Горькая брусника - Наталья Медведская

***

Полицейские добавили беспорядка в разгромленную квартиру Алёны. Пришлось целых два дня наводить в ней порядок. Среди бумаг и квитанций обнаружилась папка с документами на квартиру. Я смотрела на купчую и не верила своим глазам. Квартира под номером двенадцать по улице Березовой двести сорок приобретена за наличные, дата, расписка в получении денег. И никакой ипотеки и первого взноса, который якобы заплатил Вадим.

Зачем она врала мне и родителям? Где взяла деньги? Если их дал Веденин, почему скрывала? На эти вопросы теперь некому отвечать. Я положила документы в шкаф. Уже по привычке подошла к окну и оглядела двор. Горилла или хорошо на этот раз спрятался, или, наконец оставил меня в покое, я его не заметила. Замкнув входную дверь, постояла на лестничной площадке, размышляя, что предпринять дальше.

С утра мне нужно было сходить в институт. В клинику, в которой работал Вадим, я решила отправиться после трех часов пополудни.

В буфете института съела парочку бутербродов с сыром, запила их чашечкой кофе и почувствовала себя готовой к новым подвигам.

Улица встретила меня палящим зноем. Вот за что я не люблю город и, наверно, никогда не смогу полюбить – за запах. Отвратительная смесь выхлопные газов машин, смешивается с запахами множества потных людей, разогретых летним жарким солнцем. На первом курсе от городской суеты у меня часто болела голова, я быстро уставала и находила спасение только в скверах или парках. Среди зелени деревьев и цветущих кустарников я отдыхала телом и душой. После окончания института буду искать работу в сельской местности, в городе я оставаться не собиралась. Мои однокурсники мечтали попасть в лучшие танцевальные коллективы страны, некоторые хотели ставить танцы в театрах музкомедии, самые храбрые рвались на телевидение. Мои намерения руководить студией танцев в селе принимали за причуду.

До клиники, в которой работал Вадим, не менее пяти кварталов, но одна мысль забраться в железное горячее нутро маршрутки, отвращала от поездки напрочь. По пути я купила коробку конфет и баночку кофе.

Автостоянка перед зданием клиники пестрила множеством разноцветных машин. Я обогнула стоянку и вошла не то в сквер, не то в небольшой парк. Среди деревьев расположились корпуса Онкологического центра. У пробегающей мимо меня медсестры я поинтересовалась: «Подскажите, где находится хирургическое отделение?»

Она махнула рукой в сторону светлого трехэтажного здания. В регистратуре я узнала, где работал Веденин. Поднявшись на нужный мне этаж, подошла к дежурной медсестре.

– Ольга, – прочитала имя на бейджике, – вы не могли бы дать мне адрес Вадима Веденина.

– Как вы прошли на этаж и зачем вам адрес? – встрепенулась игрушечная медсестра.

Я небольшого роста, но эта кроха по сравнению со мной вообще пигалица. На первый взгляд ей не больше восемнадцати лет. А прошла я в отделение легко, никого не встретив по пути.

– Олечка, не сердитесь. Моя сестра была его невестой. Я хотела узнать, когда его будут хоронить и где?

– Завтра, но не в Краснодаре, его тело родители увезли домой в Кущевку. Вадим Николаевич оттуда родом. – Девушка опустила голову и стала перебирать бумаги на столе. На белый лист закапали слёзы.

– Оля, простите… – Я достала подношение. – Угостите меня чашечкой кофе и давайте поговорим. Нам, кажется, есть что обсудить.

Девушка подняла на меня заплаканные глаза.

– Как ваша фамилия?

– Зима.

– Алёна Зима – ваша сестра… – пробормотала медсестра и решительно добавила: – Необыкновенно красивая стерва.

– Была, – горько усмехнулась я. – Она умерла в тот же день, когда погиб Вадим.

– Ой, извините. – Оля закрыла рот руками.

– Так как насчет кофе, – напомнила я.

Медсестра ловко сгребла угощение и кивком пригласила меня в комнату рядом с медпостом.

– Скажите, Оля, каким человеком был Вадим? – я дождалась, пока закипит чайник, девушка нальёт в кружки кипяток и задала первый вопрос.

– О покойных плохо не говорят. – Медсестра опустила голову.

«Что-то здесь не так, – подумала я. – Она скорбит и злится одновременно. Неужели так расстроена гибелью доктора? Да и о моей сестре высказалась с неприязнью, будто ревнивица. Я смотрела на девушку и чувствовала: Оля мучается между выбором промолчать и высказать наболевшее.

– Оля, вы уже никому не навредите, а мне необходимо выяснить правду, – аккуратно нажала я на неё.

Медсестра отхлебнула горячий кофе, поморщилась, расправила складки на белоснежном накрахмаленном халатике.

– Послушайте…

– Настя, – подсказала я и пригубила напиток. От чашки пахло лекарствами, кофе показался мне ужасным на вкус. С трудом сделала ещё один глоток и поставила чашку на стол. В холле клиники я ощутила специфический запах любой больницы. Даже не знаю, как его описать: моющих средств, лекарств, йода и ещё чего-то еле уловимого, но сразу заставляющего думать о боли и беде.

– Послушайте, Настя, в сгоревшей машине Вадим находился один, никакой девушки не было.

– О-о-о, ты решила, что говорю об Алёне? Нет. Она погибла в Апшеронском районе, утонула в реке. – Слова застревали у меня в горле. Неужели я смирилась и окончательно поверила в её смерть. Всё-всё было не так в этой истории. – Оля, что случилось с Вадимом?

– Он не справился с управлением, машина упала с высокого обрыва и загорелась. – Медсестра сглотнула слюну, пытаясь остановить рыдание. – Его опознали по остаткам одежды и часам. Мобильный телефон Вадима валялся неподалеку, видимо вылетел в открытое окно во время падения. На автомобиле сохранился обгоревший номерной знак, поэтому полиция быстро установила: кому принадлежала машина.

– Ты не сказала, что за человек Веденин?

– Честно ответить?

– Желательно честно. – Я не могла поймать её взгляд. Оля всё время отводила глаза или смотрела в пол.

Две долгие минуты она теребила пуговицы на белоснежном халате. Потом решилась:

– Не знаю, как твоя сестра общалась с ним столько лет. Он был мерзким человеком, я любила и ненавидела его одновременно. Я не знала, что он несвободен. Вадим умеет преподнести себя… Что говорить в свое оправдание? Потеряла голову, не хотела видеть его подлости. Только у него я оказалась не одна. Узнала от твоей сестры. Полгода назад она пришла в клинику и высмеяла меня. Так обидно вдруг понять, что ты всего лишь временное развлечение. Пыталась поговорить с Ведениным.

Он отмахнулся: «У меня всё бабы временные».

Что я тогда пережила… Его смерть застала меня врасплох. Думала: уже перегорело, ан нет… Так тяжело. – Оля вздохнула и на гладком лбу прорезалась морщинка. – Он не стоит того…а вот тут болит. Глупое. Глупое сердце…– Девушка дотронулась до груди.

– Вадим гад и изменщик это я поняла, а какой он работник? – пыталась я получить от Ольги вразумительный ответ.