Бастиан Швайнштайгер. Сердце команды - Людвиг Краммер

Следует пауза, взгляд переводится на диктофон: «Одна из дочерей стала врачом, другая отучилась на романиста и германиста со средним баллом 5,0, а третья окончила магистратуру по специальности «биохимия» на пятерки». Точка. Смотрит прямо в глаза. Вот такие порядки в семье Герландов.

Жизненная установка бывшего правого защитника «Бохума» базируется на трех элементах: строгость к самому себе, развитое чувство ответственности за свои поступки и воля к победе. И не зря на родине, в Руре, его прозвали Дубом. Он провел за «непобедимых»[14] 204 матча в Бундеслиге. «Я привык пахать» – так описывает Герланд себя в двух словах. Он очень рано научился ответственности. Его отец, шахтер по профессии, умер в 39 лет от инфаркта. Херманну было всего девять, и как старший из четырех детей в семье он должен был повзрослеть быстрее, чем ему этого хотелось.

Едва услышав о том, что Швайнштайгер ему как сын, он морщится. «Куда там, какой он мне сын, это слишком громко сказано, – говорит Герланд. – Басти нравился мне как неординарная личность, и мне приятно было осознавать, что он отличается от других. Он был большим озорником, прямо как я в молодости. И время от времени его приходилось осаживать. К примеру, когда он на спор покрасил ногти или явился на тренировку с выкрашенными в черный волосами, само собой, я отпустил несколько комментариев. «Заставлю тебя бегать, пока волосы снова не посветлеют», в таком духе. Я то и дело выходил из себя. Но стоит признать: он был не из тех, кто лежит на боку и ноет. И еще у него добрая душа. А каким целеустремленным он был! Всегда хотел научиться чему-то новому. Даже по средам, когда не было тренировок, после школы он созывал ребят на поле – Рензинга, Троховски, Пауля Томика. Он был одержим футболом».

И тем не менее Швайнштайгер прождал на полгода больше, чем его сверстники Троховски и Лелль, пока Герланд впервые задействовал его в дубле. Фред Швайнштайгер уже «кидался на забор Зебенерштрассе и бил копытом», вспоминает один из сотрудников клуба. Но это не произвело никакого впечатления на Герланда. «Впервые я выпустил Басти на поле под конец сезона, потому что он слишком долго держал мяч вместо того, чтобы в нужный момент сделать пас. Я тогда часто ему повторял, что хочу увидеть достойную игру на уровне молодежки на протяжении 90 минут, прежде чем он попадет ко мне в команду».

2 марта 2002 года это свершилось: Швайнштайгер дебютировал в дубле «Баварии», в матче с командой из Ансбаха: при счете 0:0 он вышел на 89-й минуте на замену Барбароса Барута, игравшего под шестым номером. Следующее появление Басти на поле произошло через два месяца. События того дня – одна из любимых историй Герланда: «За три тура до окончания чемпионата я взял его на выездной матч в Регенсбург, хотя накануне у него была игра в молодежке. В ту пору регенсбургскому «Яну» было достаточно одной победы, чтобы выйти во Вторую лигу, мы же были в таблице где-то чуть выше середины. И тут мы побеждаем 3:0! Три гола! Басти играл превосходно и пасовал когда надо – вероятно, он просто устал. Не проходит и часа, как он указывает мне на скамейку, желая, чтобы я его заменил. А я как зареву: «Швайнштайгер, тебе лет-то сколько?!» Немного погодя я смилостивился и все же вывел его из игры. На следующий день я сразу же направился к руководству, в кабинет Хенесса, и объявил: «Ульрих, Швайнштайгер готов, он теперь играет у меня в команде».

