Эви хочет быть нормальной - Холли Борн

Я шумно вздохнула:

– Пропал.

– Что, серьезно? Не можешь его найти?

– Не-а. Я оставила его с Джейн и пошла на кухню, а когда вернулась, его уже и след простыл.

Лотти закатила глаза, сжала губами сигарету и зажгла ее:

– Дай угадаю. Джейн была слишком занята, потому что приносила всю себя на алтарь любви к Джоэлу, и ни на что другое ее попросту не хватило.

Я хохотнула, но мне тут же стало стыдно за свою стервозность. Лотти никогда особо не стеснялась в выражениях.

– Откуда ты ее знаешь? – спросила я.

– Мы с ней и с Джоэлом в одной группе по философии. Сперва мне показалось, что она очень даже ничего, но потом… не прошло и недели, как она сошлась с Джоэлом. А ты ее откуда знаешь?

– Мы лучшие подруги… – ответила я, и вдруг поняла, что это просто детский лепет. – Точнее, были ими в средней школе. По-моему… она просто влюбилась, вот и все.

– Влюбилась? – переспросила Лотти и передала зажигалку Эмбер, у которой изо рта тоже торчала сигарета. – Да она же никого, кроме себя любимой, в этой жизни не ценит!

– Лотти…

– Да хорош, это же чистая правда. Она только и говорит что о себе. На худой конец, о Джоэле. Я ведь даже не знала, что вы дружите! Она ни разу о тебе не упоминала.

Эта новость уязвила меня, но потом я вспомнила, как Джейн крепко держала меня за руку, пока я ревела в школьном туалете после очередной серии панических атак.

– Зато подруга она хорошая… – начала я, а потом неуклюже попыталась сменить тему. – А я и не знала, что ты куришь[6]!

Лотти посмотрела на свою сигарету так, будто только что ее заметила.

– Вообще-то нет. Мы только сегодня начали, скажи, Эмбер? – ответила она и легонько толкнула свою рослую подругу.

Эмбер неуверенно выдохнула струйку дыма, ужасно закашлялась и посмотрела на меня:

– Так куда же, по-твоему, делся твой парень?

– Не знаю, – со вздохом призналась я. – Вечер с самого начала не задался. Наверное, я ему не нравлюсь.

Эмбер снова выпустила в ночной воздух неуклюжее облачко дыма.

– Наверное, он так напился, потому что ужасно нервничает. Ты наверху искала? – спросила она.

– Нет.

– Ну так сходи туда, разыщи его и засоси по самые гланды!

– Мерзость какая! Но за совет спасибо.

Я оставила их и дальше сидеть в беседке и вернулась в дом. Лестница на второй этаж по-прежнему была запружена людьми, и, пробираясь между ними, мне приходилось то и дело кричать: «Извини!» Музыка сотрясала стены, и от нее противно гудело в ушах.

Я дернула за ручку первой двери. Ванная комната. На полу у унитаза поблескивает лужица рвоты. Жуть.

Я проверила еще пару комнат, но безуспешно. Последней была спальня Анны – то еще запретное местечко. Всем, кто направлялся наверх, Анна неизменно кричала: «Только не смейте перепихиваться в моей постели!» Но она же не запрещала какому-нибудь пьянчуге свернуться на этой самой кровати калачиком и отключиться (а я подозревала, что с Итаном именно это и произошло).

Я взялась за ручку и повернула ее. Внутри было темно. Откуда-то из глубины слышались звуки. Звуки страстного секса.

– Боже, прошу прощения, – пробормотала я и залилась краской, осознав, что тут происходит.

Луч света упал на сплетение полуголых тел. Из-за растрепанных волос Анны вынырнуло лицо Итана. Ну да, ей-то тут перепихиваться можно. Это же ее постель. Логично, ничего не скажешь. Я развернулась и ушла.

Как все началось

На. Первом же. Свидании.

На. Первом же. Свидании.

– На. Первом же. Свидании.

– Понимаю, солнышко, – успокаивающим голосом проворковала Лотти, ласково гладя меня по голове. Они с Эмбер сели в такси вместе со мной.

– Отвезите нас на Давлэндс-Хилл. На самую вершину, – попросила она водителя.

Он резко обернулся, явно желая возразить:

– А не поздновато ли?

– Мы уже взрослые девочки. Везите.

Я тупо уставилась в окно на проносящиеся мимо мрачные пейзажи. Сознание мигом заполнилось жуткими мыслями, а следом за ними пришли и другие – еще похлеще.

Я не заметила, как Эмбер гладит меня по руке, не видела участия в ее взгляде. Не заметила и того, как Лотти заплатила водителю и вытащила меня из машины на колючую траву. Пришла в себя я только тогда, когда меня усадили на скамейку с видом на город и предложили сигарету.

– Нет, спасибо, я не курю.

– Сегодня можно, – сказала Лотти и сунула сигарету мне в рот.

– Я даже не знаю, как это делается!

– Гадость та еще, знаю. Думаю, с понедельника брошу.

Я подалась вперед, к Лотти, и она зажгла сигарету, а потом я затянулась так сильно, как только могла. Меня тут же скрутил приступ кашля.

– Ка-ка-я га-дость! – процедила я.

– Я же говорила.

– Зато теперь я чувствую себя как-то… драматичнее, что ли. Наверное, это даже хорошо?

Эмбер рассмеялась, но ее тоже разобрал кашель. Она сплюнула и стала судорожно откашливаться, а я откинулась на спинку скамейки, чувствуя смутную радость от того, что сумела насмешить свою потенциальную подругу.

Вид отсюда открывался потрясающий. Город простирался внизу, точно океан желтых и красных огней. Эта красота завораживала, несмотря на пронзительный холод. Тревога внутри постепенно растворилась, точно конфетка на языке. Картина, представшая перед нами, была огромна, она была точно Голиаф против моих ничтожных тревог, которые тут же боязливо попрятались по норам.

Лотти принялась хлопать Эмбер по спине, пока кашель наконец не стих.

– Спасибо вам, – начала я, глядя прямо перед собой, во мрак. – Спасибо за то, что… увезли оттуда, помогли отвлечься от всего этого.