Чайная роза - Марша Кэнхем

– Рошель? – Леди Пруденс нахмурилась. – Впервые слышу это имя. Она одевает кого-нибудь из моих знакомых?

– О, – Юджин сделал неопределенный жест бокалом, – у нее есть несколько клиенток, известных в светских кругах.

Сэр Рейналф прищурился, чувствуя, куда клонит Юджин, и в два глотка прикончил свое виски.

– Милые дамы, – сказал он. – Думаю, нас ждут в столовой. Юджин, будь любезен, проводи туда леди Пруденс. Сэр Уилфред, если вы возьмете на себя заботу о мисс Грант, я присоединюсь к вам, как только выберу вино.

Обед прошел как смутная череда блюд из жареной баранины, вареного картофеля и овощей, щедро сдобренных соусами. К каждому подавалась бутылка вина – единственное, что не застревало у Чайны в горле. Никто не обращался непосредственно к ней. Хотя за огромным дубовым столом велась непринужденная беседа, участие Чайны в общем разговоре было столь незначительным, что она вполне могла сойти за один из предметов мебели.

Зато ей представилась неплохая возможность сравнить двух братьев. Если сэр Рейналф не скрывал своего равнодушия к большинству обсуждаемых тем, Юджин блистал остроумием, не упуская случая бросить язвительную реплику или продемонстрировать презрение к тому или иному вопросу. Он постоянно подначивал брата, хотя Чайна не представляла, что им движет. Время от времени две пары ореховых глаз скрещивались над столом, и она задерживала дыхание, ожидая взрыва, который так и не последовал. Сэр Рейналф, похоже, обладал поразительным самообладанием.

Теперь, когда они сидели на противоположных концах стола, сходство между братьями меньше бросалось в глаза. Волосы у сэра Рейналфа были темнее и гуще, бачки доходили до уголков рта, тогда как у Юджина они заканчивались на середине щек. Сэр Рейналф, облаченный в алый фрак, держался с непринужденным изяществом в отличие от брата, скованного тесным сюртуком с подбитыми плечами. Между ними не чувствовалось разницы в возрасте, и только спокойное достоинство, демонстрируемое сэром Рейналфом, указывало, кто из них старший.

Ситуацию за столом спасал сэр Уилфред. Он без умолку болтал о погоде и предстоящем охотничьем сезоне, уводя разговор от политики и финансов, двух тем, вдохновлявших Юджина на сознательные попытки испытать терпение сэра Рейналфа. Очевидно, сэру Уилфреду и раньше приходилось наблюдать пикировку между братьями.

Леди Пруденс, похоже, чрезвычайно наслаждалась едой и компанией, отправляя в рот ложку за ложкой, жуя и разговаривая одновременно и по ходу дела щедро поливая вином и жиром жесткий лиф шелкового платья. Не в состоянии распознать сарказм Юджина, она принимала его ядовитые замечания за чистую монету. Неиссякаемый источник информации по любому вопросу, всегда готовая дать совет или руководящее указание, она настолько увлекалась, доказывая свою точку зрения, что по меньшей мере один раз уронила содержимое своей вилки на скатерть.

Чайна ощутила облегчение, когда последние тарелки были убраны, и они с леди Пруденс оставили мужчин наедине с их бренди. Спустя полчаса, выслушав множество советов, совершенно необходимых для будущей новобрачной, Чайна извинилась и сбежала в свою комнату. Оказавшись внутри, она устало прислонилась к двери, пытаясь убедить себя в правоте миссис Пиктол: действительно, все, что ни происходит, к лучшему. Это оказалось непросто. Она ничего для них не значит! Даже если она рухнет на пол замертво, потребуется несколько минут, чтобы кто-нибудь заметил!

– О, папа! – произнесла она вслух. – Почему именно этот мужчина? Почему эта семья, этот дом? Этот брак, наконец! Я предпочла бы остаться старой девой или наняться в гувернантки. Зачем ты это сделал? Зачем?

Может, ей сбежать назад, в Девоншир? Вздохнув, Чайна отмела эту идею. Ей некуда бежать. У нее нет ни семьи, ни друзей. Она еще не достигла возраста, дающего право решать собственную судьбу. Имение в Девоншире передано в доверительное управление и – как холодно и безразлично сообщили ей адвокаты – включено в брачный договор. Ей потребуется письменное разрешение сэра Рейналфа, чтобы жить в собственном доме.

Так что никуда она не денется. Через две недели ее поведет к алтарю мужчина, которого она едва знает и который не внушает ей никаких чувств, кроме страха. А потом они вернутся сюда как законные супруги и…

Чайна подняла полные слез глаза на массивную двуспальную кровать с пологом.

Воспитанная в деревне, она имела некоторое представление о том, что означает осуществление брачных отношений. Сама мысль об этом ужасала ее до глубины души. Вряд ли сэр Рейналф будет терпеливым и нежным с неопытной женой. Его близость может оказаться такой же безразличной и бесчувственной, как его нынешнее обращение с ней.

Оторвавшись от двери, она медленно проследовала к камину и начала вытаскивать шпильки из волос, позволив пышным локонам рассыпаться по спине и плечам. В изножье кровати лежали ночная рубашка и пеньюар, очевидно, приготовленные Тиной. Не ее рубашка, отметила Чайна, и не ее удобный ворсистый халат.

Стянув с себя голубое бархатное платье, она сердито бросила его на стул. Затем, повинуясь внезапному порыву, схватила его и бросила в камин.

– Я не так одеваюсь, не то говорю, даже веду себя не так, как полагается. Можно не сомневаться, что весь вечер я использовала не те вилки, не те ножи и не те бокалы!

Звук открывшейся двери заставил ее резко обернуться.

Мисс Пим посмотрела на хозяйку, стоявшую посреди комнаты в корсете и нижней юбке, затем на пламя, пожиравшее голубой бархат.

– Что-нибудь изволите, мисс? – спросила она в замешательстве. – Прикажете приготовить постель и помочь вам раздеться?

– Можете заняться постелью, если это входит в ваши обязанности, – натянуто отозвалась Чайна. – Но уверяю вас, я в состоянии раздеться, умыться и позаботиться о своих личных нуждах.

– Да, мисс. Как вам будет угодно.

– Вот именно. Мне также угодно принимать по утрам ванну. И я предпочитаю мыться сама. Мне не нужно, чтобы кто-то тер мне спинку и мыл за ушами.

– Да, мисс. А воду вы тоже будете таскать сами?

Чайна сжала кулаки. Это уже переходит всякие границы! В конце концов, есть предел, до которого можно довести человека.

– Убирайтесь! Сейчас же! Я сама приготовлю постель.

Девушка едва заметно улыбнулась и торжествующе вздернула подбородок:

– Как прикажете, мисс. Спокойной ночи.

Чайна судорожно вздохнула, когда дверь за горничной закрылась. Ну, и чего она добилась? Теперь мисс Пим будет всем рассказывать, что новая хозяйка чванлива, обидчива и склонна устраивать сцены, как избалованный ребенок. Слуги могут сделать ее жизнь невыносимой, если захотят. Тут леди Пруденс совершенно права. А судя по тому, что она видела, в Брейдон-Холле достаточно слуг, чтобы составить небольшую армию.

Она разделась, натянула ночную рубашку и скользнула под одеяло, утонув в огромной пуховой перине. Однако простыни оставались холодными, и Чайна дрожала, лежа без сна в бледном сиянии пламени.