Неуловимые тени - Сергей Бакшеев

— Ой, простите, это старая, завалялась. Я вам принесу сегодняшнюю.

Легкое движение воздуха туда-сюда — и перед Маратом появилась свежая булочка.

— Устал после смены, не заметил. Голодный, — признался он и порадовался, что лишился завтрака. Хоть в этом врать не пришлось.

— А где вы работаете? — поинтересовалась Алина, не торопясь пробивать товары.

— Капитан полиции.

— О! — глаза и рот кассирши приняли форму произнесенной буквы.

— Дома одному тоскливо, решил к приятелю заглянуть, он участковым у вас работает.

— Вы нашего Травкина знаете?

— А что? Регистрация нужна? — Марат посчитал, что можно уже и улыбнуться.

— У меня с документами в порядке. Но подруга собирается приехать.

— Подруга, — мечтательно произнес Марат, — а у меня с подругами…

Он вздохнул и придал лицу скорбное выражение, которое тут же сменилось озабоченностью. Марат разглядывал замороженную упаковку:

— Скажите, Алина, а эту штуку можно в СВЧ разогреть?

— Ну что вы, тут же фольга. Ее надо поставить в духовку.

— Я только микроволновку умею включать, — честно признался Марат.

— Для микроволновки другие блюда. Хотите, покажу?

— Запеканки захотелось. Такую мама в детстве готовила, а я ее с молоком уплетал.

Кассирша деловито переглянулась с напарницей: не упускать же! Та подошла и бухнула на прилавок три бутылки пива.

— Мужчина, пиво возьмите. Сегодня акция — три по цене двух.

Валеев бесхитростно улыбнулся:

— Я за рулем.

Пышногрудая поджала губы и молча кивнула кассирше: везет некоторым, прикрою.

— А знаете, что? — приободрилась Алина. — У меня как раз смена заканчивается, могу научить вас пользоваться духовкой.

— Алина, даже не знаю… — Оперативник расплылся в благодарной улыбке. — Меня Маратом зовут.

— И разве это суп? — Кассирша потрясла баночку сублимированной лапши. — У меня дома есть борщ, вчера приготовила. А борщ на второй день самый вкусный.

— Борщ, — Валеев мечтательно закатил глаза. — И вы меня угостите?

Ответом была широкая улыбка счастливой женщины.

— Тогда и на десерт что-нибудь возьмите, — предложил Марат. — Что вы любите?

Алина не стала скромничать и выбрала ту же коробку конфет, что он видел у поэта.

Продавщица жила неподалеку, но Валеев подвез ее на машине, и даже взял под руку, когда они заходили в подъезд. Хорошо, что путь оказался недолгим, иначе бы он не выдержал — повадки полицейского перли напролом через вынужденную актерскую маску.

Валеев сорвался, как только переступил порог квартиры. Жизнь с Еленой отучила его от бранных слов. Оказалось, что существуют безобидные аналоги, все зависит от эмоций при их произношении. Сейчас он себя не сдерживал:

— Так, гражданка, спектакль окончен. Я действительно опер, и при исполнении могу применять силу. Ты это понимаешь?

Продавщица похлопала глазами, ничего не понимая.

— Слушай сюда, — пояснил капитан. — Ты возвращаешь сумку, которую вчера приобрела у поэта-алкаша, и я о тебе забываю.

— Сумку? — Глаза Алины начали тускнеть. Она еще не верила, что созданное в ее мечтах будущее, не успев начаться, уже рушится.

— А это что такое?

Марат заметил под вешалкой новые кроссовки. Именно такие были в сумке Насти. Он сверился с размером на подошве — совпадает. И понял, что близок к цели.

— Краденные вещи. Где остальное?

На продавщице не было лица, она молчала. Оперативник втащил женщину в комнату, толкнул на диван. Алина прикрыла глаза руками, чтобы скрыть выступившие слезы.

Валеев обошел квартиру, в поисках спортивной сумки. Слезы Насти были для него в тысячу раз важнее, чем обида пособницы вора. Осмотр квартиры ничего не дал.

Он вернулся к продавщице, отдернул ее руки от лица и потребовал:

— Слушай меня внимательно, Алина. Вчера произошло ограбление. Поэт уже признался. Если ты не отдашь похищенное, сделаю тебя не просто соучастницей, а организатором преступления. Пять лет колонии получишь запросто!

— Я ничего не организовывала. Он просил выпить, а я в долг не даю.

— Где вещи?

— Я примерила, все маленькое, только кроссовки подошли. И еще полотенце взяла — там, в ванной.

Марат метнулся в ванную комнату и вернулся с влажным махровым полотенцем с крупной надписью «Russia». Он потряс им над продавщицей, словно грозил придушить.

— Где остальное?

— У меня нет.

— Советую сказать по-хорошему.

— Утром передала через водителя маршрутки дочери в Молдавию. Он в шесть утра уехал.

— Звони, пусть возвращается, — оперативник едва сдерживал ярость.

— Я не знаю телефона, он меняет симку.

— Врешь!

— Я позвоню домой в Молдавию. Обратным рейсом он привезет. Я не воровка. — Алина обхватила голову и затряслась от рыданий.

Валеев посмотрел на часы — микроавтобус не догнать — и почувствовал себя слабым и беспомощным. Ноги подкосились, он плюхнулся на диван рядом с перепуганной продавщицей. Так хорошо все началось — и на тебе! Впору было и ему хвататься за голову.

Стемнело. Косые капли дождя монотонно барабанили по черной «хонде». Небольшую площадь с потрескавшимся асфальтом освещали лишь два фонаря, напоминавшие уставших часовых у входа в административное здание.

Зам главы города Мальков вышел из дверей около восьми. В его портфеле лежала взятка за решение вопроса без проволочек. Размашистая подпись под документом — и плотный конверт с купюрами перекочевал из рук предпринимателя в портфель чиновника. Все так обыденно, что даже не радует.

Подняв воротник куртки, Мальков переступил через лужу и плюхнулся за руль новенькой «хонды». В машине было холодно и сыро. Заурчал двигатель, шум теплого воздуха несколько минут боролся с липкой влагой, выдавливая ее к краю лобового стекла.

Легковушка тронулась в путь. Проезжая мимо храма, Мальков перекрестился, благодаря Всевышнего за еще один удачный день. На Рождество он непременно передаст скромное пожертвование батюшке — без лишнего пафоса, лишь пару строк просочится в районную газету. Он бы жертвовал больше, но видит бог, самому на жизнь еле хватает.

Мальков, сбавив скорость, проехал мимо недавно построенного трехэтажного дома с эркерами за кованной оградой. В доме всего двенадцать квартир, только для своих, и в одной из них будет жить он. Ремонт квартиры почти закончен, но сколько же денег уйдет на обстановку, чтобы не отстать от соседей.