Ядерная зима. Дожить до Рассвета! - Артем Рыбаков

— Там впереди, у заправки, какие-то молодые бычки свои порядки наводить решили… — немного отдышавшись, сообщил строитель. Я заметил длинную царапину у него на щеке.

— А что не стреляли?

— Мишка не решился, а потом они ствол у него отобрали. — Услышав такие новости, я поморщился — к сожалению, наш и без того небольшой арсенал уменьшился, а на топливо этой станции я сильно рассчитывал.

Проглотив матерную тираду, я только спросил:

— Сколько? И на какой станции?

— На «Юни-ойле».

— Я понимаю, что на «Юни»! На которой? — Под контроль мы взяли две заправки, принадлежавшие к одной сети: одна располагалась примерно в километре на нашей стороне шоссе, а другая метрах в трехстах, но на другой.

— На той, что через дорогу. Пятеро. Лет по двадцать пять придуркам. Приехали на черной «хэ-пятой».

«Ясно, очередные хозяева жизни, которые еще не въехали, что здесь им не тут!»

Я гаркнул:

— Сергей! Сержант Порошников!

— Здесь я, — «десантник дальнего боя» откликнулся сразу.

— Пошли, повоюем.

— Так точно! — Он сдернул с плеча Виталькин «ремингтон».

— А вы, товарищ старший лейтенант, пока по специальности потрудитесь, — и мы выскочили на улицу.

* * *

До заправки оставалось метров сто, и мы остановились посовещаться на противоположной от нее стороне Ленинградки:

— Сергей, ты по живым людям стрелять не зассышь?

— Не боись, командир! — довольно уверенно ответил мой невольный подчиненный. — Да и за людей я их пока не считаю. Люди вон — бабам да мелкоте помогают, — он мотнул головой в сторону оставшейся у нас за плечами деревни.

— Без моей команды не стреляй, а то зацепишь кого-нибудь из своей гаубицы, — при этом я внимательно вглядывался в происходящее на заправочной станции.

Дорога с той стороны была пока свободна от машин, а с «нашей» почти всех эвакуировали, и на полотне дороги остались только несколько машин. К тому же всех «посторонних» захватчики со своей территории изгнали, так что все, творившееся там, было как на ладони.

Рослый парень с модной прической устроился на капоте баварского «паркетника», картинно удерживая мой СКС на сгибе левой руки. В витрине самой станции мелькали неясные силуэты, но конкретно сказать, что там происходит, было нельзя. Наш горе-часовой валялся на асфальте у входа на заправку, но понять, убит он, без сознания или просто притворяется, с такого расстояния у меня не получилось.

«Эх, как бы я сейчас хотел поменяться с тобой, козел, стволами… — В трехкратную оптику я продолжал разглядывать место будущего боя, прикидывая варианты. — Из СКС на ста метрах я тебя снял бы с первого выстрела, а вот для „мелкашки“ расстояние великовато все-таки…»

— Что надумал, командир? — нарушил молчание Сергей.

— Поближе подберемся — для моей пукалки далековато, а тут надежно сработать надо. Они, похоже, кого-то еще захватили.

— Верно, вон там труба.

— Пошли.

«Черт! Ну что мешало попросить Виталика привезти мой охотничий комок?! — Водопропускную трубу чистили, наверное, еще при царе Горохе, а то и вообще до торжества исторического материализма. В омерзительной даже на вид жиже виднелись битые бутылки, остатки каких-то коробок и в довершение всего полусгнивший труп кошки! Соответственно, уже через пару шагов мы изгваздались как чушки. — В таком виде хорошо изображать победителя профессионального конкурса ассенизаторов, а не официальное лицо!»

Странно, конечно, было горевать об испачканных штанах, но по моим ощущениям, времена легкой стирки заканчивались. Все-таки служба моя все больше в диких местах проходила, и чем отличается тамошняя жизнь от столичной, в памяти отпечаталось навсегда. Лет пять потом отвыкал.

Вынырнув из трубы, мы рассредоточились в канаве. Притулившись за здоровенным пучком полыни, я вскинул карабин и приложился к прицелу.

«Совсем больной, что ли?!» Увиденное меня просто «вырубило»! Молодчик с карабином достал из кармана пачку сигарет и закурил! На бензоколонке! «Бухой он или просто придурок? А, это сейчас не важно, но стрелять в ближайшие пару минут я точно не буду. Конечно, если окурок упадет на землю, киношного взрыва с клубами дыма и огненным шаром может и не произойти, но рисковать не стоит…»

— Капитан, что дальше? — окликнул меня десантник.

— Этот дебил закурил, так что ждем пока.

Я снова приник к прицелу — урод с СКСом продолжал наслаждаться жизнью, но появились и новые действующие лица. Два чем-то неуловимо похожих парня вышли из дверей магазинчика, неся по двадцатилитровой металлической канистре в каждой руке. Они подошли к одной из раздаточных колонок и стали возиться со шлангами. Внезапно один из них бросил свое занятие и, бурно жестикулируя, зашагал в сторону часового. Очевидно, он был так же недоволен его поведением, как и я. Горе-сторож показал своему товарищу неприличный жест, но все-таки спрыгнул с машины и, оставив карабин на капоте, торопливо отошел на пару шагов и щелчком пальцев выбросил окурок.

«Йес!» — возликовал я, поскольку о такой удаче даже и помышлять не мог. В ту же секунду большой палец правой руки выключил предохранитель немецкого карабина, прицельная марка легла на затылок идиота, оставившего оружие в боевой обстановке, а указательный палец выбрал свободный ход спускового крючка.

«Хлоп!» — «гээсга» стреляет негромко, особенно если сравнивать ее с боевым оружием, тем не менее малокалиберная пуля, особенно если тщательно целиться, вполне убойна. А практически полное отсутствие отдачи позволяет умелому стрелку не терять мишень из вида при стрельбе, так что место попадания я засек — шея, сантиметров на пять ниже линии волос.

«Контролька!» Мой палец снова выжимает спуск, и бандит, так и не закончив движение руки (он, наверное, хотел схватиться за раненое место), ничком рухнул на потрескавшийся асфальт.

«Очень похоже, что в голову», — машинально отметил я про себя и перенес огонь на второго. Видно его было по грудь, но я не колебался — два красных пятна одно за другим появились на белой рубашке.

— Сержант, вперед! — заорал я, выскакивая из канавы. — Лежать, сука! — это уже значительно громче и заметавшемуся третьему противнику.

— Лежать, бля! — вторил мне Сергей, гигантскими прыжками скачущий по полосе перекопанной земли между обочиной шоссе и площадкой заправки.

Оставшийся в живых злыдень еще несколько раз дернулся, но наконец сообразил, что к чему, и распластался лицом в асфальт, сцепив руки на затылке.

Укрывшись за корпусом немецкого внедорожника, я перевел дыхание. Серега сграбастал с капота карабин и присел рядом:

— Ух, мля! Сто лет так не бегал. Думал — сердце выскочит! Что дальше?

— А дальше на понт возьмем. Я им сейчас сообщу, что у них на выбор два варианта: выйти с поднятыми руками или сгореть, на хрен.