Тюрьма, зачем сгубила ты меня? - Владимир Колычев

– Приятно осознавать, что ты разбирается в вине, – не очень весело сказал Андрей. – И грустно думать, что приходится на нем экономить…

– Ты же не виноват в том, что у тебя маленькая зарплата, – спокойно, без осуждения сказала Олеся.

– Не виноват.

– И не в деньгах счастье…

– Не все так думают.

– Но я думаю именно так… – мягко, утешающе улыбнулась она. – Хотя, конечно, не ушла бы от тебя, если бы ты вдруг стал зарабатывать во много раз больше…

– Я не могу зарабатывать во много раз больше.

– А никто этого от тебя и не требует…

– Тем более, что требовать бесполезно.

– Вот именно… Знаешь, мне кажется, что ты меня боишься.

– Боюсь? – удивленно повел бровью Андрей. – Нет, не боюсь.

– А может, все-таки?

– Может быть, опасаюсь. Без тебя опасаюсь остаться…

– Это комплекс. Откуда он у тебя?

– Оттуда… Девушка у меня была, – с трудом начал рассказывать он. – Работала в прокуратуре, капитан юстиции…

– Красивая?

– Если честно, очень…

– В прокуратуре? И очень красивая?.. Но не могла же она быть красивее меня?

– Нет.

– Ну ладно, тогда можешь продолжать… Ты ее любил?

– Ну, что-то в этом роде… Думал, у нас все серьезно, в одной системе работали, общность интересов, все такое. Она говорила, что не может без меня… А замуж за миллионера вышла, в Москве сейчас живет.

– Если вышла, значит, спрос был.

– Так и на тебя спрос должен быть. Ты очень-очень красивая…

– Не все так просто… Знаешь, я не буду тебе ничего обещать. Но увидишь, я буду с тобой, несмотря ни на что. Пока не надоем тебе, пока ты сам меня не прогонишь…

– За меня можешь не беспокоиться.

– Отлично. И я за себя спокойна… Слушай, ты когда догадаешься пригласить даму танцевать?

– Догадаюсь, – улыбнулся Андрей.

Поднялся сам, подал Олесе руку, повел ее в круг перед эстрадой, где музыканты играли медленную мелодию. Бережно взял девушку за талию, она нежно обвила руками его шею. И в упоении, закрывая глаза, прошептала:

– Для полного счастья осталось только услышать признание в любви.

– И тогда, правда, будет полное счастье?

– Даже не сомневайся… Не комплексуй, обними меня покрепче. И давай помолчим… Как же все-таки с тобой хорошо…

Андрей также был близок к тому, чтобы закрыть глаза от удовольствия. Но неожиданно перед глазами возникла шокирующая картинка. В нескольких шагах от него плавно покачивалась в медленном танце его бывшая любовь.

Вика смотрела на него, не отрывая взгляд. В глазах – смешанные чувства: радость встречи, возмущение и ревность. Щеки пылают, рот слегка приоткрыт… Танцевала она со своим мужем. Максим – так, кажется, его звали. Трудно судить, как она обходилась с ним в жизни, но сейчас она крутила им, как хотела – не позволяла ему повернуться к Андрею лицом. Или сама не хотела обращаться к нему спиной, или не желала, чтобы муж видел его. Так или иначе, она имела возможность неотрывно смотреть на Сизова, испепеляющим и в то же время его ласкающим взором.

Олеся, похоже, почувствовала, как напрягся Андрей, заподозрила неладное – открыла глаза и устремила взгляд на Вику. А та и не думала отводить глаза в сторону.

– Ты ее знаешь? – тихо, с возмущением спросила Олеся.

– Э-э, да… Работали вместе, – не совсем обдуманно ляпнул Андрей.

– В прокуратуре? – догадалась она.

– Я там не работал…

– Она работала!.. Пошли!

Олеся чуть ли не силой потащила его к столику. И показала на свое место, с которого он не мог видеть Вику.

– А она красивая. – Олеся пыталась казаться спокойной, но голос ее подрагивал от ревности. – Даже красивей, чем я.

В чем-то она была права. Вика действительно была красавицей. Черные, блестящие волосы, волнующие глаза… Будь у нее обыкновенное лицо, из-за своих глаз она все равно казалась бы красавицей. Но лицо у нее не обыкновенное – правильные выразительные черты, совершенная форма носа, большой чувственный рот. И фигура на загляденье…

– Одевается хорошо, – продолжала Олеся. – Платье тысяч за пятьдесят. Видно, что муж при деньгах… И совсем не старый…

Андрей заметил, что на Вике шикарное вечернее платье, но даже не подумал о том, сколько оно может стоить. А Олеся всего лишь мельком глянула на нее, и уже все оценила. В том числе и мужа…

– Завидуешь? – хмуро спросил он.

– Кому, ей? С чего ты взял?

– Платье за пятьдесят тысяч, моложавый муж при деньгах…

– Пусть она мне завидует… А она мне завидует. Я же вижу… Может, у тебя и нет миллиона долларов, но мужской силы в тебе на миллиард. Это я тебе как женщина говорю… Андрей, я ревную… Не могу в это поверить, но я ревную…

– Почему не можешь поверить? – испытывая блаженство улыбнулся он.

Андрей и сам подозревал, что есть в нем нечто, что привлекает женщин. Об этом говорила ему Вика. Теперь на ту же мысль наводила его и Олеся. Приятно было услышать о своей неординарности от девушки, с которой он совсем не прочь был связать свою дальнейшую жизнь. А еще приятно было осознавать, что Олеся его ревнует.

– Потому что… Мне кажется нам уже пора.

– Пора.

Вика была красива, и, может быть, любовь к ней «угасла не совсем». Но он без сожаления решил покинуть ресторан, в котором он мог видеть ее, встречаться с ней взглядом.

Андрей бросил взгляд назад в поисках официанта и увидел вдруг человека, который две-три недели назад подходил к нему с просьбой помочь ныне покойному Горбушину. Незнакомец стоял у самого входа в зал, смотрел на Вику, сидевшую за столиком в компании своего мужа.

– Я сейчас!

Андрей поднялся, чтобы подойти к мужчине. Но тот заметил его, в замешательстве подался назад, спиной открыл дверь и скрылся в холле. Он был в костюме, а на улице холодно – он не мог покинуть ресторан, не получив обратно теплую одежду. Но возле гардеробной его не было, зато у дверей стоял швейцар в синей с золотом ливрее. Андрей не считал себя большим специалистом в области физиогномики, но все же он понял, что этот человек с лицом чинного пройдохи не скажет ему и слова правды без денежной приправы. Но и сам швейцар, оказывается, разбирался в людях. Сосредоточенно-строгий взгляд Андрея не напугал мужчину, но заставил смекнуть, что на деньги лучше не намекать. Четким, хорошо поставленным голосом Андрей спросил, куда подевался черноволосый мужчина в темно-сером костюме; ответ последовал незамедлительно. Оказывается, незнакомец вышел из ресторана, сел в машину и уехал.