Ничейная магия - Ирина Ростова

– Отлучение от лона земли, – сказала Мист. – Обрыв связи. Жертвы древесным богам?

– Эльфы? – с подозрением уточнил Торрен, на мгновение отрываясь от меча.

Мист только махнула на него рукой.

– Что-то такое было, – неожиданно сказал Виль. – Лес качающихся трупов?.. Лес качающихся тел?..

– Это, по моему, была поэма, – ответила Мист.

– Ты ее помнишь?

Девушка отрицательно покачала головой.

– Это было что-то патриотическое. Я на таком обычно сплю.

– Там о легенде, что ли, речь шла, – попытался вспомнить Вейларис.

– О казнях еретиков там было, – неожиданно сказал Торрен. – Что после чудес святого Амайрила святая наша церковь пошла в поход против ереси. И свергли тиранов с их грязной магией, и чистый огонь был не для них. Поэтому всем приспешникам зла нашлась добрая веревка и доброе напутствие в короткую дорогу, и так было много виселиц, что поля под Сидонией стали лесом качающихся тел.

– О, небеса, – мученически простонала Мист. – Не вижу, чем это нам помогло. Только блевать еще сильнее охота.

– Не на меня, пожалуйста, – нервно хихикнул Виль.

Мист насупилась и ничего не ответила.

Несмотря на нервы, вскоре ее все же начало клонить в сон, поэтому она, не меняя положения, опустила голову на плечо сидящего рядом Торрена и задремала.

Ночь прошла тревожно – но только потому, что все они нервничали и вздрагивали от каждого шороха, и даже в свете утра не особенно пришли в себя. Пробудившись, компания в полном молчании расселась вокруг кострища и принялась за остатки вчерашнего зайца.

– Надо его схоронить, что ли, – внезапно сказал Торрен.

– Сдурел? – осведомился Виль. – Тогда всех надо хоронить. Снимать и хоронить. Как раз к концу лета закончим.

– Буэ, – сказала Мист.

– Я сжег его, – спокойно отозвался Гронс. – Пока была моя стража.

– Мужик, – прокомментировал Виль, догладывая кость. – Уважаю.

– Остается вопрос, а что это вообще было, – сказал Мист, изгоняя из мозга видения полуразложившегося трупа.

– Меня это не прям, чтобы это занимало, – отозвался Торрен. – Главное, чтобы то, что их вешало, за нами не пришло. Поэтому вы уж извините, а обратно другой дорогой.

– Согласен, – поморщился Виль.

Мист кивнула, покосившись на Гронса, но тот молчал, невозмутимо пакуя вещи.

Вскоре все участники экспедиции уже споро шагали дальше, вернувшись на дорогу, и старательно не думали о ночных ужасах. Разговор, однако, не клеился, песни не пелись, и вообще было как-то уныло.

Молчание в итоге неожиданно нарушил Гронс.

– К вечеру будем у Атайн. Какие указания там дальше?

Мист встрепенулась.

– Указания нам дадут сами Близнецы. Тот, который выше, укажет путь к Черной башне.

– Это как? – не понял Виль.

– Там что, на скале картинки будут нарисованы, куда идти? – присоединился к недоумению Торрен.

– Почем я знаю, – махнула рукой Мист. – Картинки, или надписи, или еще что. На карте есть указание, как встать и куда смотреть, по-моему, этого более, чем достаточно. Некстати, кто помнит, когда у Ольдебрана открытая лекция по современным теориям языкознания?

Вейларис раздраженно помотал головой, а Торрен невесело ответил:

– Через неделю. Нам велел в приказном порядке быть.

– С чего бы? – удивилась Мист.

Вейларис фыркнул.

– Этот идиот, и я имею в виду Тора, а не старика, имел глупость сказать, что слово "верую", dersist, то есть, происходит от “дезертирства”.

Мист скривилась, словно откушав лимона, вспоминая последнюю отповедь лэри Акринны.

– Это еще повезло, что верные наши друзья, серые и скромные, не узнали.

Торрен поморщился.

– Ну, глядь, похоже ведь, – буркнул он.

– Мало ли, – ответил Виль. – Нашего отца-предстоятеля, например, зовут Фофей Седьмой. Но как-то никому не приходит в голову всему миру объявить, на что именно это имя похоже.

– Я б сказал, – гнул свое Торрен. – Глядь, как сказал б.

– Это мы уже поняли, – тяжело вздохнула Мист. – Но вот иногда, лучше тебе помолчать. Вот когда хочется что-то такое ляпнуть, ты о чем-нибудь грустном подумай. Или зажуй что-нибудь.

Торрен согласно покивал и полез на ходу в заплечный мешок, откуда достал краюху хлеба и стал заглатывать.

– Помогло? – поинтересовалась Мист, подлезая к нему под руку, чтобы отщипнуть и себе пожевать.

– Уга, – неразборчиво ответил Торрен.

– Теперь главная загадка мира – что именно такого еретического хотел сказать Тор, – прокомментировал Вейларис, припадая все к тому же куску хлеба с другой стороны.

– А что, что, глядь, – невнятно отозвался Торрен. – Могли бы и покрасивей имя предстоятелю дать.

– Традиция, – пожала плечами Мист, чувствуя, как от жевания мрачные тучи неудачного ночлега над головой рассасываются. – Того предстоятеля, который был спутником и учеником святого Амайрила во времена его подвижничества, звали Фофей. С тех пор такое имя все предстоятели и принимают…

…послал великий Эйн им кару по прискорбию их, превратив смрад их душ в смрад из глубин земли. Была ночь, и было утро, и пересох источник, и осыпались деревья, и сгнил урожай. Взмолились тогда гнильцы о пощаде, но не готовы были они уверовать в свет Эйна, и поэтому не было им милости. И не было более их деревни. И тогда …

… увидели рилантар и его присные силу молодого мага, повелел рилантар Ар-Маэрэ вступить в бой с ним, и тот послушался – и был повержен. Поднял тогда ис-Эйиладд Иллэмэйр его маэррер, и обратил взор на рилантара, и сказал: “Я теперь ар-Маэрэ твоего двора”.

И тогда …

Интере ас ар-Маэрэ, 3

Как назло, вскоре пошел дождь, и путники уныло хлюпали под мелкой моросью до самого вечера – так что, они даже не разглядели со всем прилежанием суровой красоты приближающегося горного кряжа и фантастических очертаний двурогой горы, к которой лежал их путь.

В конце концов Гронс весьма бережно подтолкнул Мист под ребро, привлекая ее внимание.

– Вон Атайн.

– Где? – встрепенулась она, пытаясь разглядеть в нависающем сумраке хоть что-то.

Гронс, взяв ее за плечо, развернул ее в нужную сторону.

– Видишь раздвоенную вершину? Это Атайн.

– Точно? – сощурился в том же направлении Виль.

– Точно, точно, знаток мест, – отозвалась Мист, хоть ничего и не видела. – Нам нужна та из двух вершин, которая выше. Она-то и содержит подсказку.