Седьмой рыцарь - Екатерина Кариди

— Миледи, позвольте…

Та зыркнула на нее ледяным взглядом и коротко бросила сквозь зубы:

— Позже.

Времени на все было в обрез. Ему еще предстояло вернуться в зал и улыбаться народу, раздавать милости и благословения. Не важно, что у него сердце кровью обливается. Поистине, быть королем, значит, не принадлежать себе!

Но те несколько минут, что Ансельм провел в одиночестве, помогли ему обрести холодное спокойствие. И сейчас, при виде племянника, на физиономии которого буквально светились все его бестолковые чувства, король хоть и испытывал атавистическое желание размазать мальчишку, но тем не менее, держал себя в руках.

— Дядя, вы хотели меня видеть?

— Надо же. Еще и пафосом надувается, — подумал король, глядя на Филберта.

А вслух он сказал ледяным тоном:

— Я хотел видеть наследника престола. А вовсе не то, что сейчас вижу перед собой.

— Но, как я понимаю, другого наследника у вас нет, дядя? — ядовито ответил Филберт. — И кстати, что случилось с кузиной Амелией?

— Что случилось с кузиной Амелией?! — рявкнул Ансельм, швыряя в племянника сгустком сырой магии.

Филберт не успел уклониться, его вжало в кресло и обездвижило, покрыв липкой сетью. От слов вздорного мальчишки, так легко сказанных циничным тоном, король все-таки взорвался.

— Твоя кузина Амелия отправится заложницей в Джагарт! И все по твоей милости, тупой, безмозглый, жадный мальчишка!

Теперь он нависал над племянником, откровенно страшный в своем гневе. Он никогда раньше не наказывал племянника, потому что тот рос сиротой. Отца Филберта, герцога Танри, первого рыцаря короны, убили в той последней войне, он закрыл Ансельма собой. И потому, чувствуя вину за то, что их отец погиб, защищая его, король всегда заботился о племянниках. Излишняя доброта пошла во вред.

— Но дядя… я… — Филберт побледнел, он силился выбраться из ловушки, и не мог.

— Молчи. Идиот, — медленно проговорил Ансельм. — Думал, Джагарт не отследит твои дурацкие интриги? Хотелось поскорее сесть на мое место? Хотелось войны?!

— Я ненавижу Джагарт и все, что с ним связано! — выкрикнул Филберт.

Король не желал его слова слышать. Он продолжал медленно цедить:

— Ты сядешь на мое место. Только прежде тебе, первый рыцарь короны, — Ансельм издевательски рассмеялся. — Придется понять, наконец, что такое быть королем! Или ты думал, что королевская власть заключается только в том, чтобы на пару с дружками портить девок?

И под конец добавил:

— Но сначала ты получишь войну.

А потом отошел к противоположной стене и уставился в окно. Филберт воззрился на дядю, мало что понимая.

Именно в эту минуту плотно закрытые до того двери кабинета бесшумно отворились, и Ансельм услышал знакомый голос:

— Я не помешал?

Покои герцогини Танри, куда привели Вильгельмину, показались ей огромной гробницей гордыни. Великолепной, богатой, блистающей, но гробницей. Потому что все это богатство казалось мертвым. Теперь девушка могла найти логическое объяснение холодному цинизму и неуемному властолюбию молодого герцога. Не удивительно, что может остаться человеческого, когда растешь в таких условиях?

Наконец бесчисленная анфилада комнат была пройдена, двери за ними закрылись и Мина осталась с этой женщиной, от которой веяло молчаливым презрением, наедине. Герцогиня-мать прошла вперед и остановилась в центре комнаты к ней спиной. Мина осталась у входа, испытывая инстинктивное желание сбежать.

Однако пауза затянулась, и она решилась проявить немного обычной вежливости.

— Миледи, я…

Женщина наконец повернулась. Холодное красивое лицо было неподвижным, и только глаза, смотревшие на Мину в упор, казались живыми. Мина поежилась.

А женщина произнесла:

— Тебе надо помыться.

— Я уже мылась сегодня, — негромко, но твердо возразила Мина.

Ей начало надоедать это их семейное желание макнуть ее носом в нечистоты.

— Прежде, чем тебе дадут нормальную одежду.

Леди Аннелия просто игнорировала ее слова. Она прошла к столику, стоявшему у стены, и позвонила в колокольчик. Мина смотрела на ее действия молча, а внутри волной поднимался протест. Она же никого ни о чем не просила, и она Ванлерт, в конце концов.

— Миледи, я хотела бы просить вашего содействия, — спокойно проговорила девушка, сложив руки перед собой.

Герцогиня обернулась. Губы чуть дернулись, наверное, она отреагировала бы также, заговори с ней вдруг ее комнатная собачка.

— Я вижу, что вы не в восторге от выбора вашего сына, миледи.

Та только хмыкнула.

— Поверьте, я тоже, — проговорила Вильгельмина. — Думаю в наших общих интересах, если вы поможете мне вернуться домой. А все произошедшее на балу мы просто забудем. В конце концов, всегда можно сказать, что его выбор был ошибкой.

И тут женщина рассмеялась.

— Ты ждешь моей помощи, чтобы исчезнуть?

— Да, миледи.

— Я помогу тебе.

— Благодарю…

— Раз мой сын хочет тебя, я помогу тебе попасть в его постель, — язвительно проговорила герцогиня. — А для всего мира ты исчезнешь навсегда.

Из королевского кабинета Филберт герцог Танри, вылетел злой и униженный.

Казалось бы, должен испытывать полное удовлетворение. Все, что хотел получить в ближайшие несколько лет путем хитросплетенных интриг, случилось за один день само собой. Теперь он наследник престола, незыблемо и неизменно! Дядя Ансельм сам это признал. Но!

Но! Его неконтролируемо трясло от злости.

Мало того, что его как сопливого мальчишку продержали прикованным к креслу в присутствии посланника проклятого Хаториана, этого ехидного лорда Хатора! Ему еще доходчиво объяснили, что каждый вздох наследника престола Илтирии отныне будет контролироваться представителем ненавистного Джагарта!

Но это еще не все!

До сих пор в ушах стояло:

— Я намерен в ближайшее время направить наследника во главе экспедиционного корпуса к восточной границе. Надо прекратить постоянные набеги степняков-кочевников, — сообщил Ансельм. — Надеюсь, Джагарт вышлет наблюдателей и советников, чтобы наследник имел возможность получить достаточный боевой опыт, а также навыки управления? Вы же понимаете, лорд Хатор, наследник еще слишком юн и неопытен.

— Разумеется, ваше величество, — поклонился посланник Хаториана. — Можете не сомневаться. Наследник не останется без помощи и чуткого внимания.

Наследник юн и неопытен?!