Происшествие в курятнике. Дело расследует Хилмар Кукарексон - Карина Вестберг

Настоящая выставка скелетов — все мелкие животные, которые только водятся в этих местах. В центре был отлично сохранившийся скелет совы, всё до крошечных косточек. В черепе чернели пустые круглые глазницы, и я представил себе гипнотический совиный взгляд. Под скелетом лежала кучка серых перьев.

— И что я должен узнать?

— Это ты поймёшь, когда будешь отсюда выходить.

Я недоуменно посмотрел на него.

— У выхода лежит солома, — продолжал лис, — отодвинь её и получишь ответ.

Я кивнул и поспешил к выходу. Мысли в голове бешено плясали. Зачем лису мне помогать? Вряд ли из добрых побуждений.

Вьюрок выпустил мой гребень и теперь вился у меня над головой.

Возле выхода действительно лежала куча соломы. В ней что-то поблёскивало, и это подстегнуло моё любопытство. Что там такое? Я уже занёс ногу и собирался расшвырять солому, когда вьюрок встревоженно заверещал.

— Стой, Хилмар! — во всё горло кричал Фьюи. — Не двигайся!

Я так и замер с поднятой ногой, едва не свалившись.

— Смотри! — Фьюи схватил клювом кость и осторожно приподнял ею солому.

Прищурившись, я наконец разглядел предмет, поблёскивавший прямо передо мной. Под соломой был спрятан открытый лисий капкан. Вот повезло — иначе биться бы мне сейчас в западне.

Я взял у Фьюи косточку и сунул её в капкан. Острые зазубренные створки с лязгом захлопнулись. Из норы послышался тихий смех.

— Прости, Хитрохват! — крикнул я. — Сегодня у тебя на ужин опять гнилая капуста!

⁂

Выскочив из лисьей норы, мы с Фьюи добрались до небольшой горки, откуда открывался вид на ферму, и присели перевести дух.

— И тут неудача, — сказал я, отдышавшись. — Хитрохват, конечно, хладнокровный убийца, на редкость подлый. Но он слабый и больной — ему в курятник ни за что не пробраться.

— И если убийство — его лап дело, — добавил Фьюи, — то почему он не съел Грегори?

Я задумался.

— Свиньи перепрыгивать через сетку не стали бы — они бы её просто разорвали. Но, с другой стороны, отмазка про апельсиновый сок — явное враньё.

— Это не апельсиновый сок, — согласился Фьюи.

— А ты откуда знаешь?

— Я видел, как перед взвешиванием они едят одуванчики.

Я наморщил клюв:

— Это ещё зачем?

— Да они наедятся одуванчиков и потом бегают в туалет. Когда их взвешивают, то весят они на несколько килограммов меньше, и Марго не сокращает им паёк.

Я кивнул.

— А ты умнее, чем кажешься. Получается, это не свиньи и не лис. Что мы знаем про енота Мочалку и Симону Таксус? Как они могли бы перелезть через сетку и пробраться в курятник? — Я опять задумался. — Возникает и другой вопрос: возможно ли, что преступник — один из жителей курятника?.. Хотя вряд ли. Яйца либо съедают, либо выносят куда-то за пределы курятника. И каким образом это происхо…

— Есть идея! — перебил меня Фьюи. — Фонарик, который был у Мочалки, — не тот ли это, который пропал у Майка?

— По-твоему, енот украл его? — уточнил я. — Интересная версия. Если он привык таскать чужое, то… — я осёкся, вдруг заметив, что мы больше не одни.

На крыше свинарника сидела ворона. Она молча буравила меня похожими на угольки глазами. Перья у неё блестели, будто чёрное стекло. Я похолодел изнутри. Ворона глухо каркнула, и рядом с ней опустились ещё две птицы. Теперь на фоне вечернего неба вырисовывались три силуэта. Огромная белая птица, а по обеим сторонам от неё две чёрные вороны. Они смотрели в нашу сторону.

«Хищники». Отчайка и двое его помощников — вот кто это был. Они нашли меня.

— А знаешь, что говорят про ворон? — тихо спросил Фьюи.

Я покачал головой.

— Что они предвещают смерть.

Тень в небе

Мы поспешили назад, в гончарную мастерскую. Я велел Фьюи лететь к курам, а сам отправился поговорить с Майком. Тот лепил кувшин, поэтому руки у него были перепачканы в глине.

Когда я рассказал про Отчайку с воронами, Майк встревожился:

— Значит, твои враги из города сюда добрались? Тогда лучше тебе не уходить из курятника, по крайней мере не бродить в одиночку.

— Если они вызовут подкрепление, мне не жить, — сглотнул я.

— Ты давай поосторожнее! — Он посмотрел на меня поверх очков. — Кстати, что с тобой случилось? Ты даже вчера не такой потрёпанный был.

— Да ерунда, слегка повздорил с Гехряклом и Хрювальдом.

Брови у Майка поползли вверх.

— Я же предупреждал: держись от этих двоих подальше. А ты как будто нарочно их дразнишь. Так что-нибудь выяснилось?

Я вкратце рассказал о случившемся, не забыв упомянуть и о фонарике, который, по мнению Фьюи, принадлежал Майку и теперь был у Мочалки.

— Вон оно как… — удивлённо протянул Майк. — Ну, значит, Мочалке зачем-то понадобился фонарик. Вообще-то я им разрешил пользоваться моими вещами — только попросил обратно возвращать.

— Ты что, и правда поручаешь байкерам развозить заказы? — поинтересовался я.

— Я им доверяю. А мотоциклы у них первоклассные, так что опасности никакой.

— Ладно, — согласился я, — тебе виднее. Но я бы этим пройдохам не доверял. У меня такое чувство, будто они что-то скрывают.

Майк вытер руки тряпкой.

— Ну что ж, пора тебе курятник навестить, — сказал он, — мы попозже к вам заглянем. Но, Хилмар, знаешь что…

Я выжидающе посмотрел на него.

— Ты уж, пожалуйста, разберись с этим делом побыстрее. Куры почти перестали нестись. — Он показал мне шляпу, в которой лежали три крохотных яичка. — Даже Агда с Магдой нас теперь подводят. Если всё будет продолжаться в том же духе, мы разоримся.

В курятнике жизнь текла по-прежнему.

Сидя на гнезде, Абелона храпела так, что весь домик дрожал. Фьюи прикорнул в уголке — в кои-то веки никаких новостей у него не было. Агда с Магдой тоже сидели здесь и во всё горло распевали:

— Пип-пип-пип, я крута, пип-пип-пип, крута-а-а!

— Привет, девчонки, — поздоровался я. — А эту песню вообще кто поёт?

— «Цып и Цуп», — ответила Магда и принялась лапой отстукивать такт по ящику.

Да, про Цыпа с Цупом я слыхал. Хотя кто не слыхал-то? Эти два молодых петушка родом откуда-то с севера всех с ума свели. Они успели объехать с гастролями полмира, и молодые цыпочки на их концерты валом валили.

К счастью, рядом появилась Ловиса и мне не пришлось выслушивать биографию Цыпа и Цупа. Я подошёл к Ловисе, и та обняла меня.

— Ну и видок у тебя… — сочувственно произнесла она.

Я описал ей схватку с Гехряклом и Хрювальдом.

— Приёмчики у них свинские, но я их перехитрил.

Ловиса вздохнула:

— Ох, Хилмар, опасная у тебя жизнь.

— Зато тех, у кого рыльце в пуху, я сразу чую, — гордо заявил я.

Она фыркнула и клювом