Санта-Клаус и другие - Сергей Юрьевич Саканский

– Каким это образом?

– При свете дня обошел место преступления номер два, там, где были слышны выстрелы. Заглянул на полигончик, где тренировался Жора. Чуешь, к чему я клоню?

– Он нашел пулю!

– И даже две. Одна в стволе дерева, другая – в грибке над детской песочницей.

– И пули с места преступления совпали с теми, что в мишени?

– Именно. И Жоре, и его хозяину придется ответить на довольно сложный вопрос.

– К ордеру на обыск это никакого отношения не имеет.

– Да, но вряд ли такая мысль придет им в голову. Пугнем как следует, авось этот номер и пройдет.

Так и вышло. Похмельный Жора сначала не хотел даже открыть дверь, но Пилипенко достал из кармана пулю и со значением показал ему. Жора был явно напуган. Хозяин в домашнем халате спустился по мраморной лестнице в вестибюль.

– Мы хотим, – твердо сказал Пилипенко, – чтобы ваш сотрудник объяснил, каким образом пули из его пистолета оказались на месте преступления. Также мы хотим, чтобы вы показали нам дом, в котором, как нам известно, есть потайные комнаты, что на наш взгляд имеет отношение к совершившейся здесь трагедии.

Хозяин выслушал эту речь молча, полуприкрыв глаза. На вид ему было лет пятьдесят, бледное землистое лицо казалось гладким и непроницаемым, словно пластмассовая маска.

– Во-первых, я не отвечаю за действия своего сотрудника, – холодно сказал он. – Во-вторых, устройство моего дома не имеет никакого отношения к его действиям.

Крепкий оказался орешек, что, впрочем, и неудивительно, если ему удалось сколотить состояние, подумал Жаров. Но хозяин, между тем, продолжал:

– Однако, я не вижу никаких препятствий к тому, чтобы показать вам дом. Если, конечно, вы будете выступать в качестве гостей и вести себя соответственно.

Они поднялись на второй этаж, прошли в тот самый зал, где стоял снеговик. Стоял вчера, но сейчас его уже не было. За одной из вертикальных картин оказалась потайная дверь. Хозяин просто надавил на картину и распахнул ее.

Жаров ожидал увидеть за этой дверью что угодно – только не то, что на самом деле увидел. За дверью не было ничего особенного – просто пустая просторная комната. Винтовая лестница вела наверх. За узкой полуоткрытой дверцей просматривалась ванная, другая такая же дверь, вероятно, вела в туалет. Посередине потолка ярко сиял правильный ромб – выход световода, который проводил в эти внутренние покои дневной свет.

– На втором этаже еще комната, поменьше, – сказал хозяин. – Хотите посмотреть?

Пилипенко нахмурился, вялым голосом спросил:

– Зачем вам все это, Петр Васильевич?

– А вы не догадываетесь?

– Тайное убежище?

– Да. У меня, видите ли, очень сложная жизнь. Это место в доме – тайник. В случае внезапного нападения, есть где схорониться. И не надо никуда бежать.

Вот так, всего лишь… Чудеса существуют лишь для того, чтобы в них верить. Пилипенко и Жаров снова спустились в вестибюль, где их поджидал Жора, изрядно посвежевший – вероятно, дерябнул стакан.

– Ну и? – спросил его Пилипенко. – Объяснишь ты, наконец, зачем ты стрелял в ста метрах ниже своей мишени?

– А что объяснять? – с наглецой в голосе спросил охранник. – Разве ваша жертва была застрелена?

– Вовсе нет, – помедлив, сказал Пилипенко.

– Так в чем вопрос? Оружие есть и стреляю. За использование в неположенном месте могу заплатить штраф, – Жора немедленно выхватил из кармана пухлый бумажник.

Пилипенко отвел его руку.

– Не надо. На первый раз прощаю.

– Ерунда какая-то, – сказал Жаров, когда они вышли из дома. – Обвели нас вокруг пальца, как детей.

– Не совсем, – сказал Пилипенко. – Ты можешь мне объяснить, куда делся снеговик?

– Разве что, только – сам ушел.

– А вот это ты объяснишь? – следователь указал себе под ноги.

Жаров увидел две глубокие колеи.

– Здесь совсем недавно стоял грузовичок, – сказал Пилипенко. – А секретные комнаты совершенно пусты, нет никакой мебели. И следов машины вчера ночью здесь не было. Это значит, что и снеговика, и содержимое комнат отсюда увезли.

Следователь говорил, будто размышляя вслух, озадаченный и растерянный, но Жаров его не слушал, поскольку уже с полминуты ошарашенно смотрел на Снегурочку. Нет, это была просто фея, молодая волшебница из сказки! Она шла по гравийной дорожке со стороны распадка, цветника. Вдруг протянула руку и потрогала крошечную зимнюю розу за лепесток.

Пилипенко тоже увидел ее. Он замолчал, пристально глядя на незнакомку. Высокого роста, спортивная, гибкая – она была одета в короткую белую шубку, что и делало ее похожей на Снегурочку. Одна светлая, матово блестящая косичка лежала на ее груди, другая, невидимая, была откинута назад.

– Одну минуту! – сказал Пилипенко, выставив шлагбаумом руку, когда девушка поравнялась с ним. – Я вижу, вы направляетесь в этот дом, – он махнул ладонью в сторону особняка.

– Ну и что? – с неприязнью спросила Снегурочка.

Жаров загрустил. Конечно, ничего, кроме презрения, не может испытывать такая красавица к ним, стоящим на ее пути двум средних лет мужчинам, по чьим глазам сразу видно, что они в поте лица зарабатывают свой хлеб.

– Вы ведь служите в этом доме, я правильно понял?

– А вам какое дело?

– А мы журналисты! – вдруг подал голос Жаров.

– И к тому же – из милиции, – уточнил Пилипенко.

Он выхватил из кармана свою книжицу и нарисовал ею в воздухе широкую красную линию.

– Ну и что? От меня-то что вам надо?

– Всего лишь несколько вопросов.

– Я, в общем-то тороплюсь.

– Ничего. Ваш хозяин поймет, – многозначительно возразил Пилипенко.

До девушки, похоже, дошло, что от нее не отстанут. Она прислонилась спиной к чугунным перилам и со вздохом сложила руки на груди.

– Давно вы работаете в этом доме? – начал следователь.

– Да нет. Неделю и один день. Еще не очень-то и освоилась.

– Как же вы попали на эту работу?

– Через агентство. Старая горничная почему-то срочно уволилась.

– Почему же?

– Откуда мне знать? Мое дело маленькое…

Следователь помолчал.

– Ну, хорошо, – продолжал он с другого конца. – Ваши обязанности – какие именно?

– Обычные. Я убираюсь в доме и готовлю еду.

– Убираетесь во всем доме, на всех трех этажах?

– Конечно.

– Сложный, наверное, дом?

– Довольно-таки.

– Запутанный такой, как лабиринт.

– Я бы не сказала.

Пилипенко и Жаров переглянулись. Жаров подумал: а ведь девушка либо знала о том, что