сотни проигравшихся в пух и прах. Вместо того чтобы корить себя за то, что не сумели вовремя встать и уйти от игорного стола, они иногда пытаются обвинить меня во всех своих проигрышах.

Уил энергично помотал головой из стороны в сторону:

— Нет, не то. Тут кроется нечто большее.

Ник стремительно выпрямился, и сердце его сжал холодок дурных предчувствий.

— Большее?

— Налицо заговор с целью уничтожить вас и вашу семью.

— Я в это не верю! — нахмурился Ник. Уил протянул ему отпечатанный на машинке экземпляр протокола допроса Чарли Сэмза.

— Прочтите, а потом скажите, стоит верить этому или нет.

Взяв документ. Ник принялся торопливо читать. Спустя пять минут он отложил в сторону последний лист и поднял глаза на детектива. Краска гнева, пылавшая на его лице во время чтения, сменилась мертвенной бледностью.

— Боже милостивый, — негромко проговорил он. — Кто? Кто, черт побери, может так сильно ненавидеть? Кто внедрил в наше окружение этого шпиона, Чарли Сэмза, чтобы через него быть в курсе всех наших дел? Поверьте, детектив, в нашей семье практически нет никаких секретов, а те, что есть, не стоят таких изощренных способов, чтобы их добыть.

Уил молча пожал плечами.

— Все, что я знаю, — сказал он, — это то, что Чарли Сэмз не хочет выходить из заключения до суда под залог. Он клянется, что его сразу убьют за чрезмерную жадность и самовольную торговлю наркотиками. Сэмз был должен только шпионить в интересах некоего безымянного лица, которое хочет завладеть всем вашим имуществом, ни больше ни меньше. Он утверждает, что если его выпустят под залог, то он ни за что не доживет до дня суда.

Слушая детектива. Ник машинально вцепился руками в подлокотники кресла.

— Не понимаю. Если он вам это рассказал, то почему не назвал имени нанявшего его человека, чтобы покончить с ним?

— Если верить Сэмзу, он не знает его имени. Он получал от него подробные инструкции по телефону, а деньги приходили прямо на его банковский счет, который действительно существует — мы проверили. Это были довольно крупные суммы денег. Он клянется, что ни разу не видел этого человека, зато уверен, что ваши дни сочтены.

Ник поднялся, давая понять, что хотел бы закончить беседу. Он узнал гораздо больше, чем хотел.

— Что вы намерены делать? — спросил Уил Арнольд.

Ник посмотрел на часы:

— Отправлюсь в казино и позанимаюсь на своем велотренажере, пока меня не убили. Хочу встретить смерть в хорошей форме.

Уил невольно рассмеялся, подозревая, впрочем, что в этой шутке была немалая доля правды.

— Будьте осторожны с теми, кому доверяете, — напоследок сказал Уил.

— Я всегда очень осторожен, — серьезно ответил Ник. — Поэтому я до сих пор жив и не женат.

— Ну как, нравится?

Лаки чуть не ахнула, восхищенно разглядывая в зеркале свое отражение.

— Боже всемилостивый! — бормотала она, глядя то в одно зеркало, то в другое. — Неужели это я?

— Конечно, ты, деточка! — широко улыбнулась продавщица.

— Ну уж теперь-то меня должны впустить в любое казино! — торжествующе сказала Лаки.

— Непременно впустят, да еще не захотят выпускать обратно! — улыбнулась продавщица, с каждой секундой все более походя на добрую, фею из старой сказки. — Как говорит мой внук, ты чертовски привлекательна!

Лаки сияла. Вот бы сейчас ее увидели жители Крейдл-Крика! Вспомнив о родном городке, она чуть опечалилась. Если бы сейчас ее могли видеть сестры, Даймонд и Куин…

«Все! Хватит!» — мысленно приказала она себе. Вне всяких сомнений, обе сестры помнили о младшенькой, Лаки, точно так же, как и она всегда помнила о них. Дочери Джонни Хьюстона славились среди обитателей Крейдл-Крика своим упорством и умением держать удар. — Сколько я вам должна? — спросила Лаки.

— Иди переоденься, а я пока подсчитаю стоимость твоих покупок. Должна сказать, детка, тебе очень повезло. Ты приобрела четыре чудесных наряда за столько, сколько стоил каждый из них в отдельности, будучи новым.

Пританцовывая от радости. Лаки отправилась в примерочную переодеваться в свою одежду. Покупать одежду в комиссионном магазине было для нее вполне обычным делом, но еще никогда купленные ею таким образом вещи не были пошиты настоящими кутюрье.

Меньше чем через полчаса она сошла с автобуса неподалеку от своей новой квартиры и, задержав дыхание и морщась от дизельных выхлопов, подождала, пока огромный рейсовый автобус отъезжал от остановки. Погруженная в размышления, она направилась к старому дому в викторианском стиле.

Лаки захватили мечты о чудесном, счастливом будущем, которое ждало ее в этом большом городе. Из-за сладких грез она не сразу расслышала чьи-то крики о помощи.

Завернув за угол старого трехэтажного здания, она направилась было к крутой лестнице, которая вела в ее новую квартиру, и уже поставила ногу на первую ступеньку, как вдруг услышала странный приглушенный вопль. Поначалу она решила, что это мяукает попавшая в беду кошка.

Потом она снова прислушалась. Странный звук повторился. Разобрав в нем слабый человеческий голос, она мигом бросила на землю все свои свертки и, покрывшись от страха холодным потом, бросилась за угол дома, лихорадочно отыскивая какое-нибудь не занавешенное окно или дверь, в которую можно было бы постучать. Крик о помощи повторился. На этот раз можно было различить слова: «Помогите! Помогите! Пожалуйста… помогите хоть кто-нибудь!»