Краткая история исмаилизма. Традиции мусульманской общины - Фархад Дафтари

Особенное впечатление производили на крестоносцев сильно преувеличенные рассказы об актах насилия и дерзких выходках «посвященных» (фида'и) — преданных делу низаритов, которые выполняли свою миссию прилюдно, чаще всего жертвуя собственной жизнью. Это объясняет, почему легенды касались, в основном, набора, обучения

К комплексу физических упражнений и посвящения в фида'и; художественный вымысел был необходим для вразумительного объяснения поведения ассасинов, которое иначе выглядело бы весьма странным для средневекового европейского ума. Эти так называемые «легенды ассасинов» состояли из ряда отдельных, но внутренне связанных между собой рассказов, включавших «легенды обучения», «легенды о рае», «легенды о гашише» и «легенды о смертельном прыжке». Корпус легенд разрастался постепенно и, наконец, был оформлен Марко Поло (1254–1324) в синтезированную версию, ставшую весьма популярной.

Венецианский путешественник внес также свой собственный весьма оригинальный вклад, добавив к этим легендам рассказ о «тайном райском саде», где в состав программы обучения фида'и входили телесные наслаждения.

Различные легенды «создавались» независимо, иногда одновременно разными авторами, и с течением времени обрастали новыми подробностями. Начиная с Буркхардта из Страсбурга, посетившего Сирию в 1175 году, европейские путешественники, хронисты и разного сорта личности, посещавшие латинский Восток со всевозможными поручениями, которые имели что сказать об ассасинах, принимали непосредственное участие в этом непрекращавшемся процессе фабрикации, распространения и легитимизации легенд об ассасинах20. К началу УШ/Х1У века эти мифы получили весьма широкое распространение и были приняты как надежное описание тайных культов низаритов, подобно тому как прежде антиисма'илитские «черные легенды» мусульманских полемистов воспринимались как достоверные объяснения исма'илитских мотивов, верований и практик. Начиная с этого времени, исма'илиты низариты предстали в средневековых европейских источниках как зловещий орден террористов, употреблявших наркотики, нацеленных на бессмысленные убийства и нанесение целенаправленного ущерба.

К началу XIX века объем накопленных европейцами знаний об исма'и-литах не изменился радикально по сравнению с тем, что сохранился со времен крестоносцев и других западных источников того времени. Так, еще во времена Возрождения низариты упоминались путешественниками и паломниками в Святую Землю, но без приведения о них каких бы то ни было особых подробностей. Между тем к середине УШ/ХIV века слово «ассасин», вместо обозначения названия «таинственного» сообщества в Сирии, приобрело в итальянском, французском и других европейских языках новое значение: оно стало обычным термином, обозначающим профессионального убийцу. Само слово было широко распространено и регулярно употреблялось, происхождение же его и этимология постепенно забылись; в то же время легенды об ассасинах сохраняли популярность у европейцев. В 1603 году была опубликована первая западная монография, посвященная проблеме ассасинов и их происхождению21. Ее автор, французский придворный при дворе короля Генриха IV, совершенно произвольным образом связал несколько западных источников с рассказами Марко Поло, однако он не смог объяснить генезис самого термина. С этого времени всё увеличивающееся число европейских филологов стали собирать варианты происхождения этого термина, встречавшиеся в средневековых западных источниках, добавляя свои своеобразные, зачастую эксцентричные этимологические толкования. Впрочем, в пионерской энциклопедии, посвященной проблемам востоковедения на Западе, составленной Бартелеми д'Эрбело (1625–1695), исма'илиты были верно идентифицированы как мусульмане ши'иты22.

