Любовь с риском для жизни - Барб Хэн

– Если кто-то войдет в эту дверь – прицелься и стреляй.

Сэди уставилась на пистолет. Все тело ходило ходуном, прыгал сэндвич у нее в руке. Бумер, чувствуя ее страх, подвинулся ближе, вопросительно взглянул на нее, насторожился и оскалился. Во рту у нее пересохло, и хлеб с маслом стал жестким, как наждак. Пришлось отложить сэндвич и глотнуть воды из бутылки, после чего дело пошло лучше, только сердце по-прежнему бешено стучало.

Ничего, она справится. Она сможет. Она может сидеть на кровати, когда рядом лежит пистолет. Она сможет доесть сэндвич, хотя хочется вскочить и броситься наутек. Но, как известно, собственному телу и разуму не всегда стоит доверять. Уже два года она вздрагивает от каждого шороха, от каждой тени, адреналин в крови зашкаливает по поводу и без.

Успокоиться обычно помогала дыхательная гимнастика. Сделав несколько глубоких вдохов, Сэди откусила кусочек хлеба с маслом. Все будет хорошо, твердила она себе. Бывали дни, когда она жила, уговаривая себя потерпеть минутку, потом еще одну. Вот и сейчас прошла минута, вторая, и ей стало легче. Она не помнила, кто подсказал ей такую тактику выживания – тренер по дзюдо или по йоге, – но сейчас была благодарна им двоим.

Вскоре Ник выключил воду и вышел из ванной, с полотенцем через плечо. Он поднял пистолет, сунул его за ремень джинсов, и Сэди, увидев его голый торс, почувствовала, как жар охватывает все тело. Едва он появился, нужда в дыхательной гимнастике отпала, потому что исходящие от него сила, уверенность и спокойствие благотворно подействовали на ее нервы.

Ник взял сэндвич и стал жевать. Пока он стоял к ней спиной, она успела заметить неровную темную полосу, бугрившуюся под левой лопаткой. Шрам. Сэди вздрогнула, невольно вспомнив обстоятельства, при которых получила свои собственные шрамы.

– Знаешь, о чем я подумала? Почему они не ждали нас в машине? Так было бы быстрее. Зачем им понадобилось блокировать нам проезд?

Ник пожал плечами:

– Наверное, они посчитали, что в безлюдном месте с нами проще расправиться, чем в городе. Да и другой дороги там просто нет. Они думали, что мы никуда не денемся.

– То есть мы точно там, где они рассчитывают нас найти? – Сэди похолодела.

– Я бы не сказал, – с полным ртом отвечал Ник, – об этой избушке им ничего не известно, и пути сюда они не знают. Но все-таки надо соблюдать осторожность и не зажигать свет. А завтра нам предстоит второй переход – часть вторая моего резервного плана.

– А нет ли у тебя здесь поблизости лошади с повозкой? – застонала Сэди, массируя себе икры. – Мои бедные ножки не выдержат нового забега по лесу в духе Красной Шапочки.

Ник улыбнулся и положил в рот последний кусочек сэндвича.

– Нет, к сожалению. Зато у нас есть Бумер, который будет охранять нас от волков. Верно, приятель?

Бумер поднял голову и навострил уши.

– Сомневаюсь, – фыркнула Сэди, но предпочла не рассказывать Нику о недостатках своего пса.

– У тебя ноги болят? Давай помогу? – предложил Ник.

Не дожидаясь ее ответа, Ник опустился на одно колено, обхватил ладонями ее правую икру и принялся большими пальцами растирать ей мышцы. Вверх по ноге побежал горячий поток, распространившийся по всему телу, до самых кончиков пальцев на руках. Руки у Ника были очень чуткие и умелые.

– Ты ведь знаешь, что я его поймаю, – говорил он.

– А дальше что? Его посадишь, меня переселишь в другое место, а он возьмет и снова сбежит.

– Не сбежит. Я запру его в железный ящик, а ключ выброшу в колодец, – усмехнулся Ник. – Понимаю, ты не доверяешь закону, и черт подери, трудно тебя винить, но в большинстве случаев все происходит именно так, как я говорю.

– Ты сказал, что этот случай может оказаться более запутанным, чем казалось вначале. Что это значит?

– Пока нам известны только два человека, которые имеют отношение к делу, – это Граймс и твой бывший инструктор. Мы не знаем, связывает ли их что-либо помимо этого преступления и кто их подельники. Мотивы их тоже неясны. Я вынужден работать почти вслепую, руководствуясь своим чутьем. Ты – моя единственная ниточка.

– О боже! А почему именно ты?

Как ей объяснить, что он сам вызвался заниматься ее делом?

– Смит попросил моего совета. Ему требовался надежный человек, которому он доверяет. Он сразу хотел переселить тебя, но я убедил его дать тебе шанс. – Таковы были основные факты, которые он мог раскрыть. Что до остального, он не знал, как растолковать ей то, чего он сам не понимает. В тот момент, когда он открыл папку с ее делом и увидел ее фотографию, внутри у него зазвенел тревожный колокольчик и сердце его перевернулось. Ничего подобного он не испытывал уже давно – с тех пор, когда познакомился со своей первой любовью, одноклассницей по имени Рейчел.

Рейчел умерла, и Ник привык считать, что эти чувства она унесла с собой.

– Но где искать и как задержать человека вроде Граймса, у которого достаточно сил, чтобы убрать федерального маршала?

– Но у нас есть опыт! Однажды мы посадили его за решетку – правда, с твоей помощью.

– Хорошо, что на этот раз мне не придется снова свидетельствовать против него в суде. – Сэди поежилась. – Видеть его, слышать его голос – то еще удовольствие.

– Думаю, что теперь его адвокатам нечего будет противопоставить обвинению.

– Ты говоришь, что он возит контрабанду из Южной Америки в Канаду? Может быть, он давно за границей?

– Ты не веришь, что я его поймаю? – прорычал Ник.

Сэди рассмеялась и увидела, что ее улыбка прогоняет тревожные складки, залегавшие у его рта.

У Ника завибрировал телефон. Он взглянул на экран – сообщение от Смита: исчез Джемисон. Джемисон был его заместителем. Ник отправил ответное сообщение, уточняя, не имеет ли это отношения к делу Сэди. Смит ответил, что он пока не знает, но пару недель назад контакт видел Джемисона с одним из людей Граймса.

Неужели и Джемисон повязан? Заместитель начальника службы федеральных маршалов?

– Что такое? – спросила Сэди, пристально глядя на Ника.

– Да так, начато расследование в отношении одного коллеги.

Реальность, смотревшая с экрана размером три на четыре дюйма, ошеломила его. До чего длинные руки у этого Граймса! Как глубоко он запустил их к ним в контору! А если так, то Сэди находится в большей опасности, чем он мог себе представить.

– Кто бы он ни был, я перешла ему дорогу, и он мне этого не забудет.

– Нет, конечно.

– Он будет меня преследовать до конца моих дней.

– Ну нет, я изловлю его гораздо раньше.

– А остальных?

Ник со вздохом опустил телефон на пол и принялся массировать ее вторую ногу.