Свидание вслепую - Татьяна Алюшина

Однако, слава богу, ребенок похорошел, сразу видно – оздоровился, поправился, так и хорошо! А то как все переживали, что худенькая совсем, и есть не заставишь! Зинулечку зацеловали, затискали родители и дубль бабушек-дедушек, пришедших на праздник приезда внученьки – соскучились ужасно!

«Скорее за стол! Пообедаем, отметим, поговорим-расспросим!»

И вот – шестеро взрослых, молча, со смешанными чувствами наблюдают, как Зинаида наворачивает вторую порцию жареной курицы с картошкой. Доев, ребенок чинно положил вилку на пустую тарелку и изрек с авторитетным видом:

– Що я вам скажу, мама, за вашу еду – таки вам надо учиться готовить!

Повисла тишина, сопровождавшая процесс осмысления взрослыми высказанного наставления, а затем раздался взрыв безудержного хохота, папа чуть со стула не упал, но был вовремя подхвачен мамой.

И как они начали смеяться этим вечером, так и продолжали еще недели две-три, выслушивая Зиночкины высказывания в этническом одесском стиле, с обращениями во множественном числе к родителям, с «и» вместо «ы» во множестве слов, пока она не переучилась заново говорить на московско-русском диалекте.

В школе наблюдалась приблизительно та же картина.

Первого сентября Антонина Михайловна, увидев двух поправившихся, загоревших крепышек, улыбнулась приветливо и поинтересовалась, где девочки отдыхали.

– Так у Одессе, – ответила Рита.

После первого, вводного урока вторым шла математика. На вопрос учительницы – сколько будет тридцать шесть разделить на три, Зинаида Ковальчук, привыкшая к шумной многочисленной одесской семье, не утруждающей себя особыми политесами, громко, на весь класс, сообщила:

– Таки двенадцать! И що тут думать, я вас умоляю! – и для убедительности пожала плечиками.

Она тут же успела перехватить локоток Ритули, летящий ей в ребра, тем же не тихим голоском предупредив:

– Не делай телесных движений, Риточка!

Это была фраза, которой вся южная родня останавливала разрушительное дитятко.

– Я только хотела тебе напомнить, Зиночка, що у Москве так не разговаривают! Ми же не на Привозе, ей-богу! – ни на децибел не тише подруги заявила Риточка.

Беседу наши барышни вели, как на том самом пресловутом Привозе: мало обращая внимания на окружающих и обстановку вокруг. Антонина Михайловна прихлопнула рот ладошкой, не глядя села на стул и начала трястись в беззвучном смехе.

Одесса стала вторым родным домом для Зинули, девчонки проводили там все летние каникулы, а «паровозом» – и родители, и бабушки-дедушки Зины, ставшие одной семьей с многочисленной родней Риты.

Почему-то в тот момент, когда мужчина в темноте медленно протягивал к ней руку, она не видела и не слышала этого движения – чувствовала! Он еще не дотронулся, а она его чувствовала. И в этот крошечный момент, за миг до прикосновения, она ярко-ярко, как вспышку, вспомнила свое знакомство с Риткой, и тот, все изменивший в ее жизни вторник, и непередаваемое чувство абсолютной свободы, когда она сделала свой выбор!

Это яркое ощущение Зиночка запомнила навсегда.

И Одессу вспомнила, и как папа ее не узнал, и как она «выкала» родителям, вернее, «викала»…

И вспомнила только потому, что сейчас во второй раз в своей жизни пережила нечто подобное – ощущение внутренней полной свободы!

И улыбнулась.

Он коснулся кончиками пальцев ее плеча, а она почувствовала это прикосновение даже через одежду многослойную.

– Вы улыбаетесь, – не спросил, утвердил он.

Он не видел – но знал.

Как и всякое иное происшествие, притягиваемое любимой подругой на голову и остальные жизненно важные части тела, а также – на движимое и недвижимое имущество Зинули, все начиналось, как водится, с благих намерений и, казалось бы, невинной просьбы.

