Простить и поверить - Вера Эн

Мысли под ее взглядом так и норовят запутаться, но Димка все же героически выуживает нужную.

— Только наоборот, Черемных! — предупреждает он. — Сначала вальс, потом секрет. И не думай там, что мне очень хочется с тобой танцевать!

Зря он это добавляет. То есть не зря, конечно, а очень даже уместно, чтобы Ленка не насочиняла себе черт весть что, вот только она снова опускает глаза, и от этого Димке становится тошно.

— Тебе хочется восстановить репутацию, это ясно и без пояснений, — старательно ровно говорит она и поднимается из-за парты. — Так что, уговор, Корнилов? Только чтобы без гона, иначе я первая скажу, что ты вальс приходил ко мне клянчить. Будет тебе репутация!

Димка усмехается и тоже встает на ноги, моментально оказываясь почти на голову выше Черёмы. Она в одиннадцатом классе была совсем еще девчонкой. А Димка давно ловил томные завлекающие взгляды.

— Уговор, Черемных! — бросает он и зачем-то хлопает ее по плечу. — Сегодня первое занятие. И никаких возражений!

Он уходит, зная, что Ленка примет все его условия. Не подозревает только, во что все это выльется. Завела гордыня туда, откуда не было выхода. Но об этом Киру знать, разумеется, не полагалось.

— И вы танцевали потом с этой девчонкой вальс? — с придыханием спросил Кир, глядя на отца неожиданно восхищенными глазами. Ему Дима, разумеется, рассказал не все: только то, каким образом он сразил отличницу Ленку, и его сентиментальный сын увидел в этом повод для гордости отцом. Дурачок! — А почему у бабушки фоток не сохранилось?

— Нет, не танцевали, — мотнул головой Дима и уставился в автобусный проход: видеть сейчас его лицо Киру не полагалось. — Она… уехала незадолго до Последнего звонка. Да и я… пропустил его по собственной дурости.

Кир замолчал, то ли ожидая продолжения, то ли переваривая информацию. Продолжения для него у Димы не было. Зато, как оказалось, оно было у Кира.

— Пап, а ты влюблен в нее, да, был? — из каких-то ему одному известных деталей вывел он и в упор посмотрел на отца. Дима не оборачивался, просто ощущал его взгляд на себе. И, наверное, даже предвидел слова: — А почему тогда не удержал? Ну ты же сам меня учил, что всегда надо добиваться того, что хочешь, и не отступать перед трудностями!

Дима криво усмехнулся — снова так, чтобы не увидел сын. Знал бы он правду — никогда бы больше не взглянул на него с восхищением. Но, пожалуй, Диме довольно и одного презирающего его человека.

— Сложно все, Кир, — попытался отделаться общими словами он. — Мир ведь — он не делится только на черное и белое. Есть разные обстоятельства, которые…

— У-у… — протянул Кир и тоже отвернулся к окну, — ясно все с тобой, пап! Я думал, что ты просто найти ее не сумел. А ты даже и не пытался!

Дима сдержал вздох. Разочарование сына больно резануло по растравленному сегодня сердцу, и этому же самому сердцу требовался хоть какой-то бальзам, а потому Дима решил умаслить сына, доверив ему некое подобие тайны.

— А слыхал, что сегодня прежний руководитель «Автовлада» возвращается? — как бы невзначай поинтересовался у Кира он, но тот лишь передернул плечами.

— Это который Черемных? — так и не переведя взгляд на отца, поинтересовался он. Дима удивленно вскинул брови, пытаясь сообразить, откуда Кир знает эту фамилию.

— Почему Черемных?

Сын снова передернул плечами, но теперь уже соизволил отвести свои очи от окна.

— У владельца твоего сервиса фамилия Черемных, — сообщил он и покачал головой. — Ты что, не знал, пап? Ты вообще в каком мире живешь?

Кажется, он еще продолжал говорить что-то уничижительное, но Дима его больше не слышал. У него наконец сложился пазл и стала понятна причина, по которой он сегодня увидел Ленку. Она была дочерью хозяина «Автовлада». И, очевидно, начальницей Дмитрия Корнилова…

Глава 4

А ведь тогда она поверила в то, что Димка влюбился в нее по-настоящему. Невозможно было ему не поверить, хоть он и не говорил и даже как будто не намекал на какие-то нежные чувства. Зато целовал так, что у Лены подгибались ноги, а еще смотрел своими темными глазищами, прожигая насквозь, и как будто обещал, что эти их так неожиданно начавшиеся отношения по-взрослому серьезны. Лена, во всяком случае, тогда была абсолютно в этом уверена.

Пока он не предал ее, растоптав все то светлое, что было между ними, и оставив в душе незаживающий след унижения и ненависти. Которая сейчас, словно серный источник из-под земли, растеклась по всему телу и подступила к горлу, едва не выплеснувшись наружу.

Лена почувствовала подступающую тошноту — как всегда, когда ее с головой накрывали эти самые отвратные воспоминания в жизни. Она даже к психологу в свое время ходила, чтобы избавиться от подобной напасти. Но сейчас взгляд Корнилова оказался лучшим доктором. Что в нем было, Лена даже не стала разбираться, однако паника — вечная спутница ее двенадцатилетнего одиночества — вдруг отступила, оставив только чистую праведную злость. Столь сильную, какой она еще никогда не испытывала.

У Лены даже руки зачесались в непреодолимом желании прямо сейчас, у всех на виду подойти к Корнилову и влепить ему пощечину. И плевать на пацана, похожего на него как две капли воды: пусть видит, каков на самом деле его папочка! А еще лучше было бы, если бы где-нибудь поблизости оказалась его жена: Лена с огромным удовольствием понаблюдала бы потом, как он с ней объясняется. Да еще и поинтересовалась бы между прочим, танцевала ли та уже для милого стриптиз, и посоветовала не затягивать, пока ее не обогнал кто другой.

Ох и славная месть бы получилась! И откровенная растерянность на лице Корнилова так и подстегивала осуществить свое желание.

Лена дернулась было вперед, но сжатая чьими-то чужими пальцами рука вынудила притормозить. А встревоженный смутно знакомый голос немного разогнал морок ненависти.

— Ваш приятель, Елена Владимировна?

Она обернулась, фокусируя взгляд на Николае Борисовиче и не сразу вникнув в суть его вопроса, однако следом категорично покачала головой. Таких приятелей ей и даром было не надо!

— Первый раз вижу! — без единого колебания солгала она. — Просто терпеть не могу, когда люди не умеют себя вести, вот и хотела сделать замечание. Вроде взрослый человек…

С этими словами она решительно отняла руку и столь же решительно направилась к сервису. Николай Борисович извинительно хмыкнул, как будто именно он был виноват в том, что у Корниловых на генном уровне отсутствовало чувство