Сцена из нашей жизни - Джоанна Рид

Норман рассеянно кивнул, внимательно вглядываясь в окружающую их темноту. Если злоумышленник бродит где-то поблизости, следует быть наготове. Норман не хотел, чтобы его спутница попала в беду.

Сара вздохнула. Они уже пришли на свою улицу, а она так и не выяснила, что хотела.

— Вы гуляете так поздно, чтобы не встречаться с людьми? — спросила она.

— Угадали. Но, как видите, это не помогло.

Сара осветила его лицо фонариком, чтобы убедиться, не дразнит ли он ее. Но глаза Нормана были непроницаемы.

— Расскажите мне об этих случаях хулиганства, — сам не зная зачем, попросил он, отворачиваясь от луча фонарика.

А Сара не понимала, почему ей захотелось ответить ему. Когда она дошла до надписи «покрась меня» на гараже Уильяма Колемана, Норман вдруг начал хохотать.

— Не вижу ничего смешного в том, что такие шутки проделывают с пожилым человеком, — сердито сказала Сара.

— Да видел я этого художника! Пожилая женщина с короткими седыми волосами.

— Миссис Колеман? — не поверила Сара. — Это она намалевала надпись на стене гаража?

— Не знаю, кто она, но могу поклясться, что видел собственными глазами, как на прошлой неделе эта почтенная леди водила кистью по стене гаража. Я не обманываю вас.

— Но не могла же она совершить и все остальное?

Сара хихикнула. Похоже, автором других проделок был сам старик Уильям. Миссис Колеман — хитрая и ушлая особа — могла нарочно сделать надпись на гараже, чтобы потом изводить мужа жалобами на терроризм хулиганов. Эта парочка давно вызывала у Сары недоумение. По всем законам психологии, они должны были давным-давно разбежаться в разные стороны.

В домике Паркеров вспыхнул свет, и Сара поспешно продолжила путь. Не хватало, чтобы соседи засекли ее в компании отшельника. Чего доброго, они скоро начнут подозревать и ее в причастности к кражам!

— Вот мы и пришли! — объявил Норман, останавливаясь напротив ее дома, и, пока Сара открывала калитку, добавил: — Поскольку я пролил свет на одну из загадок этих безобразий, не могли бы вы попросить ваших юных друзей, чтобы они оставили меня в покое? Мне бы не хотелось обносить территорию рвом с водой.

— Зря потратитесь. Мальчишки переплывут его на плотах.

Абсурдность такой ситуации вызвала у Нормана короткий смешок. Когда он улыбался, то становился еще неотразимее, и Сара снова ощутила жгучую потребность в его поцелуе.

— Норман, если бы вы вели себя как нормальный человек, — сказала она со вздохом, — у нас с вами не было бы никаких проблем.

— Ну конечно, — бросил он с легкой иронией, — думаю, мне самое время заняться торговлей биноклями — скоро за мной начнется тотальная слежка.

— Вы против того, чтобы жители нашего района чувствовали себя в безопасности? — удивилась Сара, не понимая его раздражения.

— Вовсе нет. Я только возражаю против того, чтобы при этом страдали невинные люди.

— Вы хотите сказать, что вам нечего скрывать?

— Вы правильно меня поняли, мэм! — Норман широко улыбнулся. — Ночные дежурства превращают вас в ищейку. — И он отправился к себе.

Измученная разговором с упрямым соседом, Сара тоже пошла домой, вместо того чтобы продолжать патрулирование. На сегодня с нее достаточно.

Она закрыла дверь и, прислонившись к ней спиной, прижала пальцы к губам. Желание разрослось как лесной пожар и теперь снедало ее. Норман сделал свое черное дело: отвлек ее и толкнул прямо в свои объятия.

Черт! Сара направилась в ванную, по пути стаскивая с себя одежду и бросая ее на ковер. Ну не символично ли это? Первый мужчина, которого она нашла хотя бы немного интересным после смерти Ника и который напомнил ей, что она женщина, вызвал у нее похоть. Не уважение, не доверие, а откровенную похоть. Хуже того: он мизантроп и, возможно, беглый преступник.

Мне следовало влепить ему пощечину, когда он полез целоваться, запоздало спохватилась Сара.

Норман сидел в темноте у окна и смотрел, как в доме соседки одна за другой загорались лампы. Он пытался напугать ее, но Сара не поддалась — оказалась не из робких.

К сожалению, он много думал о ней, вспоминал об их поцелуе, о том, как держал ее в своих объятиях. В конце концов Норман пришел к выводу: мне необходимо уехать из этого города, прежде чем я снова поцелую ее или того хуже.

Завтра. Завтра утром я поеду к тому дому, на который смотрю почти каждый день с тех пор, как приехал сюда. И без всякой подготовки сделаю то, ради чего поселился в этом городишке: встречусь со своим отцом.

Ранним утром следующего дня Норман сидел в своей машине напротив дома отца. Нервы его были на пределе.

Иди и постучи в дверь, приказывал он себе, покончи наконец с этим делом. И после сразу сможешь смыться из Сент-Эдменса, подальше от чар Сары Коул.

Норман с силой ударил ладонями по рулю. Почему это случилось со мной именно сейчас? Почему именно сейчас я наткнулся на женщину, которой под силу оживить мои чувства? Почему вместо того, чтобы сосредоточиться на долгожданной встрече с отцом, я одержим мыслями о женщине с огромными карими глазами и с сердцем, открытым для всех, кто нуждается в помощи?

Норман глубоко вдохнул и переключил свое внимание на Джерарда Бейкера. Давний уход отца из семьи был причиной того, что Норман до сих пор не устроил свою жизнь, что он как одержимый занимал все свое время работой, сторонился людей. Если он сможет разобраться со своим прошлым, у него наконец появится шанс начать нормальную жизнь.

Время шло. Норман заставил себя выйти из машины. Он подошел к двери и негромко постучал. Не прошло и пяти секунд, как ему открыли. И время остановилось.

Норман думал, мечтал об этой минуте почти двадцать лет, но сейчас, встретившись с отцом лицом к лицу, не знал, что сказать. У обоих были одинаковые темно-каштановые волосы, но у Джерарда, правда, уже появилась седина. И телосложением мужчины были похожи — высокий рост, широкие плечи. У Бейкера-старшего до сих пор был плоский живот, хотя ему уже минуло шестьдесят.

— Если ты торговец или жулик, то не трать силы зря. У меня за душой нет ни пенни, — без обиняков посоветовал Джерард, речь которого выдавала шотландца.

— Охотно верю. — Норман подавил комок жалости в груди.

Он не желал, чтобы у него возникали какие-либо чувства к отцу, поскольку это означало бы, что старик ему не безразличен, а это не соответствовало действительности. Человек, бросивший жену и двух маленьких детей, не заслуживал снисхождения.

Джерард Бейкер, очевидно, решил, что к нему пожаловал какой-то ненормальный. В глазах у него появилась тревога, он отступил в дом и уже приготовился закрыть дверь, но Норман успел подставить ногу.

— Постой, это я, Норман.