– Зинуля, радость моя, выручай! – запричитала Ритка, стоило Зине ответить на призыв мобильного телефона. – У меня полный завал! Ты же сегодня выходная?

– Здравствуй, подруга моя, Рита, – спокойно ответила Зинуля. – И, да, у меня сегодня выходной, заметь – законный первый полноценный за полгода, и предполагалось, он мне дан, чтобы выспаться!

– Ну, Зиночка-а-а! – с умоляющими нотками в голосе тянула Ритка.

– И что на этот раз? – вздохнув, сдалась Зинаида.

– Мне надо показать квартиру клиенту и в это же время – еще одну квартиру другим клиентам! Произошла накладка по времени.

– Так! И каким боком я отношусь к твоей риелторской деятельности? – еще не проснувшись до конца и зевая, выясняла диспозицию Зина.

– Я уговорила вторых клиентов передвинуть показ на полчаса, этого только-только хватит, чтобы доехать до них, а ты проведешь первый осмотр! Я тебе на две страницы написала инструкцию, что и как рассказывать про квартиру, все до мелочей. Я вас с клиентом запущу, в общих чертах покажу, отдам тебе ключи и умотаю! А ты его не спеша проведешь по квартире, на все вопросы ответишь – и все!

– Твое «и все!» – это неизменный выстрел стартового пистолета для забега глобальных неприятностей! – сразу же проснулась от этого «магического» словосочетания Зинуля, села на кровати и прикинула в уме несколько вариантов возможных в такой ситуации напастей, имеющих реальный шанс приключиться с ней.

– Зинуль, меня же рядом не будет, я сразу убегу! Так что все обойдется!

– Охо-хо! – не поверила Зинаида. Но куда деваться! – Ладно, говори адрес, заполошная! И во сколько надо быть? Весь сон перебила, а я так настроилась выспаться, полениться!

– Зиночка, ну прости, ну форс-мажор случился!

– Форс-мажор, как тебе самой известно, – это твоя суть, плоть и кровь, жизненное кредо, и нечего на него пенять!

– Это ты ругаешься? – уточнила степень раздражения подруги Ритка.

– Это я ворчу, вылезая из кровати. Не морочь меня! Мне бы собраться и сообразить, как все лучше сделать!

– Все, все! Пиши адрес, встреча в двенадцать! – продиктовав адрес и объяснив, как лучше добраться, Ритуля временно попрощалась:

– Целую-расцеловываю, спасительница ты моя!

– А это мое жизненное кредо – «спасительница», – вздохнула скорбно Зинуля.

Она решила – ну его на фиг, не поедет она на машине! Накрутишься по центру, да еще пока приткнешь где-нибудь свое автотранспортное средство в узких дворах – не меньше получаса потеряешь. А ходить полезно. К тому же, посмотрев карту в компьютере, она выяснила, что от метро до искомого дома – минут пять, ну, максимум семь ходьбы.

Вот и прекрасно, прогуляемся!

Неугомонная подруга давала указания по сотовому, пока Зина ехала в метро – телефон молчал, но требовательно раздался вновь, как только она вышла на улицу:

– Зинуля, ничего сложного, шпаргалка у тебя будет, там все до мелочей расписано. Клиент спокойный, уравновешенный, вообще классный мужик: под сорок, разведенный, мечта любого риелтора. Его в Москву перевели на повышение, не то в министерство, не то в фирму какую-то, не помню, где-то записывала, но это не главное. Главное, что жить теперь ему предстоит в Москве, вот он квартиру и покупает. Он, может, эту и не выберет, это всего вторая квартира, которую я ему показываю. Да еще и в другом агентстве ему что-то предложили. Но квартирка, скажу я тебе, класс! Такая уютненькая, и месторасположение дома замечательное – тихий центр, окна на сквер выходят, а ремонт там!.. Сама увидишь! Ты покажешь, расскажешь, свет везде выключишь, закроешь – и все дела! Я потом…. – На этом Риткин телефон разрядился.