Невеста-гувернантка - Светлана Казакова

Да и откуда мне было об этом знать? Моё владение природной магией проявилось в детстве, больше в семье магов не было, а тот, которого пригласили для консультации, как раз и сообщил, что в академиях такие, как я, не учатся. Обычно я не пользовалась своим даром для чего-то серьёзного, а об откате слышала лишь краем уха.

— Теперь знаете, миз Лоренц. Но молнии… Похоже, ваша магия сильнее, чем обычно бывает у природников, — заметил Доминик Винтергарден, и мне очень не понравился исследовательский интерес в его голосе.

— Я больше не буду, — сказал я. Наверное, это прозвучало смешно и по-детски. Я в самом деле почувствовала себя ребёнком, вынужденным оправдываться перед взрослым.

А затем рассердилась. Почему я вообще должна искать какие-то оправдания? Не моя вина, что тех, кто рождался с даром природной магии, не брали в академии.

Хотя, может быть, в Элхорне дело обстояло по-другому?

— Нет, — ответил мне Доминик Винтергарден, когда я задала ему этот вопрос. — Людей с таким даром очень мало, причём академическая магия им не даётся. Были случаи, когда природников брали в академию, но те во всём отставали от других студентов, а составлять для них специальную программу посчитали бессмысленным.

— Бессмысленным, — фыркнула я. Эти академически маги — те ещё задаваки, считают, что только их магия, описанная в талмудах, настоящая, а всё остальное — примерно то же самое, что колдовство невежественных деревенских бабок, к которым обращаются ещё более невежественные крестьяне. — Будь я студенткой…

Не договорила фразу, вовремя осёкшись. Хотела сказать, что тогда я бы могла спрятаться в стенах какой-нибудь закрытой академии, а не работать гувернанткой. Да и привилегии, какие получают академические маги, мне бы полагались. А так их нет. Потому что кто-то вроде того же Винтергардена решил, что природная магия годна только на то, чтобы цветочки выращивать.

— Сейчас, глядя на вас, я начинаю понимать, что это упущение, — заметил мой собеседник, потирая подбородок. — Так не должно быть. Каждому известно, что интуитивная магия значительно слабее академической.

Я закатила глаза, правда, он этого не заметил, поскольку всё ещё расхаживал по комнате. По моей, между прочим, спальне! Наедине со мной!

Хотелось бы надеяться, что леди Милтон доверяет брату и не будет подозревать нас с ним в чём-нибудь непотребном, а иначе я получу отставку, ещё не начав работать.

— Почему вы мне это говорите? — Кажется, состояние, похожее на опьянение, постепенно проходило, и я начинала говорить и мыслить всё более связно. — Скажите это тем, кто сделал такой вывод.

— Вот что, миз Лоренц, — резко развернулся ко мне лорд Винтергарден. — Договоримся так. Пока вы не применяете свой дар. Ни для чего — даже чтобы сорвать яблоко с верхней ветки, — уточнил он. С чем угадал — порой, отдыхая с книгой на веранде родного дома, я именно так и срывала плоды из сада. — К вопросу о вашей магии мы ещё вернёмся, когда я приеду снова, — добавил почти угрожающе. — А пока можете подготовиться к встрече с Лорой и её супругом, не буду вам мешать.

С этими словами он вышел, а я так растерялась от всего услышанного, что даже не успела поблагодарить его за моё спасение…

Поднявшись с кровати, прислушалась к себе. Кажется, магический откат прошёл без следа — помогло вливание силы. А вот голод никуда не делся. И я ведь даже переодеться не успела. Влажная одежда неприятно холодила кожу, ткань отделанной кружевом блузки почти неприлично прилипла к телу, волосы начали подсыхать и вились кольцами.

И этот мужчина видел меня такой!

Я поспешно принялась доставать из саквояжа вещи. Нашла бельё, платье, которое выглядело поприличнее, торопливо натянула на себя, поглядывая на дверь. Едва успела переодеться, как та отворилась, и вошла уже знакомая мне Энни.

— Как же вы меня напугали! — всплеснула она руками. — Я вас бужу-бужу, а вы не просыпаетесь! Побежала доложить экономке, а лорд Винтергарден как раз проходил по коридору, услышал и захотел сам посмотреть… Это что с вами было-то? — не сдержала любопытства горничная. — Али порчу кто навёл по дороге?

— Уже всё хорошо, — отозвалась я, представляя, как перекосилось лицо экономки от известия о том, что со мной сталось. Только приехала, а уже всех переполошила, и карета застряла в канаве, когда поехала за мной! Несомненно, все шишки за это свалятся на меня. — А лорд и леди Милтон тоже знают? Они уже посылали за мной?

— Пока нет, — мотнула головой Энни. — Гостей покамест развлекают. Эта леди Глау… — поморщилась она, очевидно, натерпевшись придирок от красавицы. — А барышни уже спать ложатся. У них режим дня. Это только у нас никакого режиму нет. Весь дом спит — прислуга на ногах, столько всего переделать надо!

— Режим — это важно, — кивнула я рассеянно. Сосредоточиться на беседе с девушкой никак не получалось — слова Доминика Винтергардена продолжали звучать в ушах. Он действительно холодный, как его фамилия. Ни капельки сочувствия к моему положению! Смотрел, точно не на живого человека, а на экспонат музейный, уродца какого-то. В нашем городке как-то была проездом такая выставка. Матушка, как услышала, какой там страх, так побоялась идти и мне запретила, но я всё же заглянула в компании приятельницы и её компаньонки.

— Вы с ними теперь только завтра увидитесь, — сказала горничная, имея в виду моих будущих воспитанниц.

— Какие они? — поинтересовалась я. — Аланна и Кэйти. Не очень капризные?

— Старшенькая больно уж серьёзная, всё бы ей по правилам надо. Чистописание очень уважает. У вас как с чистописанием, миз?

— Нормально, — ответила я. — Хорошо даже. А младшая?

— Меньшая всеобщая любимица. Улыбнётся — как флорином одарит. Да вы сами увидите!

Я с облегчением вздохнула. Кажется, не всё так плохо… Может быть, я действительно смогу подружиться с девочками Милтон и приживусь в этом доме. Вот только что имел в виду лорд Винтергарден, сказав, что к вопросу о моей магии мы ещё вернёмся, когда приедет снова? Он что же, явится сюда только ради меня?..

Воспользовавшись тем, что у Энни выдалась свободная минутка, я ещё немного порасспросила её о порядках в доме. Ведь должна же я заранее узнать, что меня ждёт. Господин Ветцель сказал, что семья, в которой мне придётся работать, очень хорошая, но вдруг его ввели в заблуждение?

— Лорд Милтон очень умный, — рассказывала горничная. — Носит очки и много читает. Они с сестрой совсем не похожи, а вот старшая дочь пошла в него.

— Значит, Кэйти в мать? — предположила я.

— Пожалуй, — заметила собеседница.

— Леди Милтон — строгая хозяйка?

— Почти все распоряжения мы получаем не от неё, а от экономки. Ух, грымза! — сморщилась Энни. — А леди Милтон очень приятная дама, красавица. Ей бы в столице на балах блистать, а она тут прозябает. Так даже соседи говорят, я слышала.