Вторая жизнь - Татьяна Бродских

– Леди Рибианна, я прошу вас стать моей женой, – опустился он передо мной на одно колено.

Неожиданно, я была уверена, что он еще пару дней подумает, взвесит варианты. Да и мне бы подумать, но судя по глазам, пронзительным, серьезным, он хочет услышать ответ сейчас. Как дед говорил? Довериться интуиции, а если она молчит? Да что тут думать, я весь вечер только на него смотрю.

– Я согласна, лорд Двэйн, – вложила ладонь в его протянутую руку. По крайней мере, мужем у меня будет настоящий мужчина, а не раскрашенный «петух».

* * *

Двэйн ходил по своему кабинету, невзирая на поздний час или, скорее, ранний, за окном светало. У него до сих пор не укладывалось в голове, как так вышло, что он помолвлен. Задавая свой вопрос Рибианне, он готовился к отказу, в лучшем случае ожидал уклончивое: «Мне надо подумать», или застенчивое: «Я не могу вам ответить без одобрения папеньки». В душе он был рад, что все так быстро разрешилось и можно заняться делами, ведь невеста найдена и даже одобрена королем. Потому что это первое, что он на радостях сделал: схватил Рибианну за руку и представил королевской чете, как свою невесту.

С семьей Монфри у герцога Варрийского не было особых трений, если дед невесты и подворовывал из казны, то делал это столь виртуозно, что уличить его в этом не было возможности. Но из-за постоянных кляуз, доносов, Двэйн был вынужден раз за разом приходить в казначейство с проверкой. И он справедливо полагал, что герцог Анзорский крайне негативно воспримет его в качестве зятя. А влияние семьи Монфри столь велико, что они вполне могли оспорить помолвку, именно поэтому Двэйн сразу направился за одобрением к королю. Все знали, что Августин не любит менять свои решения.

Но теперь, когда первый накал эмоций спал, пришли некоторые сомнения. Ладно, ему приказал король срочно жениться, а Рибианна? Почему так быстро согласилась она? Надо заслать с проверкой своих людей в поместье семьи Монфри. Вдруг болезнь девушки всего лишь фикция, и ее родители прячут более прозаическую причину ее долгого отсутствия в столице. Двэйн слишком хорошо знал изнанку светского общества, и незаконнорожденным ребенком его было не удивить. Еще раз поразмыслив над ситуацией, герцог Варрийский решил не делать скоропалительных выводов, ведь свадьба по традиции состоится через полгода, этого времени с лихвой хватит на выяснение всех подробностей жизни девушки.

Два дня герцог Варрийский не вспоминал о своем изменившемся статусе. Его можно было понять: в считанные часы стать женихом, неудивительно, что из-за навалившихся дел он совсем об этом забыл. И особенно неприятно, что ему об этом напомнил кузен, он же Августиан Третий собственной персоной. Причем язвительно так, как он любит и умеет, дескать, не успел обручиться, а уже прячешь невесту. А жива ли еще девушка? Тут уже ставки делают, доживет ли девица до свадьбы? Ладно бы только это, но еще пришлось выслушивать нотации своего сюзерена, что за девушкой надо ухаживать, дарить подарки, делать комплименты, улыбаться. В общем, все то, чтобы невеста хотя бы выглядела счастливой, чтобы не было этих идиотских слухов и домыслов. Ведь ими вполне могут воспользоваться родители девушки для расторжения помолвки, есть и такая статья в законодательстве.

Как не неприятно было осознавать, но братец опять прав: сделал девушке предложение и пропал на пару дней, даже посыльного с цветами не отправил. А теперь этим уже не обойтись, придется ехать самому, успокаивать, выслушивать заслуженные обвинения. Больше всего он не любил женских слез и истерик, как и каждый мужчина. Что там кузен говорил о подарках? Надо было спросить, что принято дарить при помолвке. Но отвлекать короля по такой мелочи не хотелось, поэтому, увидев в коридоре одного из подчиненных, который недавно женился, он решил спросить у него.

– Милейший, как вас там, подойдите, – «милейший» затравленным зверем посмотрел на своего легендарного начальника.

– Баронет Нейсон. Добрый день, Ваша Светлость, – склонился мужчина в поклоне. – Чего изволите?

– Баронет, вы ведь женились недавно? – спрашивать сразу про подарки герцог посчитал нетактичным.

– Полгода назад, Ваша Светлость.

– Неважно, и что же вы дарили невесте?

– Разное, всего и не упомнишь, Ваша Светлость, – побледнел молодой человек. Он явно не понимал, куда клонит герцог. Ведь тот никогда не задает вопросы просто так.

– И что подарили на помолвку, не помните? – сузил глаза герцог, нутром чувствуя подвох.

– Помню, колье, бабушкино, – начал заикаться молодой подчиненный, то бледнея, то краснея.

– Идите, работайте, – распорядился Двэйн, сделав пометку у себя в голове проверить этого баронета, что-то он слишком паникует из-за, казалось бы, простых вопросов.

Значит, какой-то баронет подарил фамильное колье на помолвку, а он, герцог, ничего. Плохо, очень плохо, такие вещи женщины не прощают. Отдав распоряжение заместителю, что его сегодня уже не будет, отправив посыльного за корзиной цветов подороже, герцог направился сначала к себе, чтобы порыться в фамильных драгоценностях, наверняка там найдется что-то подходящее.

Среди изобилия драгоценностей, как женских, так и мужских, он выбрал гарнитур из белого золота с голубыми топазами в россыпи мелких бриллиантов. Глядя на него, перед мысленным взором вставали искрящиеся радостью голубые глаза девушки.

К особняку герцога Анзорского Двэйн подъехал во всеоружии, даже камзол надел синего цвета, а не черного, как обычно. Подхватив корзину с цветами, он позвонил в дом. Дверь ему открыла служанка.

– Доложи леди Рибианне, что к ней прибыл жених, – решил Двэйн не пугать прислугу своим громким именем, опять же сегодня он достаточно выслушал нотаций, и у него не было настроения еще с родителями девушки ругаться.

– Миледи в библиотеке, она просила не беспокоить, – тихо прошептала девушка.

– Просила не беспокоить, если ее спросит жених? – подозрительно спросил Двэйн. «Началось», подумал он.

– Нет, про жениха она ничего не говорила, – бледнея, ответила девушка, явно не зная, как поступить.

– Давай, ты проводишь меня к хозяйке и спросишь, примет она меня сегодня или нет, – попытался мило улыбнуться герцог, но не вышло, а у девушки наметился нервный тик.

Но она все же позволила ему войти, и пошла вперед, указывая дорогу. Двэйн не отставал, попав в дом, он не собирался его покидать, не переговорив со своей невестой. Библиотека ничем не отличалась от его собственной. И это уже было странно: редко кто из знати имел столько книг. Окинув взглядом комнату, Двэйн не сразу заметил Рибианну, потому что никак не ожидал увидеть ее на полу в непристойной для благородной леди позе. Она ползала по разложенным в каком-то только ей ведомом порядке бумагам, что-то бормоча себе под нос. Вид обтянутого платьем зада нареченной заставил Двэйна нервно сглотнуть, а мысли приняли однобокое направление.

– Миледи, к вам пришли, – промямлила девица, кажется, уже в третий раз. Двэйн поправил шейный платок. То ли в комнате было душновато, то ли пикантный вид собственной невесты так на него подействовал.