Сестра моего сердца - Читра Дивакаруни

— Конечно нет, — отвечала Гури. — Но ты видел счета, которые пришли в этом месяце?

Уже тогда она всё замечала и не позволяла себя дурачить. Она не могла молчать, когда видела, что книжный магазин перестал приносить доход, что управляющий Харихар обманывал нас, утверждая, что цены на рис снизились, а сам просто забирал часть денег. «Ты должен проверить, как он ведет дела, — говорила она. — Он нас нагло обворовывает».

На что Биджой всегда отвечал с ласковой улыбкой:

— Гури, нельзя быть такой подозрительной! Харихар работает у нас уже тридцать лет. Он катал меня на плечах, когда я еще мальчишкой прибегал на поля. Он никогда так с нами не поступил бы.

— Ну, если он такой честный, — отвечала Гури, раскрасневшаяся от обиды за мужа, чьей щедростью все пользовались, — то не будет возражать, если ты задашь пару вопросов, чтобы сравнить то, что скажет он, с тем, что мы услышим от других.

Но Биджой лишь качал головой:

— Я не собираюсь совать нос не в свои дела и оскорблять Харихара из-за нескольких рупий. Никто из рода Чаттерджи до такого не опускался.

Он говорил своим обычным, спокойным, но то же время совершенно непоколебимым тоном. Гури знала, что спорить с Биджоем бесполезно и замолкала. Она была уверена, что главная обязанность жены — поддерживать мужа.

Твоя тетя Гури была превосходной женой, и ее превосходство украшало ее, потому что проистекало из доброты в сердце. Оно восхищало меня, я даже немного завидовала ей. Но позже я поняла — лучше бы она была другой. Если бы Гури была настойчивее с Биджоем, если бы использовала хитрости, на которые идут женщины с любимыми мужчинами, чтобы добиться своего: слезы, угрозы, обиды и ласку, то, возможно, сейчас он был бы жив.

В глубине души Биджой понимал, что Гури права — доходы Чаттерджи таяли стремительно, как убывающая луна. Думаю, именно поэтому он согласился отправиться с твоим отцом в рубиновую пещеру.

Но прежде мы узнали, что Гури и Налини в положении.

Мы все так обрадовались, когда узнали, что они забеременели почти в одно и то же время. Но больше всех был счастлив Биджой. Он мечтал о ребенке все семь лет с тех пор, как женился. А то, что беременны были обе женщины, казалось ему просто чудом и очередным доказательством того, что Гопал приносит удачу в семью. Он осыпал Гури и Налини подарками — одинаково дорогими — уж такой он был человек, и следил за тем, чтобы врач приходил к ним каждый месяц. Для них готовили любые блюда, каких только желала душа. Твоя мать довольно плохо себя чувствовала во время беременности и как-то зимой сказала, что хочет манго. Биджой тут же отправился на один из самых дорогих рынков и купил дюжину плодов манго за немыслимые деньги. Он очень хотел, чтобы Налини была счастлива.

Но моя мать не была счастлива и даже не скрывала этого, как в начале замужества. Не заботило ее и то, что ребенку, находящемуся в утробе матери, передается все, в том числе и материнская печаль. Казалось, Налини было всё равно — какое-то странное отчаяние овладело ею. Когда ее ноги стали опухать и фигура начала терять былую стройность, всё больше напоминая огромный бесформенный мешок, мама поняла, что теряет свое единственное богатство — красоту, а вместе с ней и свой единственный шанс в жизни. Она чувствовала, что дальше будет только хуже. Мама знала, что обречена состариться и умереть в чужом доме, в котором жила последние три года, и ее упреки становились всё злее. «Ты мужчина или букашка? — кричала она на моего отца. — Как долго еще ты собираешься клянчить еду у своего кузена, пользуясь его добротой? Сколько еще ты собираешься гоняться за призрачными мечтами, как собака, пытающаяся поймать свою тень? Почему ты не хочешь пойти работать, как все мужчины? Неужели ты не видишь, как на нас смотрит даже прислуга, как нас обсуждают на кухне? У них нет ни малейшего уважения к нам». И, наконец. «Да если бы ребенок знал, какой у него будет отец, ему бы стало стыдно за тебя, он бы предпочел умереть, чем иметь такого отца, как ты!»

Сначала папа пытался не обращать внимания на эти слова — ведь мама на самом деле так не думала. Все знают, какими несносными бывают беременные: из их глаз течет вода, а с языка срывается пламя. Когда по вечерам отец сидел с Биджоем на террасе и играл на флейте, тьма охлаждала кожу и была похожа на тихую и глубокую воду озера, на котором появлялась легкая рябь от звуков флейты.

Но слова о ребенке сильно ранили его, мысли об этом отравляли ему жизнь, словно в его кровь впрыснули яд.

И вот однажды рано утром, когда даже прислуга еще не проснулась, мой отец ушел и пропал на три дня. И когда взволнованный Биджой уже собирался пойти в полицию заявить о пропаже брата, отец вернулся с рубином.

— На заходе солнца Гопал, распахнув ворота, мчался по подъездной дорожке, посыпанной галькой, — продолжала Пиши. — Последние солнечные лучи играли на его взъерошенных волосах. Двухдневная щетина покрывала его лицо, а одежда была вся в грязи. Но его глаза сияли, как у пророка или у сумасшедшего. Он, смеясь, закричал, чтобы мы поскорее пришли и посмотрели, что он принес.

На его ладони лежал рубин, сияющий, как лед и огонь одновременно, как слеза Джатайю, мифического дракона-птицы. Камень был таким большим, что у каждого, кто его видел, перехватывало дыхание от восхищения, и даже моя мать слушала рассказ мужа о пещере, не проронив ни слова.

Гопал рассказал нам, что встретил одного человека (где, и как его звали, мы, правда, так и не услышали), который узнал от своего прадеда о пещере в глубине джунглей Сундарбана, где были тысячи таких рубинов. А прадеду про пещеру рассказал один саньяси[28], которого он встретил во время паломничества. Прадед отколол там три камня, а на обратном пути отдал их на шлифовку лучшим ювелирам Калькутты. И вот один из этих трех камней и принес Гопал.

— А почему три? — спросила Гури, хмурясь.

— Именно столько позволили взять злые духи, охраняющие пещеру, как сказал саньяси, — ответил Гопал и рассмеялся, потому что сам не верил в такие предубеждения.

После того как у прадеда оказались все три камня, несчастья одно за другим стали преследовать его и членов его семьи, и он был вынужден продать два из них. Но один, самый красивый, он оставил правнуку. Теперь беды вновь стояли у них на пороге, и они были вынуждены продать и третий камень. Или же правнук должен был разыскать эту пещеру.

— А что, он сможет ее найти? — нетерпеливо спросил Биджой, судя по всему, поверивший в эту историю, больше похожую на сказку.

— Он считает, что сможет, — ответил Гопал. — Прадед рассказал ему, как туда добраться, но предупредил, что пещера проклята, и навлечь на себя гнев духов, охраняющих ее, очень легко. Они пустились бы в такое путешествие лишь в случае крайней нужды. И как раз сейчас этот человек находится в бедственном положении и хочет рискнуть. Только ему нужен партнер, благородный и смелый человек, тот, кто сможет собрать необходимую сумму для экспедиции.