Иммунитет к убийству - Рекс Стаут

В ответ — ни звука. Колвин вздохнул. Очки.

— Мистер Брэгэн, я вынужден задать вам следующий вопрос. Позавчера в газете была заметка — сообщение из Вашингтона о рыболовной экспедиции в вашем охотничьем домике. Естественно, она меня заинтересовала, это ведь мой округ. Там сказано, что главной задачей посла Келефи на новом посту будет ведение переговоров о концессиях на добычу нефти в его стране, что речь идет об астрономических суммах, что с этой целью в его миссию включен Спирос Паппс, что помощник госсекретаря Лисон командирован на эту рыбалку, так как он лично знаком с послом Келефи — еще с тех пор, когда работал в стране господина посла секретарем нашего посольства, и что соглашение, вполне возможно, будет подписано здесь, на берегу форелевого ручья, поскольку на переговорах присутствуют оба главных претендента на получение нефтяных концессий. В статье названы их имена: О. В. Брэгэн из «Хемисфиэр Ойл Компани» и Джеймс Артур Феррис из «Юниверсал Синдикэт».

— Да, ну и что?

— Это была информация «Ассошиэйтед Пресс», поэтому ее перепечатали по всей стране. В ней говорилось, что между соперниками — «Юниверсал» и «Хемисфиер» — идет жестокая борьба, именно так — жестокая борьба. Я не хочу ни на что намекать, вообще ни на что, но вы ведь понимаете: теперь пойдут циркулировав самые разные слухи. Вы ничего не хотите сказать по этому поводу?

— Не хочу.

— Мне кажется, было бы в ваших интересах, если бы вы сообщили мне в двух словах, если предпочитаете — конфиденциально, на какой стадии находились переговоры. О взаимоотношениях заинтересованных сторон. Тогда можно было бы отбросить это, как… э-э-э… как версию.

— Она уже и так отброшена. Вы замахнулись не по своему росту, Колвин.

— Совершенно верно, — Феррис пришел на выручку своему заклятому сопернику. — Это неслыханно. Ступайте лучше, ищите этого браконьера.

— Если позволите, — дипломатично вмешался посол Келефи, — я согласен с мистером Брэгэном и мистером Феррисом. Американцы, даже из-за миллионов, не молотят друг друга дубинками по голове.

Я мог бы рассказать ему об одном американце, который шарахнул кувшином своего соотечественника, чтобы избавить его от двух долларов тридцати восьми центов, но этот американец нефтяным королем, конечно, не был.

— Вы не только замахнулись не но своему росту, — сказал Брэгэн прокурору, — но вы как-то слишком вольно обращаетесь с фактами. Пусть именно эта дубинка послужила орудием убийства, и пусть даже ее взяли из моей поленницы, что делает убийство преднамеренным, но почему непременно один из нас? Да кто угодно мог выскочить из леса и выдернуть это полено.

— Вы правы, — согласился Колвин. — Вы совершенно правы. Но убийство наверняка было преднамеренным, и жертвой был намечен именно секретарь Лисон. Я вам уже говорил, что в данный момент четыре специально подготовленных человека разрабатывают эту версию. Но, по теории вероятности, основное внимание мы вынуждены направить именно на этот дом, и на людей, которые в нем находятся. Я никоим образом не хочу сказать — только на вас и пятерых ваших гостей. Кроме них здесь еще пятеро: Вулф, Гудвин и трое слуг. Слуг мы уже допросили, но это, разумеется, далеко не все. Я хочу, чтобы вы мне о них рассказали. Имя повара — Майкл Самек?

— Да. Это смешно. Майкл работает у меня пятнадцать лет. Летом — дома, в Нью-Йорке, а зимой — во Флориде. Другие…

— Это русское имя? Он русский?

— Нет. Американец. Вам, Колвин, уже черт знает что мерещится. Он родом из Буффало. Другие два — из одного агентства в Нью-Йорке, я их много раз к себе приглашал, в течение многих лет. Вам дать название агентства?

— Мы его у них взяли. Имеете ли вы хоть какие-нибудь основания подозревать, что кто-нибудь из этой троицы как-либо замешан в убийстве?

— Не имею. Я имею все основания полагать, что — никто.

— Хорошо. Но вы ведь понимаете, что я должен тщательно их проверить. Теперь о Вулфе и Гудвине. В газете писали, будто Вулф приглашен готовить форель для посла. Это так?

— Да.

— С ним договаривались вы? Лично?

— Нет. Секретарь Лисон.

— Когда они сюда приехали?

— Вчера вечером, как раз перед обедом.

— Зачем он взял с собой Гудвина?

— Думаю, чтобы вести машину. Спросите у него сами.

— Обязательно спрошу. Но сначала скажите, пожалуйста, не известно ли вам — может, за этим приглашением что-нибудь стоит? Какой-нибудь другой повод для приезда Вулфа и Гудвина?

— Нет. Мне об этом ничего не известно.

— Значит, если существует какая-то тайная причина, какой-то скрытый мотив для приглашения сюда Вулфа и Гудвина, о них знал только секретарь Лисон, который сейчас мертв?

— Не могу сказать. Мне ничего не известно.

Колвин посмотрел на Вулфа и заговорил, задрав подбородок и повысив голос.

— Вопрос к вам, Вулф. Гудвин говорит, что вас пригласил секретарь Лисон, по телефону. Кроме того, что записано в вашей памяти, существует какая-либо другая запись этого разговора?

Просиди он хоть целую неделю, более неудачного начала он бы придумать не смог.

Вулф сидел рядом со мной и медленно качал головой. Мне показалось, он промолчит, будто ничего и не случилось. Но нет. Он заговорил.

— Очень плохо, мистер Колвин.

— Что очень плохо?

— Что вы все смазали. Вы и ваши люди очень быстро и очень профессионально провели следствие, великолепно разработали эту ситуацию, хотя мне кажется, на данном этапе лучше бы употребить слово «предположение», а не «заключение». Вы даже про…

— Я задал вам вопрос! Отвечайте!

— Я отвечу. Вы даже проявили похвальное мужество в столкновении с послом и двумя миллиардерами. И я вовсе не в обиде, что вы считаете возможным, в надежде произвести на них впечатление, разговаривать со мной и более резким, и более грубым тоном, чем с ними. Однако, хоть я и не в обиде, я непременно послал бы вас сейчас к чертовой матери, но мне смертельно хочется домой. Поэтому я предлагаю следующий модус операнди. Я делаю заявление — у вас есть стенографист. Когда я закончу, вы можете задавать мне вопросы, на которые я, может быть, отвечу.

— Я уже задал вам один вопрос. Можете начать с него.

Вулф терпеливо покачал головой.

— Я вызвался сделать заявление. Разве вы не обязаны его выслушать?

Шериф, который отошел к стоящим у двери, громко сказал:

— Может, у него на нарах язык развяжется?

Прокурор не ответил. Он подтолкнул очки на место.

— Давайте, делайте ваше заявление.

— Да, сэр. — Вулф старался вести себя смирно. Ему действительно хотелось домой. — Одиннадцать дней назад мне позвонили из Вашингтона и сказали, что со мной хочет говорить мистер Дейвид М. Лисон, помощник государственного секретаря. Мистер Лисон, с которым я до того знаком не был, сказал мне, что для посла Келефи готовится выезд на рыбалку. Он прибыл в нашу страну недавно и выразил желание попробовать свежую форель, приготовленную Ниро Вулфом, поэтому меня просят оказать такую любезность. Мистер Лисон сказал, что будет мне очень признателен. Я обещал подумать, хотя и вел в этот момент очень трудное дело. Через два дня мистер Лисон позвонил еще раз, и потом еще раз — через три дня. Я дал согласие на эту поездку, и он рассказал мне, как ехать. Ни о каких других делах во время наших переговоров упоминания не было ни с моей стороны, ни с его.