Барометр падает - Эдриан Маккинти

— Не-а.

— Хорошая новость.

— Ты уверен, что не хочешь заодно провернуть еще какое-нибудь дельце? А то давай, скажу пару-тройку адресов…

— Нет, ты же знаешь меня… От этих людей уже блевать хочется…

— От каких?

— От любителей пострелять.

— Киллиан, на кону стоят большие бабки, не упусти шанс, — зловещим тоном произнес Шон.

— Насколько большие?

— Пятьдесят тысяч.

— Ого… И он хочет, чтобы все было сделано именно сегодня?

— Угу. Так что смотри в оба, когда люди оказываются зажатыми в угол, дело может закончиться печально.

— Разберусь.

— Береги себя, ладно?

— Слушай, ты меня за кого принимаешь, а?

— За уставшего, измученного сменой часовых поясов старикашку, который вроде бы завязал, однако теперь с годовым перерывом вновь выходит на дело.

— Ну, сорок лет еще не старость, — пробормотал Киллиан, выключая телефон, подхватил свою сумку, проскользнул между двумя двойниками комика У. К. Филдса, раздающими зеленые шарики, и вышел из аэропорта.

Подъехало такси. На голове водителя-афганца красовалась бумажная шляпа, на которой было написано: «Я ирландец, поцелуй меня!»

Пятьдесят тысяч никак не выходили из головы Киллиана. За кого же могли назначить такую нехилую сумму?

Они подъехали к туннелю Теда Уильямса. Навалившаяся темнота ввергла Киллиана в созерцательно-философское состояние.

Какого черта он вообще тут делает?

Как-то раз он слушал Тони Роббинса в бирмингемском зале собраний. По словам Роббинса, человек живет либо в прошлом, либо в будущем. Чтобы это объяснить, психологу понадобилось пятьдесят семь часов.

Его, Киллиана, будущее — это учеба, экзамены, полная перемена жизни. Там нет места оружию или отчаянным парням, готовым на все.

Если бы только не эта чертова квартира!

Машина вырвалась из туннеля.

Дождь.

Гололед.

Деловая часть Бостона.

Начинался парад: конные пилеры, зрители в костюмах лепреконов, пожарные в парадной форме, дрожащие, раскрасневшиеся девушки в ирландских национальных костюмах.

А вот и «Фермонт».

И опять эта ирландщина. Персонал щеголяет в пластиковых шляпах-котелках, а из скрытых динамиков доносится проникновенный грудной голос Селин Дион, исполняющей ирландские народные песни.

Киллиан разыскал консьержа, который хоть и обходился без котелка, но наверняка состоял в спиритическом контакте с Винсентом Прайсом.[4]

— У вас должен быть факс на мое имя. Я Киллиан.

— Вы проживаете в отеле, мистер Киллиан?

— Нет. Факс должны прислать из «Эрин Риэлти Инвестментс», — ответил Киллиан, чтобы сразу покончить с ненужной болтовней. Все, кто имел отношение к «коридору» между Бостоном и Нью-Йорком, знали, что это означало.

— Разумеется, сэр, — ответил консьерж и передал ему факс.

Киллиан присел в удобное кресло и развернул листок. Там красовалась всего одна строчка: «Эндрю Марчетти, Нью-Гемпшир, Хэмптон-Бич, Карпентер-стрит, дом 21. 50.000 долларов».

Киллиан запомнил имя и адрес и скомкал бумагу. Решив подстраховаться, он позвонил Шону.

— Приступаю к делу, — сказал он.

— Опять этот рэкет? Кого-нибудь там пытаешь? — отозвался Шон.

— Это все из-за Селин Дион. Ты послушай, я просто хочу… э-э-э…

— Что?

— Ничего. Позвоню, когда все закончится, — отрезал Киллиан и отключился.

Интересно, удастся ли ему взять в этом отеле машину напрокат, раздумывал он, как вдруг над ним нависла чья-то тень.

Киллиан поднял взгляд. Перед ним стоял крупный парень и неловко переминался с ноги на ногу. Тощий, долговязый блондин, на вид чуть старше двадцати, рубашка мятая, зато при галстуке.

— Тебе чего? — осведомился Киллиан.

— Это вы мистер Киллиан? — В речи парня звучал полустершийся южный выговор.

— Ну допустим. А что?

— Мистер Форсайт решил, что вам может понадобиться водитель.

Как это похоже на Майкла… Киллиан любил работать в одиночестве, однако терпеть общество этого верзилы все же лучше, чем мучиться в автобусе или пытаться объехать воскресные пробки.

— Как тебя зовут?

— Люк.

— Мое имя ты уже знаешь. Где машина?

— Снаружи в…

— Пошли отсюда.

Черный «крайслер-3000» мчался по шоссе № 1.

Эта часть Америки Киллиану была незнакома, и он выглянул в окно. Хижины ловцов моллюсков, клюквенные болота, киоски с мороженым, леса, старые деревянные дома.

Когда они подъезжали к мосту через Мерримак, прекратился дождь и выглянуло солнце. Красивые места.

Водитель попался на редкость неразговорчивый — всю дорогу ни слова. Они пересекли границу Нью-Гемпшира и вскоре оказались в Хэмптон-Бич. Типичный новоанглийский курортный городок: широкий пляж, развлекательный центр, лотки со сладостями и фастфудом, магазины спорттоваров и — Киллиан отметил это особо — невысокое здание казино.

— Притормози, — скомандовал он.

Парень припарковался, и Киллиан вышел из машины.

— Подожди меня, — попросил он Люка.

Киллиан заскочил в «Данкин донатс», заказал кофе и снова позвонил Шону.

— Чем наш клиент зарабатывает на хлеб с маслом? — спросил Киллиан.

— Слушай, ты вообще понимаешь, который час, а? Ты мне чай пить мешаешь!

— А меня ради него вынудили отправиться через океан, за три тысячи миль. Так чем же он занимается, Шон?

— Не знаю, а чего это ты так занервничал?

— Потому что не имею ни малейшего желания ввязываться в какие-либо разборки. У меня есть ровно один день. И мне не улыбается перспектива наследить или обзавестись врагами.

— Да о чем ты толкуешь-то? — переспросил Шон.

— В этом городке уже все схвачено.

— Рэкет?

— Да, причем вполне законный. Казино. Может, тут затеяли передел сфер влияния? Это был бы не первый случай, когда мой лучший друг М. Ф. вдруг решил меня подставить. Наведи справки, о’кей?

Киллиан выпил кофе, наблюдая за серферами в легких гидрокостюмах, которые шли кто к океану, кто уже обратно, неся свои длинные доски. Киллиан был одет в спортивную куртку, белую рубашку с простым синим галстуком и слаксы — одежда достаточно свободная, но в Хэмптон-Бич и в ней было жарко, а ведь стояла ранняя весна.