Логово чудовища - Ди Тофт

Уже не в первый раз с того момента, когда в его жизни появился Вуди, у Нэта возникло ощущение, что всё это происходит не с ним, а с кем-то ещё. Если бы годом раньше кто-нибудь сказал ему, что он обретёт сверхъестественные способности, сможет превращаться в большущего волвена и ему будут показывать все эти удивительные секреты, он бы никогда этому не поверил. А Вуди, похоже, начал получать удовольствие от экскурсии, потому что рискнул отойти от Кроуна и Фиш и в одиночку осматривал заинтересовавшие его артефакты.

«Потребуются годы, чтобы осмотреть всё», — подумал Нэт, когда они шли по длиннющим проходам между коробками. Вуди держался чуть впереди, но внезапно он остановился перед небольшой деревянной коробкой.

— Что это за странные знаки? — спросил Вуди.

Нэт посмотрел на коробку и замер. Размером и формой она напоминала коробки для шляп его бабушки, только он знал, что его бабушка не допустит, чтобы в её дом попал официальный символ нацистской партии.

Волосы на затылке Вуди встали дыбом, словно он почувствовал силу этого магического знака.

— Эти знаки называются свастикой, — объяснил Квентин Кроун. — Многие столетия свастика являлась священным символом для многих религий, но, к сожалению, после Второй мировой войны она стала напоминанием человечеству об ужасе и великих страданиях.

Вуди осторожно принюхался, потом быстро отпрянул:

— Внутри что-то живое. И шипит… как змея.

Нэт увидел, как нервно переглянулись Квентин Кроун и Фиш.

— Что внутри? — тихо спросил он.

— Боюсь, что-то действительно ужасное. — В голосе Кроуна послышались извиняющиеся нотки. — Там голова. Отрубленная голова горгоны Медузы.

Нэт побледнел.

— И шум, который слышит Вуди, издают её волосы. У неё змеи вместо волос.

Кроун выглядел очень довольным.

— Вижу, ты разбираешься в греческой мифологии, Нэт. Впечатляет.

Нэт не стал говорить, что эту информацию он почерпнул из очень хорошего фильма ужасов о горгонах и понятия не имел, что существует такой древнегреческий миф.

— Как она здесь оказалась? — спросил он.

— Её нашли на севере Германии после войны, — ответил Кроун. — Генрих Гиммлер, второй человек у нацистов после Гитлера, очень интересовался сверхъестественным, прежде всего с той целью, чтобы использовать его в военных целях.

— В соответствии со строгими правилами безопасности, неукоснительно соблюдаемыми «Ночной вахтой», коробку эту никто не открывал, — объяснила Алекс Фиш, — но содержимое просканировали и надлежащим образом проверили.

Вуди с интересом всматривался в коробку.

— Змеи, — пробормотал он. — Зачем нужны змеи вместо волос?

— Судя по всему, Медуза действительно существовала, — ответила Фиш. — Потом она поссорилась с некой Афиной, которая её к кому-то приревновала и устроила ей лёгкую жизнь — превратила волосы в змей и наградила невероятно страшным лицом.

— Настолько страшным, — вставил Кроун, — что любой, кто смотрел на горгону, превращался в камень.

— Если это правда, — Вуди наморщил лоб, — тогда она совсем и не миф.

— Мы думали, что голова спит, — брови Кроуна тревожно сошлись у переносицы, — но, если вы отмечаете какое-то движение… получается, змеи по-прежнему активны, пусть даже прошло столько времени.

Перед мысленным взором Нэта возникла ужасная картина того, что могло происходить сейчас в коробке, и экскурсия ему совершенно разонравилась. Внезапно он перепугался. Все эти артефакты, хранящиеся здесь многие столетия, вызывали страх. Конечно, поначалу он испытывал гордость оттого, что его, одного из немногих, знакомили с такими удивительными секретами. Теперь же мальчик чувствовал, что далеко не всё стоило сохранять с такой заботой. К примеру, Медузу с её волосами-змеями и жутким лицом конечно же следовало уничтожить.

И впервые за последние недели Нэт признался себе, что ему недостаёт близких. Родители, особенно мама, возражали против того, чтобы Нэт и Вуди продолжили сотрудничество с Квентином Кроуном и «Ночной вахтой». В конце концов их удалось убедить, что иного выхода нет. Потому что зло множилось благодаря сделке Лукаса Скейла с демоном, и вервольфов становилось всё больше и больше. Так что сверхъестественные способности Вуди и Нэта обретали всё большее значение. Родители Нэта сейчас ездили по стране с «Сумеречным цирком иллюзий», и он за них не волновался. Когда они разговаривали по телефону, он не рассказывал им о том, как проходит его стажировка в «Ночной вахте», а родители и не задавали лишних вопросов. Так было лучше для всех: меньше знаешь — лучше спить.

* * *

Тревога не отпустила Нэта и вечером. И он не мог понять, в чём дело. Отчасти потому, что теперь он знал, что хранится в подвалах под штаб-квартирой «Ночной вахты», но только этим объяснить снедавшее его беспокойство он не мог. Когда же ему удалось заснуть (несмотря на храп Вуди), его замучили кошмары.

— Нэт… эй, просыпайся!

Кто-то тряс его. А-г-х! Чувствовал он себя ужасно.

— Эй… тебе что-то приснилось. — В голосе Вуди звучала тревога, смешанная со смехом. — Наверное, что-то плохое.

Нэт моргнул, приходя в себя.

— Да… точно. Кошмар.

— Должно быть. — Вуди зевнул. — Ты кричал, как девчонка.

Нэт постарался вспомнить сон. Он вернулся в дом бабушки и дедушки в Темпл-Герни, в свою старую комнату под крышей с книжными полками и постерами. И что-то в комнате дезориентировало его, вызывало тошноту.

— Извини. Мне снилось, что я не могу дышать.

— Тебе повезло, что это не Медуза, — ответил Вуди. — Я вижу её всякий раз, когда закрываю глаза.

— Спасибо, что разбудил меня. — Нэту вдруг страшно захотелось спать. — Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — тихо ответил Вуди, но Нэт уже спал.

Несколькими ночами позже под облаками, скрывшими луну, две тёмные фигуры пересекали руины Хеллборин-Холта. Один из этой пары с нетерпением ждал первой трапезы после завершения своего обращения в вервольфа. У Джоша Фиркина, теперь покрытого густой светло-коричневой шерстью, оранжевые глаза горели охотничьей лихорадкой. Он нервничал, его гибкое тело распирала нерастраченная энергия. Сопровождал его Лукас Скейл — пародия на волка, ходячий ужас.

В прошлом, в результате неудачного эксперимента, Скейл потерял способность должным образом обращаться из человека в волка и обратно.

Поэтому оставался полуволком-получеловеком. Оранжевые глаза ему приходилось прятать под солнцезащитными очками, зубы торчали у него чуть ли не до подбородка, неуклюжее тело и кривые ноги практически не позволяли передвигаться без трости. Обращение придало ему сил, и, хотя он сумел сменить две ноги на четыре лапы, вид его всё равно нагонял ужас, и он частенько вставал на задние лапы и шёл, выпрямившись, что выглядело ещё более отвратительным.