Жестокая нежность. Макс: сын как отец - Ирина Гутовская

— Не приближайся к Тине! Надеюсь, мы поняли друг друга, и объяснять больше не придётся.

— Делиться «десертом» не хочешь — в этом причина? — Эрик не унимается, тем самым провоцирует меня опуститься до мордобоя — чего-чего, а этого между мной и другом пока не было, отношения кулаками ещё не выясняли.

— Ты вообще слышишь, какой бред несёшь?! Перепил? Иди на улицу — освежись.

— Твоя реакция громче всяких слов. Тогда может быть пари — кто быстрее добьётся расположения девчонки. Померяемся силами? — «ага, силами — не этим он собрался меряться».

«Спорить на девушку?» — нет, на подобные игры никогда не подпишусь.

— Отвали! — толкнув его, направился на первый этаж клуба.

Настроение напрочь испорчено.

Надоело! Пора уезжать отсюда.

***

Внимательно оглядев танцующую толпу людей, не заметил Тину. Вся наша компания здесь, а её нигде нет…

«И куда ты делась?» — не скрою, меня охватила разъедающая тревога.

Но я не растерялся: уточнил у бармена, не видел ли он девчонку, описав её внешность и наряд. Парень ответил, что похожая на неё девушка дважды заказывала виски с колой, а буквально минуту назад, пошла в сторону туалетов.

«Плохо стало? Или как?» — резко рванул туда. Сам виноват! Упустил из вида.

Очень вовремя там появился. В одной из кабинок слышны отчаянные женские крики… Бывает же так, когда кому-то требуется помощь, то, как назло, вокруг никого нет, все куда-то испаряются — подальше от проблем.

Конечно, я сразу узнал, кому принадлежит голос… всё-таки Тина мастерски умеет влипать в неприятности…

Не теряя ни секунды, со всей дури выбил дверь туалета ногой. И увидел, как пьяный неуправляемый мужик зажимает девчонку в углу, задрал подол платья наверх и пытается снять с неё трусики. Она отчаянно кричит, плачет навзрыд и сопротивляется… да силы неравны… ей не вырваться из тугих тисков…

— Сука-а… — незамедлительно подошёл и, схватив его за волосы и одежду, отшвырнул в сторону.

Только этого мало…

Странные необычные ощущения одолевают, словно внутри долгое время жил зверь, который пробудился после затяжной спячки, потянулся, разминая затёкшие конечности, встал в боевую позу и теперь требует крови — много крови! И эти бушующие, зашкаливающие до максимального предела эмоции, на каком-то первобытном, инстинктивном, животном уровне — не поддаются контролю и руководят мной, полностью завладев в свою абсолютную власть…

Сейчас необходимо защитить… мою…

«Кто она мне? Кто?! В качестве кого хочу видеть её рядом?» — впрочем, вникать глубже в причины такого состояния — нет настроения, не в данных обстоятельствах уж точно, а с поселившимися в душе сомнениями — буду разбираться позже.

Ублюдок ответит за то, что посмел прикоснуться к Тине!

И пока он находится в растерянности, не ожидает нападения и расправы, я налетел на него. Начал технично наносить по наглой противной роже удары — один за другим. Лишь когда тот потерял сознание, кое-как смог остановиться — не без труда… Была б моя воля — прикончил бы сволочь на месте, и хорошо, что здравый смысл не покинул меня, а то натворил бы дел…

Убедившись в наличии пульса и дыхания у мужика, я переключил внимание на девчонку.

Разгневанно посмотрел на неё… Опять двоякое желание посетило: придушить малявку собственноручно и навсегда избавиться от возникших противоречий или хотя бы проучить, наказать за безрассудство; и одновременно на фоне этого — хочу обнять, утешить, уберечь, спрятать от всего мира, тогда никто и никогда не причинил ей вреда.

Или… О чём ещё мечтаю? — нескончаемый поток мучительных мыслей сводит с ума… и терзает…

— Ну что, доигралась, девочка… Понравился результат? А ведь я предупреждал тебя… — даже не знаю, к чему больше относится фраза: к случившемуся или моим сказанным ранее словам, чтоб держалась от меня подальше и отстала, наконец…

Я зол не только на Тину, но и на себя, в первую очередь, сам виноват — вообще не стоило брать девчонку в клуб, пусть лучше обижается, чем буду постоянно дёргаться от разъедающего волнения и выпутывать её из неприятностей…

Она сидит на полу. Трясётся крупной дрожью, прикрывая грудь рваными краями платья. Шмыгает носом, лицо раскраснелось — по щекам текут беззвучные слёзы, а глаза лихорадочно бегают…

«Страшно стало? Неужели дошло, к какому итогу приводит вызывающее легкомысленное поведение» — разумеется, Тину приняли за шлюху после устроенного ею публичного выступления, иначе и быть не могло…

Впредь будет думать, прежде чем что-нибудь затеять!

— Макс… — жалобно пролепетала она.

— Заткнись… — прошипел сквозь сомкнутые зубы, — не беси ещё сильнее, — и так паршивое самочувствие. — Пойдём, — уже более спокойным голосом произнёс.

Приблизившись к ней, помог подняться на ноги. Снял с себя пиджак, накинул на девчонку и, схватив её за локоть, потащил за собой.

***

Мы вышли на улицу через служебное помещение.

Это мой клуб, и поэтому вопросов ни у кого не появилось, когда увидели меня в неположенном для посетителей месте. Попутно дал указание охране проверить того мужика и, если нужно — вызвать ему «скорую». А также упомянул важный пункт: если тот захочет заявить в полицию за избиение, то камеры зафиксировали попытку изнасилования (начнёт качать права — доказательства будут не в его пользу, это не пройдёт для него бесследно).

Сегодня всё происходит не так…

Причём, помимо того, что я не из драчунов, даже имея веский на то повод, нарушил ещё одно правило — не садиться за руль, будучи подшофе. Планировал оставить машину на парковке, возвращаться домой собирался на такси, но наблюдая, в каком напуганном состоянии находится девчонка, пришлось поступиться устоявшимися принципами — ни минуты терять не хотелось. И Тина уже отрезвила своими выходками в стиле «стихийное бедствие» — ну точно ходячая катастрофа и хаос…

Пока едем, ожидаемо, она лезет ко мне…

— Макс… — прикоснулась осторожно к моему плечу и тут же отдёрнула руку. — Лучше накричи, молчание тяготит…

«Накричать? Да я придушить готов!».

— Дура! — с силой сжимаю руль. — Ты хоть понимаешь, что творишь?! В твоей голове полнейший бардак! — «не спохватись я вовремя, тот мужик трахнул бы её…» — думать об этом противно.

— Я больше не буду… только не злись, пожалуйста… — Тина снова заплакала.

— Так говорят маленькие, нашкодившие, провинившиеся дети — ты не ребёнок, научись себя вести соответствующе своему возрасту, — заметив, насколько ей плохо, решил не давить на неё и сгладить ситуацию — кому-то надо быть умнее и мудрее.

А прокручивая мысленно весь вечер, внезапно осенило: