В объятиях ветра - Линда Сэндифер

Скай резко вскочила и отдернула свою руку. Ее глаза наполнились страхом.

— Нет! Никогда! — неистово закричала она. — Да и к тому же в резервации рано или поздно узнают, кто я такая.

Долгое время они сидели молча. Скай не могла вынести это сочувствие Много Когтей. Она была счастлива здесь. Почему он ей не верил? Скай повернулась к нему спиной и приложила ко лбу ладонь, будто бы стараясь снять боль. Эсуп заметил произошедшие перемены и наблюдал за людьми, положив голову на лапы. Почувствовав, что с его хозяйкой что-то происходит, он жалостно заскулил.

Много Когтей вздохнул и присел на корточки.

— Неужели мне никогда не удастся убедить тебя, что ты не можешь остаться здесь навсегда. Ты сама губишь свою жизнь. Я никогда не просил тебя рассказывать о том, что случилось в долине Долгой Луны, Скай. Я надеялся, что со временем, когда раны заживут, ты мне все расскажешь. Но теперь я боюсь, что они не заживут, пока ты не уйдешь отсюда.

— Я знаю, что ты возненавидела белых людей после того, что они сделали с твоей семьей, — помолчав, продолжил Много Когтей, — но нельзя стричь всех под одну гребенку Твой отец был хорошим человеком. Твой дед был хорошим человеком. Послушай меня и доверься моей мудрости. Ты должна открыть свое сердце кому-нибудь еще кроме Эсупа.

— Он не сделает мне ничего плохого и не предаст меня, — сказала Скай упрямо.

— Да, но он послушен зову крови. Он любил тебя, но однажды он уйдет и больше не вернется.

Скай пожала плечами:

— Это земля народа моей матери! Души моих родителей бродят в горах вместе со мной. Ведь ты же шаман и должен понимать такие вещи, Много Когтей. Ты должен знать, что это приносит мне спокойствие. Этот человек, Риордан, может найти меня, и я могу погибнуть, но я отказываюсь уходить отсюда. Здесь мое сердце и здесь покоится прах моих родителей.

Девушка направилась к выходу из пещеры, но слова Много Когтей заставили ее остановиться.

— Я не бессмертен, Скай, — сказал он — Раньше я был сильным и смелым воином. Я был похож на серого медведя гризли, враги которого расступаются в страхе перед ним. Даже волки боятся его. Но это было много лун назад, и теперь я уступаю дорогу другим. И некому будет тебе помочь, когда я пойду по Тропе Смерти, дитя мое. Некому будет помешать этим волкам съесть тебя с потрохами; не потому, что ты недостаточно храбрая, а лишь потому, что они гораздо сильнее тебя.

Скай посмотрела на него через плечо. Ее глаза блестели, и в этом блеске Много Когтей видел не только страх, но и какой-то вызов. На мгновение она показалась ему той беззащитной четырнадцатилетней девочкой, которой пришлось многое пережить, стать свидетельницей страшных убийств. Но ее взгляд снова стал уверенным, и она вновь превратилась в самостоятельную женщину.

— Ну и пусть эти волки съедят меня с потрохами! — заявила она. — Неужели я сделала что-нибудь позорное или недостойное, и поэтому ты хочешь, чтобы я убежала отсюда. Нет! Я останусь здесь и буду бороться.

— И погибнешь, Скай? Она гордо подняла голову:

— Да, дядя… погибну, если так мне предначертано.

Серебристый свет луны освещал долину. Мэтт Риордан ехал на своем отливающем медью коне, Солджсре, и вел за собой еще одну лошадь, нагруженную продовольствием. Они двигались в тени высоких сосен, окаймлявших долину Долгой Луны с одной стороны. Здесь горы постепенно становились все выше и выше, пока не начинали возвышаться над кромкой леса. С другой стороны долину окружали причудливой формы холмы, на которых росли деревья и травы.

Мэтт осадил нагруженную лошадь в тени густых сосен при въезде во двор ранчо. Именно сюда много лет назад Чарльз Мак-Келлан привез свою жену, наполовину француженку, наполовину индианку, и начал полную надежд и мечтаний жизнь, которая так трагически закончилась.

Губернатор Уэлч не рассказал Мэтту, что здесь произошло и как, да Мэтт и не спрашивал. Он должен был просто приехать сюда и найти женщину. Ему не сказали, что ее может не существовать. Ему не сказали, что индейцы верят в то, что се душа скитается в горах Оглядываясь назад, Мэтт подумал, что вряд ли приехал бы сюда, если бы губернатор рассказал ему все это. Он бы посмеялся над нелепостью этого занятия и попросил бы агентство поручить ему поиски кого-нибудь другого, более реального и осязаемого, вроде убийцы или грабителя

И вот теперь он стоял здесь, перед ранчо, хозяином которого когда-то был Мак-Келлан и которое принадлежало теперь человеку по имени Расти Глассмен. Сидя верхом на лошади, Мэтт видел небольшой двухэтажный бревенчатый домик, сзади которого росло несколько сосен и осин, погружавших весь задний двор в тень.

Свет луны падал на старые серые качели, стоявшие чуть подальше от дома, и Мэтт представил, как маленькая темноволосая девочка весело раскачивается на них. Что же произошло в этом спокойном уголке и разрушило все мечты Мак-Келланов? Много Когтей говорил про месть тем, кто изнасиловал и убил Чилсипи. Может быть, девочку тоже изнасиловали, но ей удалось каким-то образом спастись?

Пока Мэтт задавал себе эти вопросы, в доме для рабочих поднялся какой-то шум. Двое о чем-то спорили. Наконец, из хозяйского дома на крыльцо вышел какой-то человек и облокотился на одну из балок, поддерживающих навес Во рту у него была сигара, огонек которой ярко мерцал в темноте Луна освещала высокого широкоплечего мужчину. Он тоже прислушивался к разговору рабочих. Затем мужчина сдвинул шляпу на затылок и перевел взгляд на горы.

Это движение внезапно привлекло внимание Мэтта. Что-то в этом человеке пробудило неприятные воспоминания о событиях десятилетней давности, когда в Техасе Мэтт чуть не погиб от руки Бейли Лоринга, человека, поразительно Похожего на этого.

Мэтт заставил себя успокоиться. Бейли Лоринг мертв. Его повесили за убийство и кражу скота по свидетельству Мэтта, и Мэтт собственными глазами видел, как он болтается на веревке и как его гроб забрасывают землей. Мэтт понимал, что эти воспоминания будут преследовать его до самой смерти.

Да, Бейли почувствовал на своей шее крепкое объятие правосудия, а весь позор за поступки Лоринга достался его сыну, который не был ни в чем замешан. Но как сложилась жизнь у внучки Бейли, Элизабет, этой милой рыжеволосой малышки, которой не хватило смелости сказать правду?

Мэтт поежился при одном воспоминании о ней. Вот уже несколько лет он задавался вопросом о судьбе Элизабет. Мэтт был очень молод, ему едва исполнилось восемнадцать, когда они познакомились. Всю свою жизнь он был очень одинок, у него не было никого. Ни отца. Ни родственников. Только мать, которая никогда •им не занималась и которая в конце концов бросила его однажды ночью в дешевом отеле Сент-Луиса, пока Мэтт спал. И даже несмотря на то что тогда ему было всего лишь тринадцать лет, он не пытался найти ее. Мэтт переезжал из города в город, подрабатывая то там, то здесь, дрожа от страха, голода и холода, ночуя под открытым небом, откуда на него смотрели его единственные друзья, звезды. За все эти годы он влюбился лишь однажды, в Элизабет.