Ориенталисты XIX века во главе с Силвестром де Саси (1758–1838) создали научные исследования по проблеме исма'илизма, на этот раз впервые в Европе, используя также исторические работы мусульманских авторов. На основе этих работ и в связи с неизменным интересом к имеющим длительную традицию легендам об ассасинах, сам де Саси в конце концов преуспел в разрешении проблемы происхождения термина «ассасин». В «Меmoir», составленном в 1809 году, он показал связь различных форм этого имени, таких как «ассисини» и «ассасини», с арабским словом «хашиш», ссылаясь на употребление Абу Шама термина «хашиши» (мн. ч. «хашишийа») в отношении низаритов средневековой Сирии23. В связи с неугасающим интересом к религии друзов де Саси провел важные исследования, посвященные ранним исма'илитам, рассматривая их в качестве первоосновы для изучения верований друзов24. Черпая материал в основном из враждебных исма'илитам суннитских источников и причудливых рассказов крестоносцев, де Саси передал, по крайней мере частично, антиисма'илит-ские «черные легенды» суннитских полемистов и легенды об ассасинах из цикла крестоносцев. По существу, в своем исследовании де Саси опирался, с одной стороны, на совершенно невероятную информацию из работ Ибн Ризама — Аху Мухсина о раннем исма'илизме и изложенном в них учении о семи ступенях, ведущих к безбожию, с другой — на рассказ Марко Поло о том, как Старец Горы низаритов тайно давал своим фидаи гашиш с целью вызвать у них ощущение рая на земле.

Таким образом, работы де Саси заложили основы для исследований более поздних ориенталистов, чей интерес к исма'илизму в то время вновь был инспирирован антиисма'илитскими работами, а также вновь открытыми на тот момент суннитскими хрониками, которые, казалось бы, подтверждали и дополняли легенды об ассасинах, выявленные в западных источниках. В этих же условиях другие ориенталисты XIX века, такие как Микаел Йан де Гуйе (1836–1909), опубликовали свои сугубо исторические исследования по раннему исма'илизму, Фатимидам, карматам Бахрейна, низаритам Сирии и Персии периода Аламута. Впрочем, наиболее широко читаемой была книга, написанная Иозефом фон Хаммер-Пургшталлом (1774–1856). Сосредоточившись на персидских низаритах аламутского периода, этот австрийский дипломат-востоковед полностью воспроизвел рассказ Марко Поло, так же как и клевету, возведенную на исма'илитов их врагами суннитами. Книга имела громкий успех в Европе и вплоть до 1930 года считалась хрестоматийной историей по проблемам низаритов25. Отметим еще раз, что в Европе до сих пор сохранилась традиция называть низаритов исма'илитов «ассасинами» — термином, употребление которого уходит корнями в средневековое уничижительное обозначение конфессиональной группы и используемым в ряде современных европейских языков в значении «убийца».

Проводившиеся в то время изыскания не приводили к каким-либо качественным сдвигам в научных исследованиях, посвященных ши'и-там вообще и исма'илитам в частности. По-видимому, давало себя знать искажение образа исма'илитов суннитскими учеными — оппонентами и ересиографами, а также наследие западных легенд об ассасинах.

Прорыв в исследованиях по исма'илизму мог произойти лишь в результате введения в научный обиход и изучения в подлинниках значительного корпуса оригинальных исма'илитских текстов. Несколько исма'илитских источников сирийского происхождения уже появились в Европе в XIX веке. Часть фрагментов этих работ была отредактирована и исследована. В 1898 году Поль Казакова (1861–1926), позднее опубликовавший важное исследование по исма'илизму, обнаружил в Национальной библиотеке в Париже фрагмент «Раса'ил» — сочинения, авторство которого принадлежало «Братьям чистоты» («Ихван ас-сафа'»). Впервые в европейской традиции было признано исма'илитское происхождение этого энциклопедического компендиума26. В первые десятилетия XX века было обнаружено значительное число исма'илитских рукописей, сохранившихся в отдаленных районах Йемена и Центральной Азии; они вошли в коллекции Библиотеки Ам-брозиа в Милане и Азиатского музея в Санкт-Петербурге. К 1922 году, когда была опубликована первая западная библиография исма'илитских работ27, знакомство европейских научных кругов с исма'илит-ской литературой все еще оставалось предельно скромным.