Оглядываясь на прошлое, Герланд отзывается о Швайнштайгере исключительно в положительном ключе: «Ему доставалось больше всех, и каждый раз он находил в себе силы продолжать дальше». То, что он в итоге выбился в лидеры, и то, что ненавязчивый стиль его лидерства так отличался от стиля его знаменитых предшественников – Штефана Эффенберга или Михаэля Баллака, – вызывает у Герланда «безграничное уважение. «Оуэн Харгривз несколько лет тому назад мне сказал: «Господин Герланд, когда я только перешел в «Баварию», там были настоящие лидеры, и знали бы вы, как они срывались на нас, молодежь, когда один-два паса мы делали не так, как им хотелось! Не сравнить с тем, как обращаются с партнерами Филипп и Басти, вот кто образцы! Если они замечают, что кто-то не может собраться, то они помогают ему, а не набрасываются. С этими двумя в качестве лидеров я с удовольствием играл бы в одной команде».

Переизбыток похвал? Герланд вскакивает, распахивает стеклянную дверь в коридор, по которому как раз проходит Кристина Нойманн, секретарь отдела по связям с общественностью, работающая здесь не один год.

– Госпожа Нойманн, можно вас на минуточку? Расскажите вот этому господину что-нибудь про Бастиана Швайнштайгера.

– Эм-м-м, отличный парень… – смущенно улыбнувшись, ответила она.

– Спасибо, достаточно. Именно это я и хотел услышать.

– Всегда вежливый, доброжелательный, абсолютно незаносчивый, не испорченный славой…

– Вот видите! – перебивает Герланд. – Я могу вам привести еще 50 сотрудников с какого угодно этажа. Ничего другого вы от них не услышите.

– Мы все были очарованы Басти, – продолжает Нойманн. – У него для каждого находилось доброе слово. Уезжая в Манчестер, он каждому сотруднику на прощание подарил дорогие наушники с гравировкой. Жаль, что он от нас ушел.

– Так, все, хватит, госпожа Нойманн. Иначе я начну ревновать.

Любимец Швайнштайгер; пусть даже и не сын, но отношения все равно чертовски близкие. А что по поводу отъезда в Англию? «Помнится, в тот день я еще спросил Маттиаса Заммера, почему Басти нет на тренировке, – рассказывает Герланд. – Тот вытаращился на меня и сказал: «Он больше не придет, он перешел в «Юнайтед». Для меня это известие было как снег на голову».

И хотя сам Герланд ни за что не признается в этом вслух, он все же чуть-чуть гордится тем, что направил талант Швайнштайгера в нужное русло. В конце интервью он берет со стола свой телефон и показывает видео, присланное Бастианом из Чикаго по случаю возвращения тренерского трио – Юппа Хайнкеса, Петера Херманна и самого Тигра – к работе с основным составом «Баварии»: «Рад, что вы снова будете работать втроем. Надеюсь, вы снова сумеете зажечь команду! – Швайнштайгер едет на своем кабриолете на тренировку, его волосы развеваются на ветру. – Большой привет Петеру и Юппу. Только посмотри, какая жизнь тут, в Чикаго! Чао, Тигр!»

Действовать в момент кризиса имеет смысл не только на рынке ценных бумаг, но и в большом футболе. Бастиан Швайнштайгер стартовал таким образом целых два раза: в составе сборной Германии и в «Баварии». Перенесемся же в осень 2002 года.

Провал при выходе из группы в Лиге чемпионов для одного из сильнейших клубов – это что-то новенькое в турнире лучших из лучших. Сначала 2:3 в домашнем матче с «Депортиво», затем дважды 1:2 против «Милана», а затем 1:1 в матче с «Лансом». «Пять матчей, всего одно очко, это уже просто какой-то кошмар, – выносит приговор Карл-Хайнц Румменигге, произнося речь на ужине после матча в Ла-Корунье, закончившегося поражением 1:2. – Обсуждать здесь особо нечего: то, что случилось этим вечером, не просто разочарование, это фиаско, это позор «Баварии». В банкетном зале отеля Meliá Maria стоит оглушительная тишина.